Ричард мог сказать лишь одно. Чем меньше напрасных жертв – тем лучше. И без того слишком многие регулярно гибнут от репрессий и междоусобной резни.

– Я могу сейчас вырваться и убежать… Ну, вы притворитесь, что пытаетесь меня задержать насильно, я немного ударю вас магией, больно не будет, вы меня упустите, и я скроюсь из виду.

Похоже, мальчишка и впрямь всё понимал, раз предложил такое. Ричард насупился.

– Ты тут и пяти шагов один не сделаешь. Это огромный людный город. Здесь есть блюстители порядка и много достаточно внимательных жителей. Рано или поздно ты себя выдашь, и я ставлю на рано, – терпеливо объяснил он. – Лучше ошивайся со мной. Я постараюсь всё уладить.

У него был шанс, и он об этом знал. Император, скорее всего, не рискнёт ссориться со своим лучшим исполнителем… Во всяком случае, явно ссориться, потому что после того, как Ричард на него надавит, поставит условие, их отношения неизбежно испортятся. А иметь в недоброжелателях власть имущих выгодно лишь тем, кому надоела жизнь.

Мальчик вдруг вцепился в рукав Ричарда той самой хваткой, какую и после смерти её обладателя запросто разжать не удаётся.

– Господин, пожалуйста, можно мне озвучить одну просьбу к вам? Всего одну! – взмолился этот недо-маг.

– Ну, давай, – буркнул Ричард тоном "желательно побыстрее".

– Если меня осудят – я хотел бы, чтобы именно вы привели всё в исполнение…

Ричард отшатнулся, чувствуя, как его пробивает мгновенная дрожь.

– Нет! – выдохнул он в ужасе прежде, чем успел хоть немного подумать над тем, какую услугу окажет этому молокососу, идиоту, бездельнику… Да не имеет значения! Вот теперь он точно не отступится от решения защитить новообретённое чудо!

Дети не должны умирать! Ни от болезней, ни насильственно – никак! Ричард уже переступал через себя во многом и многом, и он вовсе не считал себя хорошим человеком. Но есть же предел! Есть грань, отделяющая его от чудища хуже того, что было упокоено на болотах!

– Я не буду этого делать! – рявкнул Ричард и схватил мальчика за плечи, забыв о задании, Ишке и всём остальном. – И никому не позволю! Ты меня слышишь?!

– А разве это вам решать? – грустно и тихо пролепетал мальчик, изрядно перепугавшийся, но всё равно не отводящий взгляда.

– Кому же ещё, как не мне?!

– Тем, кто подписывает ваши приказы…

– Они могут использовать меня как своего агента, но не заставят опуститься до подлеца.

Мальчик смотрел на него совсем не по-детски. Вот ни капельки. Как будто прошёл через несколько войн и пару боен, знает цену и обещаниям, и благородству, уже наблюдал за тем, как ломают и втаптывают в грязь десятки сильных и смелых. Ричарду показалось, что этот парнишка старше его, причём намного. Тьфу, пропасть, да какая же пакость тут творится?!

– Ладно. Хорошо. Я докажу тебе.

Отчего-то Ричарду показалось очень важным помочь этому заблудившемуся в чужом городе подростку заново довериться людям. Понять и принять то, что ещё не все думают лишь о том, как бы нагрести побольше благ да сохранить собственную шкуру, даже если по пути наступать на чьи-то головы.

Внезапно из соседнего переулка, голося так, что, наверно, на другом конце квартала было слышно, выбежали несколько хорошо одетых мужчин, судя по цветам и покрою их нарядов – преуспевающих торговцев. Не рядовых, стоящих за прилавками, а хозяев.

– Да она вовсе спятила!

– Её лук проклят!

– О чём ты, умом расслабился, что ли?! Эта стерва сама проклята!

Следом за ними опрометью пронеслась стайка визжащих прачек в одинаковых ливреях – вероятно, принадлежащих одному и тому же дворянскому дому.

– За мной! Туда! – скомандовал Ричард и побежал в ту сторону, откуда появились все эти личности.

Мальчик беспрекословно подчинился.

Перед огромным зданием, выглядевшем как богатый, редчайшей роскоши и красоты, дворец, стояла Ишка и посылала стрелу за стрелой поверх голов толпы, впрочем, уже изрядно проредившейся – у большинства сдали нервы, и каждые секунд десять кто-то ещё бросался наутёк, не разбирая дороги.

А особняк был охвачен пожаром, начавшимся далеко не только что.

Ричард выхватил из кармана белый мелок, нашёл на тротуаре никем не занятое и ничем не испачканное пространство и размашисто нарисовал алхимический символ воды, добавив знак усиления и вектор направления. Посыл энергии для активации… И на дворец обрушился целый водопад. Окатило и многих из тех, кто стоял близко к огню, то ли зачарованный его пляской, то ли ведомый любопытством, а, может, даже и злорадствующий. Ричард ничуть не сомневался, что им всем досталось поделом. Если праздные зеваки таращатся на чью-то беду, не ударяя палец о палец – они либо безнадёжно глупы, либо непростительно жестоки.

– Чари! – закричала с очевидным облегчением Ишка. – Ты вовремя! Ещё немного – и у меня кончились бы стрелы!

– Я же чертил руну дубликации на вашем колчане, леди Ишка, – недоуменно моргнул Ричард.

– Она очень бледная, её почти не видно. Извини, что не сказала раньше… Я заметила, только уже ввязавшись в это безобразие.

– Дай, подновлю…

Остатки сборища покинули площадь перед дворцом, и они остались втроём. Ричард прорисовывал мелкие детали знака, мальчишка молчал и держался чуть в стороне, Ишка кусала губы.

– Знаешь ли ты хоть кого-то, более слабого и неестественного, чем человек? – наконец, спросила она.

– Неестественного? – Ричард поднял на неё глаза.

– Да! Только мы истребляем просто так и любуемся агонией! Кем надо быть, чтобы развлекаться тем, как кто-то страдает от горя или терпит телесные раны?!

– Ишка… – с беспомощной печалью промолвил Ричард. – Что здесь вообще произошло?

– Кто-то поджёг особняк, а они вместо поисков виновника стояли и глазели! Уж не знаю, кто здесь жил и кому перца за шиворот насыпал, что они решили так расквитаться, но те, кто может любоваться чужой агонией и смертью, никуда не годятся! – Ишка вся буквально пылала негодованием и отвращением к такому низкому поведению. – Я не слабонервная, ты знаешь, ведь мы с тобой вместе повидали немало мерзостей, но глубины человеческого малодушия и подлости никогда не перестанут меня изумлять!

– Надо проверить, уцелел ли кто-нибудь внутри, – пробормотал Ричард, не найдясь, что ещё сказать. Ишка была права от и до, но натуру посторонних людей не изменишь.

– Точно, – и, не теряя больше ни секунды, она быстрым размашистым шагом направилась ко дворцу. Ричард кинулся её догонять.

Вот только войти им, разумеется, не дали.

Фигуру на балконе они заметили слишком поздно. Высокое существо в потрёпанной, заляпанной разноцветными пятнами безобразно ярких и отвратительно ядовитых оттенков хламиде оружия в руках не держало, но несло какой-то странный дымящийся горшочек. Его-то содержимое незнакомец – или незнакомка? Надвинутый капюшон мешал точно определить и половую принадлежность, и возраст, – как раз-таки и вывернул на головы непрошеным визитёрам. Нечто едко шипящее обожгло Ричарду плечо, и, что хуже, он ощутил, как его волосы плавятся, и кожу на затылке печёт. Рядом пронзительно закричала Ишка.

Вот так оно и бывает. Становишься бесспорным профессионалом в своей области, расслабляешься, мол, уже сто раз на таких миссиях бывал, что на сто первой сделается… И неизбежно вляпываешься в дерьмо. Отборное, смердящее хуже дюжины полежавших с неделю в закрытом жарком помещении трупов. Ричард успел панически сказать себе, что на них пролилась кислота, и вот сейчас всё будет кончено для обоих… Но вместо этого обнаружил, что, хотя и ошпарен, но вполне жив, зато мужчина наверху заливается торжествующим, злорадным смехом. По этому дикому хохоту, достойному бунопомешанного в период обострения припадка, Ричард и определил, что там именно мужчина. Видимо, наделённый странным чувством юмора.

– Видели бы вы себя со стороны! Это же всего лишь горячая вода! И я даже подождал, пока она немного остынет! – жизнерадостно сообщил незнакомец.

Желания идти туда и справляться о состоянии этого человека или его домочадцев у Ричарда изрядно поубавилось, но Ишку было отнюдь не так-то легко сбить с толку.