А вообще, уже на второй день Нью-Йорк вдруг показался очень знакомым городом. Потому, наверное, что в отличие от Сан-Франциско, из которого мы прилетели и который был знаком разве что по песням Creedence и фильмам с Грязным Гарри, Нью-Йорк густо заселен сотнями знакомых литературных, киношных и реальных персонажей – от героев О’Генри и Сэлинджера до жильцов дома «Дакота» на 72-й улице, среди которых Джон Леннон и Йоко, Рудольф Нуреев, Леонард Бернстайн и другие знаменитости. Включая актера Бориса Карлофф, который в 30-е годы сыграл первого в кино Франкенштейна.

И еще Нью-Йорк показался удивительно похожим на Москву. Не сегодняшнюю, заселённую неизвестно кем, а ту, старую, в которой жили настоящие москвичи, которые здоровались с соседями и уступали место в метро. Вот на них, как мне показалось, чем-то неуловимо походили и жители сегодняшнего Нью-Йорка – манерой ходить, разговаривать, переходить улицу… Особенно, когда мы неожиданно угодили в вечерний час пик, когда все покидают офисы и устремляются в здешнюю подземку. Иллюзия была настолько полной, что я даже стал оглядываться в поисках станции Новослободская, рядом с которой когда-то работал. В сегодняшней Москве таких аберраций у меня не случается.

Помимо осмотра достопримечательностей, было у нас и небольшое дело – найти дом, где в середине прошлого века жил композитор Александр Гречанинов. Его квартиру по адресу West 75th St, 57 я упоминал в своем фильме, неплохо было бы разжиться и изображениями.

Найти дом оказалось нетрудно – мы догуляли по Бродвею до Коламбус-серкл, где стоит памятник, понятно, Колумбу и еще дом Трампа, а потом побрели по западному краю Центрального парка, изредка сверяя положение с навигатором и отбиваясь от назойливых возниц, желающих покатать нас в коляске за три доллара в минуту.

Кстати, Центральный парк поразил тем, что оказался не плоским, как большинство парков, а многоуровневым – с холмами, спусками, подъемами и красивыми гротами – в американских фильмах именно в них плохие парни грабят хороших. Впрочем, днем парк выглядел совершенно безопасным – бегуны, велосипедисты, детишки с воспитательницами, много белок и еще больше полиции – конной и обычной.

Дом мы нашли быстро, по линии парка он располагается между Музеем естественной истории и тем самым домом «Дакота», где застрелили Леннона, и чуть в глубине, на пересечении с Коламбус – авеню. Дом оказался роскошным, с двухэтажным холлом с камином и швейцаром, который рассказал, что раньше в доме располагался ресторан «La Rochelle» и он был еще шикарней. Хотя и сегодня там живут очень небедные люди.

Ну и немного полезных советов под конец. Обычно все герои фильмов про Нью-Йорк ездят на такси. И это действительно удобно и не очень дорого. Особенно если ездить на такси частных – они без пластиковой перегородки и телевизора, зато вы сразу договариваетесь о цене, что очень выгодно с учетом вечных пробок. Потому что в обычном такси вы стоите в пробке, а счетчик щелкает и дольно резво. Пробки же в городе всегда, потому что в Нью-Йорке главное – это пешеход, и машины тут останавливаются не то что на желтый, а на конец зеленого. Зато почти в любую точку, даже в аэропорт, можно доехать разными путями и это удобно – мы улетали в пятницу вечером, дороги были забиты намертво, но таксист, кстати, частный, всю дорогу изыскивал по навигатору какие-то объездные маршруты, и в результате мы приехали почти вовремя. И к обязательным тут чаевым частники относятся не так трепетно.

И вообще Нью-Йорк – город дорогой. Не знаю, каков верхний ценовой предел у здешних гостиниц и есть ли он вообще, но даже самый скромный двухместный номер без завтрака на Манхэттене обойдется вам долларов в 250 в сутки, куда потом еще приплюсуют кучу налогов. Если быть точным (держу в руках счет) – 12 штук. Конечно, есть тут и альтернативные варианты – разные общаги типа каморки папы Карло, которые держат наши же нелегалы, но тогда нужно ехать не на Манхеттен, а в Бруклин или Квинс, которые, конечно, тоже интересны, но, увы, мало чем отличаются от пригородов любой другой столицы.

Зато с питанием на Манхеттене никаких проблем, тут можно найти рестораны любой мировой кухни. А если вы ограничены в расходах, в городе есть множество недорогих итальянских кафе и ресторанов, цены в которых, скажем так, на порядок ниже римских. Но если вы собираетесь посетить типичное нью-йоркское кафе с джазом или хотя бы роялем, это будет недешево и наверняка придется стоять в очереди. Фоторепортаж тут.

В поздние советские времена ездить за границу дозволялось исключительно большим писателям и крупным деятелям культуры, тщательно проверенным на благонадежность, хотя особо проверять эту публику и не требовалось. При раннем социализме поездки и вовсе ограничивались в основном Сибирью и Дальним Востоком.

Обычным же гражданам ездить за границу было «нецелесообразно». Термин придумал не я, а ОВИР, о чем чуть позже. Вместо заграницы граждан кормили байками про ужасы загнивающего капитализма и халтурно снятыми детективами, где советские ученые то и дело попадали в лапы спецслужб, а отвратительного вида шпионы в исполнении прибалтийских актеров (наши фейсом не вышли) ползли через границу, чтобы взять пробу грунта в каком-нибудь секретном городе. Сегодня такие фильмы снова в моде.

Было еще негласное правило, что первый раз можно было поехать только в страны социалистического лагеря. Потому, видимо, что политического убежища там не давали, зато в каждой такой стране имелся свой клон родной коммунистической партии. И только потом можно было помечтать о загнивающем Западе.

Тем не менее получилось так, что в первый (и второй) раз я умудрился съездить при социализме именно в капстраны, а в соцстранах побывал уже в те времена, когда они перестали быть социалистическими.

Началось с того, что в редакцию «Крокодила», в котором я тогда работал, пришло письмо из города Хельсинки. Как говорится, «Крокодил» помог, была у нас такая рубрика. Человек по фамилии Миролюбов, увидев в журнале мои публикации, спрашивал, не являюсь ли я родственником его жены, девичья фамилия которой в точности совпадала с моей.

Родственные связи мы кое-как установили, потом какое-то время переписывались, а затем я пригласил их в гости. Финские родственники приехали большой радостной компанией, весело погостили в Москве, а потом прислали приглашение и мне. Тут-то и началось самое интересное.

Если кто думает, что я сразу же помчался за загранпаспортом и билетом, то он сильно ошибается. Чтобы получить в ту пору (середина 80-х) этот паспорт, нужно было представить в ОВИР километры разных анкет (нет, не был, не привлекался), характеристику, подписанную всякими парткомами и месткомами и что-то еще, точно не помню. Характеристику наш парторг Слава Спасский мне, понятно, сочинил, и из нее следовало, что я, хоть и будучи беспартийным, являюсь образцом высокоидейного советского гражданина, который при этом работает в издательстве «Правда» ЦК КПСС и пишет фельетоны, которые, в соответствии с последними решениями партии, разят огнем сатиры все то, что мешает развитому социализму и миру во всем мире. После чего меня вызвали в ОВИР, который располагался в районе площади Ногина, и сообщили, что мою поездку в страну Финляндию сочли нецелесообразной. Представляете – нецелесообразной! Как будто наше славное КГБ тайно просветило мои мозги и нашло там крамольные мыслишки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.