Пункт назначения Ленни, если честно, не радовал: как-то не хотелось ему во цвете лет примерить рабский ошейник, а вероятность-то была ненулевой. В Содружестве, кто ж спорит, проблем всегда хватало, но вот рабство там не прижилось. А здесь, на Столичной Пустоши, торговля живым товаром велась в открытую — и вроде как всех всё устраивало, даже чистоплюев из Цитадели. И всё-таки Ленни не мог взять в толк: для чего мистеру Бёрку марать руки и о чём-то там договариваться с ублюдками из Парадиз-Фоллз? Анклаву нужны подкрепления, это понятно. Но в бою от рабов какой прок? Оружия им не доверишь. На технические работы этим доходягам ни мозгов, ни сноровки не хватит. Траншеи рыть, разве что на это рабы сгодятся — но куда Анклаву столько траншей?
— Укрепить военную мощь Анклава я почти ничем не могу, — грустно признался мистер Бёрк во время очередного привала, и Ленни замер в немом восхищении: почти? И это говорит тот человек, на пару с которым они зимой охотились на радтараканов, чтобы с голоду ноги не протянуть? — Но могу помочь полковнику Отему с тем, что за деньги не купишь. Что это, друг мой Леннарт?
— Репутация? — предположил Ленни.
— Любовь, — кивнул мистер Бёрк. — Всё дело в любви. Ты прочитал «Историю Гражданской войны» Родса?
Ленни только вздохнул. Он ещё с Плутархом не закончил! Нет, книжки-то работодатель по большей части подсовывал интересные — но они ж все длинные, зараза!
— Жаль, — огорчился мистер Бёрк. — Замечательный подробный труд, пусть и самую малость предвзятый. Но, если найдётся время, ты всё же ознакомься с биографией генерала Фримонта. Узнай, что он сделал тридцатого августа тысяча восемьсот шестьдесят первого года и как на это отреагировал народ. Или не узнавай, если любишь сюрпризы.
Про Фримонта Ленни смутно помнил только одно: мужик вроде бы крупно проворовался, за что его и отправили в отставку. Ну и чёрт с ним. Ленни и без того проблем хватало. И главная проблема, как нетрудно догадаться, неотступно следовала за ним от самого Арлингтона.
Единственное, что согревало сердце Ленни — это робкая надежда: а может, работодатель воспользуется случаем и продаст контракт Харона какому-нибудь работорговцу? Но с каждым днём Ленни всё больше убеждался: не продаст. Мистер Бёрк радовался, как ребёнок, который заполучил новую игрушку и всюду её с собой таскает, пробует дёргать за ниточки и так и этак…
Ленни по праву гордился своей способностью со всеми находить общий язык — за это мистер Бёрк его и ценил. Так что на третий день пути он решился разговорить Харона. Ну серьёзно, Парадиз-Фоллз — место и без того небезопасное. Надо бы хоть как-то наладить отношения перед тем, как соваться в эту клоаку.
Дождавшись очередного привала, Ленни — не без дрожи в поджилках — направился в тёмный угол, где в одиночестве ужинал Харон. Гуль ковырял ложкой кротокрысиные консервы со станции Вильхельма. Ну вот и тема для беседы.
— Дрянь жуткая, правда? — спросил Ленни, указывая на банку. — Вот честно — что-то кажется мне, что старуха Спаркл не все ингредиенты указывает как есть. Если уж жрать кротокрысятину, так лучше покупать у того парня-химика с Жюри-стрит, Райана Бригга или как там его. Когда меня мистер Бёрк в следующий раз отпустит в увольнительную, я как раз собирался в те края прошвырнуться. Хочешь, и тебе пару банок на пробу прихвачу?
Харон не ответил. Ну конечно, зло подумал Ленни. Мы же гордые.
— Слушай, тебе не обязательно передо мной извиняться, или о чём там мистер Бёрк просил, — нерешительно прокашлялся Ленни. — Я ему и так скажу, что мы всё уладили. Я же понимаю: ты злишься, что всё так обернулось с твоим контрактом…
Гуль неопределённо хмыкнул. Ну, наверное, это такое «я тебя услышал», решил Ленни.
— Вообще, знаешь, мистер Бёрк — хороший человек. И начальник хороший, — Ленни уселся напротив Харона и начал разворачивать упаковку с вяленым мясом. — За косяки по полной дерёт, это да, но за своих он горой. Не мне судить, конечно, но по-моему, он гораздо лучше, чем Азрухал. И Эмили он… Ну, он действительно хорошо к ней относится, и вредить ей ни за что не станет. А то, что мистер Бёрк тогда тебе наговорил — он же это не всерьёз. Только чтобы тебя припугнуть…
— Ты ведь понимаешь, что я тебя убью при первой возможности? — совершенно спокойно спросил Харон.
Ленни поперхнулся едой.
— А, ну да. Ты за извинениями пожаловал. Что ж, извини, — Харон поднялся на ноги. — Извини, что я не успел убить тебя сразу — там, в Арлингтоне. Потому что в следующий раз я постараюсь, чтобы тебе было хоть вполовину так больно, как ты того заслуживаешь.
Он улыбнулся — едва ли Ленни за всю свою жизнь видел что-то пострашнее этой грёбаной улыбки. И ушёл, подхватив консервную банку.
*
На этот раз Эмили не пропустила момент, когда тяжёлые ворота Цитадели сомкнулись за её спиной, отрезая все пути к отступлению и открывая взамен целый новый мир. Мир, с которым она не желала иметь ничего общего.
Во внутреннем дворике царило жизнерадостное оживление. Новобранцы копошились вокруг трофейного винтокрыла — машину уже успели наполовину перекрасить в ливрею Братства. Со стороны стрельбища доносился бодрый стрёкот лазерных винтовок. Привратники были сдержанно-вежливы, жёлтые флаги реяли на ветру торжественно и горделиво, как и полагается флагам, а от сияния силовой брони на июльском солнце глазам делалось больно (Им стоило бы выдавать гостям очки при входе, как в Изумрудном городе, угрюмо подумала Эмили). Чёрт, да большинство обитателей Пустоши душу бы заложили, лишь бы хоть одним глазком увидеть всё это! Вот только Эмили не коллекционировала сувенирные магнитики на дверце холодильника. И уж точно не жаждала заполучить магнитик «Снова в Цитадели — на этот раз под конвоем!»
Паладин Кросс, не тратя времени даром, сразу же отвела Эмили в комнату для допросов в кольце А. Там мисс Данфорд уже ожидали: за столом, заваленным бумагами, сидела невысокая светловолосая женщина и торопливо писала что-то в блокноте.
Женщина обернулась — и у Эмили немного отлегло от сердца при виде старой знакомой. Скриптор Йерлинг дежурила в Арлингтонской библиотеке, куда Эмили, Диана и остальные нередко наведывались за книгами для школы. Йерлинг, похоже, немного скучала на посту и никогда не отказывалась от возможности обсудить книжные новинки двухсотлетней давности. Да и остальные солдаты Братства не пытались выставить нахальных анакостийцев за дверь, а иной раз даже помогали им: в некоторые секции полуразрушенного здания просто опасно было соваться без сопровождения. Такая вот библиофильская идиллия. Да и сейчас Йерлинг была настроена вполне дружелюбно.
— Старейшина просто хочет сверить показания, — успокоила она Эмили. — Скриптор Бигсли нашёл в твоём отчёте несколько странностей, но у Бигсли весьма своеобразная манера общения. На мой предвзятый взгляд, его к людям вообще нельзя подпускать. Так что с тобой побеседую я. Ты не возражаешь?
Эмили не возражала.
Допрос длился часа три. Эмили вымоталась донельзя — но скорее от долгой дороги, чем от переживаний. Ей ведь действительно нечего было скрывать.
— Значит, Изгои, пещерные дети и культисты, — задумчиво подытожила Йерлинг, глядя на исписанную страницу своего блокнота. — И разумный говорящий супермутант. Видно, и впрямь разумный, раз смылся от всего этого куда подальше.
— Квинлан мог бы рассказать вам гораздо больше, — устало повторила Эмили.
— Понимаю, — сокрушённо кивнула Йерлинг. — Но увы, мы не знаем, где сейчас скриптор Квинлан.
— Зато знаете, где я. И что, теперь я могу идти домой? — спросила Эмили без особой надежды.
— Вряд ли, — Йерлинг сочувственно посмотрела на неё. — Паладин Кросс считает, что тебе лучше пока побыть в Цитадели. Я передам твоим друзьям из школы, что с тобой всё в порядке, чтобы они не волновались.
Они-то не заволнуются. Просто разбегутся кто куда, и всё.
— А почему вся эта история с ГЭККом всплыла именно сейчас? — отважилась спросить Эмили.
