Совсем близко раздалось чьё–то шумное дыхание.

– Куда бы ты пошёл? – прорычал Ирбис ему в самое ухо.

– К мадам Трюффор, – испуганно пролепетал Лаврик.

– Не ври, зачем тебе это, – не поверил зверь.

Мальчик сел и серьёзно посмотрел в голубое пламя глаз.

– Правда. Ради Эльми.

– А когда? – взволнованно подался вперёд Ирбис.

– Да хоть сейчас! – воскликнул Лаврик и понял, что перестарался. Спать хотелось нещадно.

Ирбис лихорадочно заметался по комнате, так буйно мотая хвостом туда–сюда, что Лаврику стало страшно – вдруг оторвётся.

– Но ты же не знаешь дороги! В лесу так легко заплутать! Театр мадам Трюффор очень далеко отсюда! – безостановочно говорил зверь на ходу. – Но это ничего, Булавка проводит тебя, правда же, Булавка?

Пёсик заворчал во сне.

– Я не оставлю её! – возвысил голос Ирбис. Шерсть его встала дыбом.

Булавка нехотя открыл глаза и покорно тявкнул.

– Ты возьмёшь зонт Эльми, – продолжал снежный барс. – Не хватало ещё, чтобы ты промок во второй раз.

Лаврик вздохнул и поднялся с пола. Ирбис наконец остановился и окинул мальчика придирчивым взглядом.

– Ты совсем мокрый, – покачал головой он, чуть подумал и бросился к неприметному шкафчику в углу комнаты. Ударом лапы он заставил дверцу открыться. Из шкафчика выпал целый ворох вещей, Ирбис зубами выхватил что–то из кучи и бросил у ног мальчика.

– Наденешь это, – прорычал он.

Лаврик поднял одежду. Это были старомодный сюртук на больших серебряных пуговицах и брюки. Лаврик скептически осмотрел костюм со всех сторон, но спорить не стал – выходить на улицу в мокрой одежде не хотелось. Когда мальчик переоделся, Ирбис принёс откуда–то пару кожаных туфель, украшенных серебристыми пряжками. Лаврик покорно обул их.

«Главное, чтобы никто из одноклассников меня не увидел, – подумалось ему. – Хотя сомневаюсь, что кому–то из них вздумается гулять по лесу среди ночи». Он наклонился к своей куртке и достал из кармана блокнот и карандаш. С тех пор, как мальчик увлёкся рисованием, он никуда не выходил без них. Блокнот чуть–чуть намок; он был раскрыт на страничке с голубеньким цветком. Незаметно от Ирбиса Лаврик вырвал листок и положил на стол Эльми. Он и сам не знал, зачем это сделал.

Булавка уже осторожно выбрался из объятий Эльми и с готовностью сел рядом с мальчиком.

– Возьмёшь его на руки, чтоб не промок. Он хоть и не бумажный, но вода ему на пользу не пойдёт, – предупредил снежный барс.

Раздав последние указания, Ирбис с тревогой посмотрел на Лаврика.

– Ты точно не передумаешь? У тебя ещё есть возможность отказаться.

Лаврик лишь покачал головой.

– Только я очки сломал. Без них вижу плохо, – признался он.

Ирбис задумался.

– Погоди.

Он вновь метнулся к шкафчику и принялся рыться в груде вещей.

– Вот, держи.

В зубах снежного барса мелькнул бархатный мешочек. Лаврик опасливо протянул руку, и мешочек упал в его раскрытую ладонь. Внутри оказались круглые старомодные очки на цепочке. Он надел их. Мир стал чуточку чётче.

– Так гораздо лучше, – кивнул Лаврик. – Спасибо.

– Готов? – прорычал Ирбис. Он уже успел подцепить когтями дверь и распахнуть её настежь. Слушая мелодию, мальчик вдруг осознал, что дороги назад нет. Он глубоко вдохнул и решительно кивнул. Бросив прощальный взгляд на склонённую к плечу темноволосую головку Эльми, он наклонился к Булавке. Тот запрыгнул ему на руки. Лаврик попытался погладить его, но пёсик бросил на него такой строгий взгляд, что мальчик тотчас убрал руку.

– Булавка приведёт тебя прямо к театру мадам Трюффор, – напомнил Ирбис и добавил: – Не забудь зонт. Дождь будет идти всю ночь.

Мальчик снова кивнул. Раскрыв красный зонт, он крепко прижал к себе плюшевого пса и шагнул за порог.

– Удачи, – услышал он тихое рычание за спиной, и дверь захлопнулась.

«Интересно, во что я ввязался?», – подумал Лаврик, спускаясь с крыльца.

Глава 6. Театр мадам Трюффор

Дождь лениво барабанил по усталым листьям. Небо походило на огромную зияющую пропасть. Булавка деловито втянул носом воздух и неожиданно вырвался из рук мальчика.

– Стой! – спохватился Лаврик. – Мне нельзя тебя отпускать! Ты промокнешь!

Но пёс его не слышал. Отыскав неприметную глазу тропинку, он устремился в самую глубь чащи. Лаврик поспешил за ним. Каждый его шаг ознаменовался громким хлюпом – кожаные туфли с пряжками моментально набрали воды. «Надо было дедовы резиновые сапоги надевать», – сокрушённо подумал Лаврик.

Лес становился всё беспросветнее, деревья смыкались плотнее, словно хотели взяться за руки. Тропка петляла так сильно, что иногда Лаврик лишь чудом не налетал лбом на корявый ствол очередного лесного долгожителя. Очки тоже были тому виной – в них немного кружилась голова.

Тропинка снова вильнула, и Лаврик к своему великому отчаянью заметил, что потерял из виду белое пушистое пятнышко.

Он растерянно остановился, оглядывая густые заросли. Нахальная ветка ударила его по лицу, и он наконец поднял глаза от земли. Прямо перед ним раскинулся исполинский дуб. Таких огромных деревьев Лаврик ещё не встречал. На вид ему было лет сто, не меньше, а величиной он был с целый дом.

– Quercus robur, дуб черешчатый, – ошеломлённо выдохнул мальчик. Но не только размер гиганта заставил его изумиться.

Дуб светился изнутри. Словно кто–то забрался в ствол и зажёг целую тысячу разноцветных фонариков.

У корней копошился белый комочек. Лаврик облегчённо вздохнул и подбежал к Булавке. Пёсик тем временем увлечённо обнюхивал трещинки и бугорки на коре и время от времени негромко поскуливал. Учуяв Лаврика, он поднял мордочку и энергично тявкнул.

– Это и есть театр мадам Трюффор? – догадался Лаврик, складывая красный зонт. Под раскидистой кроной дуба он уже не был нужен.

Пёс кивнул и принялся с лаем рыть землю у самых корней. Не придумав ничего лучше, Лаврик сунул мокрый зонтик под мышку и с трудом вытащил Булавку из травы, с неудовольствием отметив, что тот явно стал тяжелее. «И грязнее», – подытожил мальчик, рассматривая свежее пятно на сюртуке. К тому же, голубой вязаный ошейник Булавки куда–то исчез. «Всё–таки снял, – уныло подумал Лаврик и вздохнул:

– Достанется же мне от Ирбиса!

Тем временем Булавка попытался вновь вырваться из рук, но на этот раз мальчик держал его крепко. Пёсик укоризненно залаял. Не обращая на это ни малейшего внимания, Лаврик снова окинул взглядом громаду дуба.

– Как же я попаду внутрь? – озадаченно спросил он.

Пёсик порывисто залаял, лапой показывая куда–то в ствол дерева.

Мальчику пришлось изрядно прищуриться, чтобы разглядеть среди веток деревянную дверь, замаскированную под кору. Заметив тусклую медную табличку, он подошёл вплотную, чтобы прочесть витиеватую надпись. «Театр кукол мадам Трюффор», – гласили буквы. Рядом с табличкой висел атласный шнурок.

– Дёрнуть? – неуверенно спросил мальчик. Булавка утвердительно тявкнул.

Лаврик потянулся к шнурку. Он успел осознать, что сейчас в его жизнь ворвутся приключения, а потом услышал приглушённый звон колокольчика. В этот самый миг Булавка вырвался из рук и исчез в кустах. Что–то красное мелькнуло и исчезло вместе с ним.

– Стой! – спохватился Лаврик, но времени преследовать пёсика не было. Послышался скрип, и дверь в дереве отворилась.

На пороге высился пожилой джентльмен с красным клоунским носом. На нём был высокий цилиндр и чёрный смокинг. Длинные седые усы торчали в разные стороны, словно старичок только что тщательно их накрахмалил. Глаза сияли, как две начищенные монеты.

– Добро пожаловать в театр кукол мадам Трюффор! – важно провозгласил капельдинер и почтенно поклонился, освобождая проход. Лаврик заметил, что вместо ног у него пружины. Мальчик смущённо кивнул в ответ и хотел было войти, но старичок преградил ему путь.

– Ваш билет, молодой человек, – вежливо, но настойчиво попросил он.