POV Гарри
Я просто тупо взял и издох. Просто взял и издох. Просто вырублен хуком в челюсть в прямом смысле этого слова. Ну и зачем так было? Я только хотел поговорить. Не многовато ли травм за последние дни? Свет померк мгновенно, но ненадолго. Нафига ему тыква? Нафига он завязал рубашку? Я знаю, что я безумец. Я не узнаю себя в последние дни. Эти сны вывернули мне всю душу. Но в них нет облегчения. Только не проснувшись я могу быть счастлив. А после – снова стыд и пустота. А иногда и стыда нет. Я много сплю. Урывками. Я вижу его во сне снова и снова. И даже привыкаю, что я, кажется, гей. Это уже не так пугает меня, как вначале. Правда, из-за путаницы со сном и бодрствованием, я начинаю чудить в реальности. Я забываю, что звал он меня во сне, что это во сне его сильные руки обнимали меня сзади, что тихий шепот на ухо и смех были не по-настоящему. Он так просит меня прийти. Могу ли я противиться? Я знаю, что это магия обета жаждет своего, посылая мне эти картинки, но все-равно, образ Драко является мне снова и снова. Снова и снова. Я должен поговорить с ним, я должен убедить его попробовать вновь. Попробовать что? Да хоть что-то. Я не верю, что он не хотел. Он просто боится, как и я. Ведь был момент, когда он ответил мне. Но это же такая глупость, я забегаю вперед, но что спустя эту неделю? Никто не поймет таких отношений. Сможем ли мы хранить тайну? Нет, Гарри, какую тайну, хватит мечтать… он ударил тебя сейчас снова, а ты грезишь о его объятиях. А «ошейник»? Убьет так убьет. Я так устал от одиночества.
(Я ненавижу это ощущение, я так устал бороться с ним. Я сплю и все, о чем мечтаю – понять тебя. Скажи, что выслушаешь меня. Я скучаю по твоим прикосновениям, и чем больше я прячусь, тем больше понимаю, что медленно теряю тебя. Я не хочу спать, я не хочу видеть сны, потому что они не утешают меня. То, как ты заставляешь меня чувствовать... Осознание твоей сущности никогда не было реальнее… Comatose – Skillet)
Малфой ел. Он валялся в кресле, закинув ноги на столик и лущил горошек, шпуляя стручки в урну. Попадал он через раз, поэтому быстро образовался свинарник. Рука, которой он двинул проклятого Поттера, ныла. «Лезет, мешается под ногами понимаешь ли. Еще и подходит так близко. Пусть будет хоть зоофилом, причем тут я. Но я не хочу в этом участвовать. И я не хочу знать! Про себя не хочу. Жил же я до этого? Неплохо жил, трахал баб, доставал этого очкарика и все было в норме. А ТЕПЕРЬ ЧТО? Во что я превратился? Бегаю от своего врага. Хоть и не потому что боюсь, но со стороны… Малфои никогда не трусили! Мужик я или нет, – жуя горошинку думал Драко. – Короче, посмотрю что дальше. Не сидеть же мне сиднем в комнате. А Поттер между прочим, если смотреть со стороны и судить объективно, вобщем-то ничего так оформился. И руки у него мягкие. Где это он, кстати, научился так делать массаж?»
А лето было в самом разгаре и ему не было дела до душевных терзаний двух подростков. Трава сверкала сочной зеленью, небо радовало глаз лазурью, цветные бабочки порхали тут и там, садясь на душистые луговые цветы. В такое время нужно было жить в гармонии с миром, упиваясь счастьем и радостью, а не сидеть сиднем по комнатам и не мучаться вопросами. Листочки на деревьях тихо трепетали на ветру, воздух был чист и упоительно сладок. Все в природе говорило: «Не волнуйся, не заморачивайся на дурацких условностях, просто попробуй, что ты теряешь?» В запретном лесу уже поспела первая земляника, а в свете дня лес и вовсе казался безобидным, скрыв свою неприглядную сущность и впуская в свое нутро солнце. Там были даже полянки… Небольшие прогалины, укрытые ковром маленьких желтых цветочков, имелся даже ручей, впадавший в Черное озеро. Даже лес в эту пору был красив и, словно пробуя что-то новое, примерил на себя светлый образ.
Тем временем в ‘Норе’.
Дом ходил ходуном. Неугомонные близнецы что-то взорвали на чердаке рано утром, переполошив всех жильцов, половина из которых еще крепко спали. И теперь миссис Уизли гонялась за ними по всему дому с половником в руках и грозилась «отхлестать не по-детски». Она, с несвойственной ее возрасту и комплекции прытью, ловко обходила все препятствия на пути, и близнецам пришлось удирать изо всех сил. Ее громкие вопли подняли с кроватей даже тех, кто после взрыва перевернулся на другой бок и вознамерился сладко доспать.
– Что же вы, оболтусы, творите! Сил моих больше нет! И до каких пор это будет продолжаться?! Откуда вы только взялись на мою голову!!!
– Оттуда, откуда и остальные уизлики, мамочка, тебе ли не знать, – пропыхтел, перепрыгивающий кресло Фред. А может, Джордж.
На этом душераздирающем моменте в столовую, куда завела семейку погоня, неспешно зашел зевающий Артур. Из-за его спины маячили заспанные Рон с Гермионой и Джинни. Воспользовавшись передышкой, близнецы выскочили через окно в сад и дали деру. Миссис Уизли всплеснула руками и устало опустилась на стул, вытирая платком, взмокший в пылу погони лоб.
– Доброе утро, милые, – дрожащим голосом проговорила она, – вы не сильно испугались? Идите умываться, завтрак сейчас будет готов.
Когда, спустя время, все тот же состав спустился в столовую второй раз, там вовсю скворчала огромная яичница на сковородке, а на столе уже стояла тарелка хрустящих тостов и дымился заварочный чайник. Также тут имелась масленка и домашний сливовый джем прошлого года. Жестом пригласив всех за стол, миссис Уизли тоже села.
– Как там Гарри, – начала беседу она, – что пишет?
Рон с Гермионой переглянулись.
– Ничего особого, мам, – сказал рыжий. – Скучно ему там, поговорить не с кем. Свободного времени куча, – говоря это, парень вовсю наминал яичницу, запивая ее чаем, поэтому ответ вышел не очень внятным.
–Ронни! – укоризненно воскликнула мать.
Уши парня запунцовели, но в остальном он не подал вида, что это относилось к нему, и продолжал завтракать.
– На самом деле, я ему отправила уже ответ, – вмешалась Гермиона, – я посоветовала ему не упускать шанс попользоваться библиотекой и передавала приветы от всех нас.
Миссис Уизли вздохнула:
– Бедный мальчик, остаться там на неделю практически одному, не считая сына Малфоя. Они так не ладят. Вот же незадача.
Рон кашлянул.
– Это мягко сказано, – буркнул он.
На этом тема была закрыта и разговор перетек в другое русло. Заговорили о погоде, о выходке близнецов, о планах на день…
Гарри получил посылку. Яркую нарядную упаковку с кокетливым бантиком сверху. Нетерпеливо разорвав обертку, грифф вывалил содержимое на кровать.
– Так-так… Вот эта тонкая коробченка – наверное, роновы носки. И точно, перевернув глянцевый прямоугольник, Гарри увидел прилепленную картинку с изображением парня, который с довольным видом подняв ногу в носке, совал ее прям в объектив камеры. На заднем фоне были нарисованы все времена года. Видимо, это следовало понимать так, что подопытный носил носки все это время, не снимая, а они так и не завоняли, и не порвались. Фыркнув, Гарри отложил носки в сторону. Еще были 2 одинаковые коробочки поменьше. Парфюмы – понял Поттер и быстренько открыл один. Отвинтив колпачок, он тут же сунул туда свой нос. По комнате поплыл пьянящий аромат свежескошенной травы и озона…
Горошек давно переварился и Малфой снова был голоден. Близилось время обеда. Покосившись на тыковку, лежащую в углу, он вздохнул и начал ее чистить. Тем самым серебрянным ножичком, которым добывал кровь для ритуала. Порядком намучившись с непривычки (кто чистил этот чудный овощ – тот поймет и посочувствует ему) и пару раз поранив палец, Драко наконец нарезал некоторое количество тыквы на дольки и скривился. Выглядело не очень аппетитно.
Он вспомнил шикарные застолья в мэноре. Мать всегда блюла официоз. Семейные застолья проходили в обеденном зале за длинным столом. Во главе сидел сам Люциус, по правую руку Нарцисса, по левую – Драко. На льняной накрахмаленной скатерти был поставлен лучший фамильный фарфор, а в вечернее время суток зажигалась большая люстра под потолком, которой позавидовал бы сам магловский оперный театр. К приему пищи полагалось спускаться опрятно одетым и причесанным, и вести себя за столом соответствующе. Домовики особняка готовили на славу. Подбором меню руководила Нарцисса. Здесь бывали блюда европейской, азиатской и мексиканской кухонь. Лучшие сорта вин доставлялись в Малфой-мэнор со всех концов света. Говяжья отбивная средней прожарки с гарниром из тушеных овощей не уступала по вкусу филе окуня на гриле. Салат из жаренных грибочков с маринованным огурчиком и отварным языком соперничал с жульеном из морепродуктов под сырной корочкой.
