– Если бы вы были постарше, вы бы поняли две очень важные и довольно простые истины. Первая – оно так не работает, вы или выполняете всё, что написано в скрижалях завета вашего короля, или не выполняете ничего. Если вы нарушаете одно правило, даже в самых благих целях – это будет означать, что вы готовы нарушить абсолютно любой пункт по собственной прихоти, и что все правила вообще не имеют для вас значения. Кроме того, этим вы подаёте отвратительный пример другим. Вы – смутьян и бунтовщик, а хорошие намерения являются таковыми лишь для вас одного… Вторая же истина заключается в том, что зла и добра вообще не существует. Самое чёрное и смертоносное заклинание вы можете обратить на пользу себе и своим целям. Если же вас беспокоят неизбежные сопутствующие жертвы… Что же, они случаются всегда, и, если вы к ним не готовы – вас слишком рано сделали придворным алхимиком.

Мальчишка жался и мялся в стороне. Он не смел произнести ни слова, но по выражению его лица отчётливо читалось, что данную конфронтацию он относит на свой счёт, что, если бы не его глупая ошибка – этого бы не произошло, Ричард не оказался бы в таком положении, вынужденный защищаться просто из-за того, что решил проявить милосердие.

Ричард сжал кулаки, ощущая себя бессильным и загнанным в угол. Он не имеет права даже врезать скотине промеж глаз, Его Величество был абсолютно прав – Ричарду стоит чаще сдерживать себя и сначала думать, а уже потом действовать. И даже этот человек, доброго слова не стоящий, прав – жертв не избежать, рано или поздно он, правительственный алхимик, опаснейшее оружие короля, захлебнётся в пролитой им крови.

– Вы пропагандируете здоровый эгоизм, я правильно вас понял? – тихо поинтересовался он, весь дрожа от едва сдерживаемой ярости.

– Именно так, юноша. В конце концов, у каждого из нас есть только он сам, и никто не позаботится о тебе лучше. Если же ты этого не сделаешь – будь уверен, никому недосуг заниматься тем, что не нужно даже тебе. Между прочим, будь уверен, твой король рассуждает сходным со мной образом. Не думаешь ли ты, что он отправит запретную книгу на костёр, когда из неё можно извлечь выгоду? Да он прочитает её от корки до корки и нашлёт чуму на всех несогласных с его политикой! Или, как минимум, велит это сделать своим доверенным пешкам. Может быть, даже тебе. Или ты рангом не вышел покамест?

– Нет! – в бешенстве возразил Ричард.

Да уж, ненадолго хватило его выдержки. Стыдно, ведь он отлично понимает, что его нарочно провоцируют. Да эта тварь же мечтает, чтобы Ричард совершил нечто неподобающее, настолько, чтобы его по возвращении в столицу сурово наказали или выгнали! Спас, называется… Хуже всего то, что Ричард отлично понимал – он поступил бы точно так же там, на площади, даже если бы точно знал, кого защищает. Просто потому что иначе не может.

– Простите, что вмешиваюсь, – флегматично проговорила Ишка, неторопливо вставая между ними. – Но, полагаю, проблема решается легко. Мы сами уничтожим эту вашу книгу, после чего больше не станем вам мешать. Надеюсь, вы не имеете возражений – то, что вы нашли, не должно существовать на свете. Рано или поздно оно поглотит вас же самого. Будьте благоразумны, пожалуйста.

Ишка могла бы и догадаться, что её призыв не услышат. Жадность влияет на людей по-разному, но, в целом, почти всегда лишь отрицательно.

– Ом бон дом бол, ом бон дом бол, баррагбалом! – воздев обе руки к потолку, загнусавил речитативом их противник.

– Он читает призыв! – ахнула Ишка.

– Да уж, вижу! – отозвался Ричард.

Её стрелы неэффективны в настолько ограниченном пространстве. У него же не осталось ни одной быстродействующей руны – их придётся рисовать, а для этого нужно время, драгоценные минуты, которых у них обоих нет!

Чёрно-фиолетовые вихри то ли странного песка, то ли праха окружили фигуру хозяина особняка огромными дымчатыми спиралями. В помещении внезапно задули холодные ветра, в точности такие же, как в глубоких расщелинах далёких северных гор. Страх сковал всё тело Ричарда потусторонним, замогильным трепетом. Он стоял и дрожал, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже слова вымолвить. При этом он чётко сознавал, что ужас, захвативший над ним контроль, ему самому в обычном смысле не принадлежит – это внушённое со стороны, видимо, также последствие заклинания. Ричард знал классификацию магических проклятий – для того, чтобы снять одни, достаточно было понять принцип их действия, для других требовалось предельное напряжение воли… Оба варианта ему в настоящий момент ничем не помогали, так что оставалась лишь третья версия.

Смерть колдуна, применившего их.

Но Ричард вовсе не хотел снова кого-то убивать… Ему изрядно надоело, что все последние задания всегда заканчиваются одинаково – именно этим. Но, видимо, тут, как и в болотном храме, альтернативы ему не предоставили. Знак отделения души от тела чертился прямо в воздухе, для этого Ричард не нуждался ни в каких вспомогательных средствах… Но рисунок знака был, видимо, в противовес его стопроцентной необоримости, чрезвычайно сложным, и, если некоторые руны корректировали сами себя, здесь малейшая оплошность означала провал, а, следовательно, спешить было нельзя. Ричарду никак не успеть!

Вдруг, пока они с Ишкой искали оптимальный вариант защиты и не находили, мальчишка выскочил вперёд и взмахнул обеими руками, сложив из пальцев какие-то замысловатые фигуры. Нечто огромное и тяжёлое, однако, полностью невидимое, пронеслось в воздухе и наотмашь ударило так и не закончившего призыв мужчину, впечатало в стену. Прижало к ней в позе распятия. Лицо мужчины исказила такая боль, словно ему внутренности скрутило в жгут.

– Ричард! – чуть ли не истерически взвизгнул мальчик. Видимо, удерживать врага в подобном положении ему давалось с большим трудом.

И Ричард, прыгнув к захваченному в магический плен колдуну, начертил знак огня прямо у него на одежде. Не возясь с мелком – указательным пальцем правой руки.

***

Ричарда мучили неловкость и стыд из-за того, что вынужден нарушить данное Ишке обещание, но он обязан, просто обязан стать сильнее! Такая ситуация, когда их оказывается вынужден спасать кто-то посторонний, не должна больше повториться никогда! Ему необходимо стать сильнее в несколько раз за как можно более краткий срок! Он изучил лучшие приёмы всех ныне живущих в столице алхимиков, а на обучение у отшельников в горах ему придётся потратить как минимум десять лет, чего Ричард позволить себе не вправе, только не теперь, когда король нуждается в нём. Участившиеся случаи появления нечестивцев подтверждают, что скверна расползается по стране, словно передающаяся воздушно-капельным путём инфекция. Искусство сотворения зла становится всё более и более популярным, но не зря ведь говорят, что клин вышибают клином… Он прочитал и все книги по своему ремеслу во всех столичных библиотеках по тому допуску, что имел, и дабы повысить статус иполучить нечто новое, ему, опять же, надо сперва вырасти не менее, чем вдвое против нынешнего.

Поспешить! Ишка и мальчик скоро вернутся, того гляди – застанут его с поличным!

Не колеблясь более, Ричард распахнул древний фолиант на середине и вырвал одну за другой семь страниц. На толщине тома это не особенно сказалось – ещё бы, ведь их общее количество составляло очевидно более двух тысяч, – и он истово надеялся, что его манипуляций над собственностью нечисти и демонов не заметят. Сунув листы старой бумаги за пазуху, Ричард поволок всё остальное на двор, где Ишка уже сложила поленья. Притворяясь, будто ему безразлична гибель литературного шедевра древних тёмных чародеев, Ричард бросил книгу на них и начертил прямо на земле символ огня.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.