Яхта снизилась до полукилометра и вошла в зону руления. Немного покрутившись над огромным стояночным полем и пропустив мимо себя несколько небольших судов, она наконец опустилась на стоянку под номером 83 в дальнем конце поля. От ближайшего крыла здания космопорта «Луна Центральный» тут же потянулся к кораблю телескопический герметичный трап – «рукав».

– Посадка завершена, – сообщила Ева, вновь объявляясь в кабине.

– Отличная посадка, спасибо, – поблагодарил Стенсен, поднимаясь из кресла и разминая немного затекшие мышцы спины.

Яхта чуть дрогнула – «рукав» пристыковался к ее борту.

– Оперативно они здесь работают, но неаккуратно. Открой люк, пожалуйста.

Стенсен вышел из навигационной рубки, прошел вдоль широкого коридора мимо четырех дверей, ведущих в пассажирские каюты, и шагнул в шлюз.

Люк был уже открыт. У самого люка, в «рукаве» стояли двое в ожидании экипажа. На них была форма пограничного контроля.

– Добрый день, господа, – поприветствовал их Стенсен. – Поднимайтесь на борт, прошу вас.

Те кивнули и быстро переступили через порок.

– Рудольф Стенсен, командир судна, – представился Стенсен.

– Лейтенант Луиджи Раньери, – отдал честь высокого роста мужчина со смуглой кожей, редкими волосами и узким лицом. – Пограничная служба.

В документальном подтверждении слов пограничника не было необходимости. Информация о его принадлежности к погранслужбе уже была считана Евой и подтверждена.

– Документы, пожалуйста: ваши и на судно.

Стенсен вынул из кармана флэш-стик, содержащий информацию как о нем самом, так и о судне, и передал Раньери. Тот вставил карту в инп и внимательно ознакомился с информацией.

Произведя необходимые регистрационные действия, лейтенант вернул флэш-стик владельцу.

– Еще члены экипажа, пассажиры? – поинтересовался он.

– Отсутствуют.

– Цель прилета?

– Чартер.

– Разрешите ознакомиться с договором. – Раньери протянул руку, пристально глядя Стенсену в глаза.

– Пожалуйста, – Стенсен спокойно передал ему второй флэш-стик. – А в чем дело лейтенант?

Раньери молча пробежал глазами договор, вернул флэш-стик хозяину и, как бы не решаясь ответить на поставленный вопрос, задумчиво пожевал губу.

– Понимаете, господин Стенсен, – сказал он после несколько затянувшейся паузы. – Возникла крайне неприятная и непонятная ситуация. Если вы не против, давайте где-нибудь присядем, и я вам все объясню. Ахмад, ты можешь идти. Сразу отправь подтверждение.

– Будет сделано! – отозвался молодой кучерявый пограничник в чине сержанта и скрылся в «рукаве».

– Итак, где мы можем побеседовать?

– В кают-компани. Прошу вас!

Стенсен провел Раньери в кают-компанию, усадил его за стол и подошел к бару.

– Что-нибудь выпьете?

– Благодарю, я на службе.

Стенсен налил себе немного мартини и, отхлебнув из бокала, уселся напротив гостя.

– Я вас внимательно слушаю.

– С вашим судном странная история. Третьего августа к нам с Земли поступило указание задержать это судно до выяснения обстоятельств. Причина же блокировки указана несколько размыто – нарушение прав владения. Владения чем и чьи права нарушены, никто толком объяснить не может. Документ инициирован Центральным управлением космической навигации.

– Простите, лейтенант, – Стенсен откинулся на спинку стула, держа стоящий на столе бокал в вытянутой руке и вертя его пальцами, – но я впервые слышу, чтобы ЦУКН занимался правами владения чего-либо, а, тем более, имел полномочия на арест судов.

– Блокировку, – уточнил Раньери. – Указание о блокировании судна поступило от СБ сектора по запросу ЦУКН.

– Даже так? – Стенсен вскинул брови. – Это судно принадлежит мне, как это явствует из документов, с которыми вы ознакомились. Но если вы подозреваете подделку документов, то также можете послать запрос в ЦРО8.

– Не горячитесь, молодой человек, – поморщился Раньери. – Мы все уже давно проверили. Ваши права на судно полностью подтверждены и оспаривать их никто не собирается.

– Так в чем же дело?

– Дело в бумаге, которая, несмотря ни на что, предписывает нам блокировать ваше судно. С этим я – увы! – ничего поделать не могу.

– Но это же чистейшей воды абсурд!

– Знаю, – согласился с ним Раньери, – но у меня официальное предписание. Однако из желания способствовать скорейшему разрешению этого, как вы выразились, абсурда после проверки документов нами в адрес ЦУКН и СБ уже направлено подтверждение вашего права владения судном с уведомлением об отсутствии причин препятствования частному лицу распоряжаться своей личной собственностью.

– Я, конечно, благодарен вам за содействие, но не понимаю, почему вы уделяете моему вопросу столько внимания.

– Я прекрасно знаю это судно и еще лучше его бывшего хозяина – Гройсса. Препротивнейший тип, смею заметить. Вы же у него приобрели судно, не так ли?

– У его компании, – сдержанно ответил Стенсен, сделав еще глоток мартини.

– Мой брат горбатился на этого человека несколько лет и в конце концов пострадал ни за что – на него навешали чужие грехи и выставили из компании с возмещением издержек… У брата было слабое сердце, – Раньери поджал губы и немного помолчал. – Простите.

– Сочувствую, – сдержанно отозвался Стенсен.

– Мой брат был далеко не единственным, кто пострадал от этого человека. Поэтому я решил вас предупредить заранее: мне кажется, вас хотят втянуть в какую-то неприятную историю. По этой части Гройсс большой мастак. Будьте осторожны. – Раньери поднялся; Стенсен, отставив бокал, – тоже.

– Большое спасибо за предупреждение. Вы порядочный человек.

– Не стоит благодарности. Просто я не люблю, когда людям делают гадости.

– Скажите, я тоже… арестован.

– Нет. Арестовано только судно. И даже не арестовано, а заблокировано. На арест необходима санкция соответствующих органов. Я, конечно, не правовед, но, мне кажется, прокуратура не даст подобной санкции. Я вообще не представляю, зачем Гройссу – если это, разумеется, устроил он – блокировать судно.

– А если просто задержать? – предположил Стенстен.

– Это вполне возможно. Но для чего?

– Например, его интересует что-то на судне.

Раньери поморгал, пристально вглядываясь в лицо Стенсену.

– А вы перевозите какой-то груз?

– Яхта абсолютно пуста, если говорить о грузе. Я имел в виду сам корабль.

– Вполне возможно, но осуществить осмотр заблокированного судна довольно проблематично. Корабль круглые сутки находится под наблюдением, и без вас или представителя СБ никто посторонний не сможет попасть на борт.

– Вы меня успокоили.

– Рад был помочь. Извините, но мне пора.

– Еще раз спасибо, – Стенсен проводил лейтенанта до шлюза. – Сколько, по-вашему, может продлиться блокировка.

– Мне кажется, ситуация разрешится довольно быстро, возможно, уже сегодня. Всего доброго, – Раньери отдал честь и переступил через порог люка.

– Всего доброго, лейтенант…

Блокировка судна была снята в тот же вечер, о чем Стенсен, разместившийся в гостинице порта, был официально извещен представителем СБ.

Ситуация оказалась достаточно скандальной: ЦУКН не знал ни о каких документах и никогда не инициировал блокировки; СБ сектора, имеющее на руках официальный запрос Управления навигации, чесало затылок и пыталось разобраться в происходящем.

После срочной проверки информ-систем СБ и ЦУКН выяснилось, что документ действительно является фальшивкой и зарегистрирован в реестре входящей корреспонденции во время сбоя модуля защиты, отвечающего за идентификацию респондентов сети СБ.

Случайным это совпадение событий назвать было трудно, что указывало на преднамеренный взлом сервера, однако какая-либо информация о доступе к серверам в момент сбоя защиты в отчетах отсутствовала.

Информация за интересующий следственную группу отрезок времени в несколько микросекунд также отсутствовала и на коммутационном узле, через который СБ была связана с глобальной сетью ИнтерЛинк, зато на одном из серверов узла удалось обнаружить остатки кода, не имеющего отношения к программному обеспечению узла. Подобный код был также выявлен и на одном из серверов СБ. После тщательного анализа код был признан вирусом, но установить его происхождение и метод проникновения в системы СБ и коммутационного узла так и не удалось.