Целой культурной революцией на «бурсе» явилось обучение учеников игре на скрипке, правда, не всех, а по желанию. Подумать только: потомки пресловутого «тессараконты»[78] из сочинения Н. Г. Помяловского вдруг приобщились к музыкальному искусству, а в училище стали раздаваться звуки скрипок, правда, первоначально с точным произведением их названия от глагола «скрипеть». Нашлась и комната для обучения этому делу. Инициатива обучения и вся организация его было делом М. М. К сожалению, не записан был для памяти потомков полдень, когда М. М. с десятью скрипками приехал из Екатеринбурга и привёз с собой столько же экземпляров «Школы скрипичной игры» Берио.[79] Обучение вёл сам М. М. И вот началось изучение различных «позиций» игры. «Они» гордились своей причастностью к такому мудрёному искусству. Бывали случаи, что и сам М. М. вкупе с престарелым уже учителем приготовительного класса Михаилом Даниловичем Симановским разыгрывал дуэты на скрипках в присутствии большого количества учеников, и это было лучшей агитацией за учение играть на скрипке. Вероятно, в памяти многих учеников, а наверняка у всех участников дебюта сохранилось в памяти выступление ансамбля скрипачей перед епископом Иринеем, посетившим духовное училище весной 1902 года.[80] Картина эта заслуживает того, чтобы её описать. В духовном училище была комната, имевшая значение актового зала. Во время богослужений она присоединялась к площади церкви, для чего раздвигалась массивная дубовая перегородка, отделявшая зал от церкви. В этой комнате были роскошные цветы – филодендроны, фисгармония и бюст Александра II.[81] Комната эта существовала только для сугубо официальных событий и встреч, а в обычное время была для учеников закрыта, как «святая святых». Попутно следует заметить, что на таком же положении в училище была центральная мраморная лестница: ею пользовались в обычное время только учителя и посетители – официальные лица. В описываемый момент дебюта скрипачей комната имела следующий вид: в глубине её под пышной кроной филодендронов восседал владыка Ириней, седой, маленький, толстенький, окружённый учителями, одетыми in officio[82], вблизи двери, при входе в зал, у фисгармонии стоял М. М., сосредоточенный и, как видно, нервно возбуждённый; слева от него и фисгармонии длинной вереницей подвое стояли дебютанты со скрипками и смычками и, как видно, нервничали перед лицом «бога живаго»; в части комнаты, прилегающей к перегородке её от церкви стояли «прочие» ученики. У всех было напряжённое состояние. М. М., как видно, делал последние инструктивные указания главарю ансамбля, как говорится, «первой скрипке», ученику 4-го класса Анисимову, которого его одноклассники за его главенство и инициативу в различных ученических мероприятиях называли Александром Ильичом. Наконец, сигнал был дан, и полились звуки мелодии «Царь Небесный». Это был величественный момент! Будь бы при этом наш незабвенный философ и поэт Кузьма Прутков[83], нет, не удержался бы он от сочинения какого-либо афоризма, вроде, скажем: «скрипка – такой музыкальный инструмент, который «всё» может играть». В обучении скрипичной игре М. М. был ограничен во времени: в училище было четырёхгодичное обучение, и, следовательно, его ученики должны были продолжать своё учение где-то в другом учебном заведении – естественнее всего в семинарии. Некоторые из них и продолжали учиться в семинарии под руководством известного в Перми скрипача и дирижёра оперы Григория Кузьмича Ширмана.[84] Известно, что двое из них – Борчанинов Павел[85] и Боголепов Витя[86] добились такого совершенства в скрипичной игре, что принимали участие в камерных концертах. Попутно нужно сказать, что один их приватно учившихся у М. М. играть на рояле учеников Григорий Богомолов[87] – продолжал обучение в музыкальной школе Петерсон в Перми и сделал большие успехи, позволившие ему выступать в качестве аккомпаниатора в ответственных концертах.
Но самым главным, что было «душой» М. М., в чём проявился его талант, чему он отдал больше всего свою энергию и силы – это было его хоровое дело – организация и руководство хорами. Автор сего может осветить только часть этой деятельности и при этом, очевидно, не основную, а только часть её, относящуюся к деятельности М. М. в духовном училище. Он привил любовь к пению многим из своих учеников. Он воспитал целый ряд певцов, которые заявили себя таковыми ещё в стенах училища, как Иван Переберин, певший потом в Екатеринбурге в архиерейском хоре[88], Иван Медведев[89] и его брат, Еварест, певший впоследствии в Пермской архиерейском хоре.[90] Хорошими певцами были в училище: Сергей Филиппов, обладатель чудесного альта[91], Шеломенцев – дискант.[92] На славе был Вася Лирман[93] и другие ученики. Хор духовного училища был четырёхголосный, т. е. и басы, и тенора – свои «доморощенные», но, конечно, только условно носившие эти названия, а по существу – они были чем-то вроде вторых альтов и дискантов. Впрочем, среди учеников были такие сторонники «крепкого» усвоения наук, что не удовлетворялись одним годом учения в одном и том же классе, а дублировали его и, с Божьей помощью, «вызревали» в юношей 17-ти лет с наружными признаками, присущими этому возрасту и с голосом «густым», приближающимся к басу. Из них то и рекрутировались басы. Вспоминая об этом таком юноше – Накарякове Анфиногене – М. М. так и выразился: «Это у меня был бас».[94] Участие в хоре было богатейшей школой обучения пению, поскольку это было, как тогда называли, «партесное» пение[95], причём участники его (хоры) расширяли круг своих теоретических познаний: об итальянской нотной системе, о ключах соль и фа, о различных нотных знаках, как диез, бемоль, бекар, об обозначении тактов, пауз и таких обозначений, как forte[96], piano[97], crescendo[98], diminuendo[99] и пр. А как измерить развитие музыкального вкуса и ознакомление с разными композиторами в результате участия в хоре?! В репертуаре хора были широко представлены такие композиторы, как Бортнянский[100], Турчанинов[101], Луппов[102], Дегтярёв[103], Аллеманов[104], Металлов[105], Ведель[106] и др. Хор исполнял четыре из шести «Херувимские» Бортнянского, лучшие произведения Турчанинова на песнопения «Страстной седмицы», «Хвалите» Дегтярёва, Рождественский канон Аллеманова, «Покаяния» Веделя и многие, многие другие произведения. Он исполнял такие шедевры духовной музыки, как «задостойники»[107], «каноны» и пр. Репертуар хора был на уровне самого квалифицированного хора губернского масштаба. Нужно отдать справедливость Михаилу Михайловичу, что он следил за новинками в духовной музыке и по «живым следам» вводил их в репертуар своего хора. Так, «гласовое» пение по-Ставровскому[108] введено было немедленно при появлении из печати этого сборника. Громадное количество нот М. М. переписал от руки со своим классическим почерком. вернутьсяτεσσαράκοντα – по-гречески сорок (40). Здесь – прозвище. вернутьсяИмеется в виду учебник скрипичной школы бельгийского скрипача, композитора, музыкального педагога Шарля Огюста де Берио (1802–1870). С его именем связывают рождение франко-бельгийской виртуозно-романтической скрипичной школы. Учебник скрипичной игры Берио (1858) был вплоть до середины ХХ века самым распространённым учебным пособием. вернутьсяИриней (Орда) (1837–1904) – в 1900–1902 гг. епископ Екатеринбургский, 29 марта 1902 г. был переведён в Орловскую епархию. вернутьсяКарандашом подписано «и Екат[ерины] II» (Ред.). вернутьсяin officio – по-латински официально. вернутьсяКозьма Петрович Прутков – коллективный псевдоним русских поэтов Алексея Константиновича Толстого (1817–1875) и братьев Алексея (1821–1908), Александра (1826–1896) и Владимира (1830–1884) Михайловичей Жемчужниковых, которые выступали в в журналах «Современник», «Искра» и других в 1850-1860-х гг. вернутьсяШирман Григорий Игнатьевич (?-1942) – дирижёр симфонического оркестра и оперы, концертмейстер, скрипач, приглашённый учитель скрипки в Пермской духовной семинарии и др. учебных заведениях. вернутьсяБорчанинов Павел (1889-?) – окончил Камышловское духовное училище по 2-му разряду в 1902 г. и Пермскую духовную семинарию по 1-му разряду в 1908 г. «В советское время руководил хором в Шадринске. Брат-близнец Борчанинова Александра». (Шишёв А. Н. Биографические справки на бывших воспитанников Пермской духовной семинарии. Т. 1. // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 1276. Л. 157). вернутьсяБоголепов Виталий Николаевич (1892-?) – сын священника Шадринского уезда. Окончил Камышловское духовное училище по 1-му разряду в 1907 г. и Пермскую духовную семинарию по 1-му разряду в 1913 г. «Очень способный, он всё же систематически и настойчиво, до зубрёжки, готовил уроки. Прошёл школу скрипки, занятиям на которой отдавал после уроков и вечерних часов всё свободное время, играл даже во время перемен, импровизировал, но в ученической самодеятельности не участвовал. Не очень общительный, застенчивый, он в то же время был обидчив. Читал мало. В тридцатых годах Виталий работал стенографистом при Свердловском облисполкоме. Умер от пьянки». (Шишёв А. Н. Биографические справки на бывших воспитанников Пермской духовной семинарии. Т. 1. // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 1276. Л. 127–127 об.). вернутьсяБогомолов Григорий Иванович (1895-?) – сын священника Шадринского уезда. Окончил Камышловское духовное училище по 1-му разряду в 1909 г. и Пермскую духовную семинарию по 1-му разряду в 1915 г. «Окончил Юрьевский университет. В семинарии проявил себя отличной успеваемостью, был вундеркиндом во всех отношениях и очень культурным, мягким по характеру. Ещё учеником духовного училища брал уроки игры на рояле, тоже в Перми, семинаристом, в музыкальных классах артистки Петерсон. Пианист он был исключительный – играл с листа. Он так же управлял ученическим хором семинаристов, будучи последователем в хоровой деятельности известного тогда регента Чумакова. Мобилизованный в Колчаковскую армию, будто бы состоял в команде личной охраны правителя. После ликвидации колчаковщины, бывший семинарист К. А. Киселёв встретил Г. И. Богомолова в Иркутске, где он начал работать преподавателем музыки и пения». (Шишёв А. Н. Биографические справки на бывших воспитанников Пермской духовной семинарии. Т. 1. // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 1276. Л. 134–134 об.). Чумаков Иван Семёнович – воспитанник Московского Синодального хора, регент архиерейского хора в Перми, затем зам[еститель] регента Московского [Синодального] хора Данилина, а потом и руководитель этого хора». (Примеч. И. С. Богословского). Данилин Николай Михайлович (1878–1945) – хоровой дирижёр, регент, педагог. В 1910–1918 гг. главный регент Московского Синодального хора. вернутьсяПереберин Иван – закончил Камышловское духовное училище по 3-му разряду в 1899 г. вернутьсяМедведев Иван Панфилович – окончил Пермскую духовную семинарию по 2-му разряду в 1905 г. вернутьсяМедведев Еварест Панфилович (1894-?) – сын священника Пермской губернии. Окончил Камышловское духовное училище по 2-му разряду в 1910 г. и Пермскую духовную семинарию по 2-му разряду в 1916 г. «Участник семинарского хора и драматического кружка. Обладал лирическим тенором, солист. В 1916 г. поступил учиться на юридический факультет Пермского университета. Был призван в армию для направления в военное училище. В 1921 г. лечился в Томском военном госпитале (остаточный паралич речи), после чего лишился вокальных способностей. После госпиталя работал санитаром, потом письмоводителем в лазарете Томской артшколы, позднее работал письмоводителем Красноярского лазарета». (Шишёв А. Н. Биографические справки на бывших воспитанников Пермской духовной семинарии. Т. 3. // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 1278. Л. 116–116 об.). вернутьсяФилиппов Сергей Александрович – окончил Камышловское духовное училище по 2-му разряду в 1902 г., Уфимскую духовную семинарию и Казанский университет. После 1917 г. работал в Перми техником. вернутьсяШеломенцев Александр – окончил Камышловское духовное училище по 2-му разряду в 1903 г. вернутьсяЛирман Василий – окончил Камышловское духовное училище по 2-му разряду в 1900 г. и 1-й класс Пермской духовной семинарии в 1901 г. вернутьсяНакаряков Анфиноген Филиппович – окончил Камышловское духовное училище по 3-му разряду в 1898 г. вернутьсяПартесное пение – многоголосное гармоническое хоровое пение (от 3 до 24 голосов), пришедшее в начале XVII столетия на смену одноголосному знаменному распеву как влияние западноевропейской культуры. Само название произошло от латинского partes – партия, т. к. у каждого голоса (дисканта, альта, тенора, баса) были отдельные тетради-поголосники, сводная партитура поначалу не записывалась. Позже слово «партесный» стало обозначением стиля хоровых сочинений сер. XVII – сер. XVIII вв. В конце XIX века слово приобретает негативный оттенок, как обозначение нерусского стиля в церковном пении. вернутьсяforte – громкость в музыке, обозначающая «громко». вернутьсяpiano – громкость в музыке, обозначающая «тихо». вернутьсяcrescendo – музыкальный термин, обозначающий постепенное увеличение силы звука. вернутьсяdiminuendo – музыкальный термин, обозначающий постепенное уменьшение силы звука. вернутьсяБортнянский Дмитрий Степанович (1751–1825) – российский композитор, дирижёр, певец, считается создателем классического типа русского хорового концерта. вернутьсяТурчанинов Пётр Иванович (1779–1856) – протоиерей, русский духовный композитор, гармонизатор древнерусских церковных напевов. вернутьсяАнатолий (Луппов) (1792–1852) – архимандрит, регент, автор духовных песнопений. вернутьсяДегтярёв Степан Аникиевич (1766–1813) – русский композитор и дирижёр. вернутьсяАллеманов Дмитрий Васильевич (1867-?) – русский композитор, исследователь церковного пения и педагог. вернутьсяМеталлов Василий Михайлович (1862–1926) – протоиерей, музыковед-историк и музыкальный палеограф. вернутьсяВедель Артемий Лукьянович (1767–1808) – украинский композитор, автор многоголосной церковной музыки, регент, певец и скрипач. вернутьсяЗадостойник – песнопение в честь Пресвятой Богородицы, которое поётся вместо «Достойно есть» на литургии Великих двунадесятых праздников. вернутьсяСтавровский Алексей Евграфович (1848–1921) – музыкант, педагог, композитор, регент. |
