Показали те люди Илье Муромцу дорогу, он по ней и поехал.

Подъезжает, видит: стоит огромный дом, но весь завалами из вековых деревьев огражден. Сокрушил Илья Муромец те завалы, подошел к дверям. Постучал. Никто не отзывается. Он одни двери сломал, вторые, третьи… И так – семь дверей. Заходит в дом.

Богатырь Алькадим к нему вышел.

– Здравствуй, Алькадим! – говорит ему Илья Муромец.

– Здравствуй! Кто ты такой? – спрашивает богатырь Алькадим.

– Я Илья Муромец.

– Что ж, Илья Муромец, давай-ка мы с тобою руки друг другу пожмем! – говорит богатырь Алькадим.

Протянул он Илье Муромцу руку, тот свою подал. Да богатырь Алькадим так сильно ее сжал, что Илье Муромцу это очень не понравилось. Он стащил левой рукой с головы свою чугунную шапку, да так ею богатыря Алькадима ударил, что тот упал замертво.

Поехал Илья Муромец дальше. И видит: стоит на горе небольшой котелок. Захотелось Илье Муромцу тот котелок забрать. Наклонился он с коня, чтобы котелок взять, тянул, тянул – никак поднять не может.

Рассердился Илья Муромец, говорит:

– Я горы с места сдвигал, а здесь котелок никак поднять не могу!

Слез Илья Муромец с коня, обеими руками тот котелок схватил, от натуги у него из глаз кровь полилась, а котелок так и не сдвинулся с места. И притом половину силы своей богатырь потерял.

Едет он по дороге и встречает Звезду-богатыря, а тот был Ильи Муромца сильнее.

– Здравствуй, Илья Муромец! – говорит Звезда-богатырь.

– Здравствуй, Звезда-богатырь! Куда едешь? – спрашивает Илья Муромец.

– Еду домой, к отцу, – отвечает Звезда-богатырь. – Поехали со мной?

– Поехали, – согласился Илья Муромец.

Подъезжают они к дому Звезды-богатыря, а тот предупреждает:

– Мой отец слепой. Будет просить тебя руку ему подать, так ты не подавай. Вместо этого лук нагрей и протяни.

Зашли они в дом. Илья Муромец, нагрев лук, вместо руки подает его отцу Звезды-богатыря и говорит:

– Здравствуй, старик.

А тот в ответ:

– Рука у тебя горячая, видно, еще долго на свете поживешь.

И так сжал он тот лук, что и раздавил.

Поехали Илья Муромец и Звезда-богатырь дальше. Видят, ящик лежит. Звезда-богатырь и говорит Илье Муромцу:

– Глянь-ка, ну прямо, гроб. Ляг-ка, примерь на себя.

Лег Илья Муромец и говорит:

– Великоват мне этот ящик для гроба.

Тогда Звезда-богатырь в него лег и просит:

– Закрой, мне как раз подходит.

Закрыл Илья Муромец тот гроб крышкой, а Звезда-богатырь и говорит:

– Все, открывай, хватит мне уже в нем лежать.

А вокруг того гроба железный обруч опоясался. Бил, бил по нему Илья Муромец двадцатипудовою булавой, не только не разбил, гроб еще двумя обручами опоясался.

Взял тогда Илья Муромец стопудовую булаву. Снова бьет, бьет, а гроб железным стал.

– Все, – говорит он, – не открою я того ящика.

– Ну ладно, – говорит Звезда-богатырь. – Тогда садись здесь и три дня сиди, никуда не уходи. Пока из меня не начнет идти рапа – синяя, зеленая и белая. Через нее получишь мою силу.

Дождался Илья Муромец, пока из ящика рапа пошла – синяя, зеленая да белая, испил он ее и стал таким же крепким, как Звезда-богатырь, а может, и еще сильнее.

Сел тогда Илья Муромец на коня и дальше поехал.

Жили дед с бабой, и не было у них детей. И однажды деду приснилось, что принес он в дом гнездышко с птичьими яйцами да и высидел себе детей. Подумал он, подумал, пошел в лес и насобирал по разным птичьим гнездам тридцать одно яйцо. Положил их в решето и к бабе пошел.

Та удивилась, говорит:

– Ты что, старик! Совсем с ума сошел? С яйцами как та курица носишься!

Тогда дед говорит:

– Не сошеля с ума. Сон мне был, будто высидел я из яиц детишек.

Послушала баба, подумала, головой покачала и говорит:

– А может, и правда, раз уж ты принес яйца, давай высидим из них себе птенцов. Они пищать будут, все веселее. Давай сюда решето! Сама высиживать буду.

Села она яйца высиживать, и через три недели вывелись из тех яиц не птенцы, а мальчики. Не было у бабы с дедом ни одного, а тут сразу тридцать один сынок.

Запряг дед коня, повез сыновей крестить. Поп всем имена дал, всех перекрестил. Только самый меньшенький остался без имени. Подумали дед с бабой и стали называть его Мал-Малышком.

Сыновья росли не по дням, по часам. Сильные стали, настоящие богатыри.

Дед с бабой говорят им:

– Идите погуляйте да поиграйте.

А сыновья:

– Не хотим мы играть, хотим работать. Купи, папа, нам косы, косить будем.

Поехал дед в город, купил тридцать кос, а тридцать первой не нашел.

Приезжает домой, говорит:

– Разбирайте, ребята, косы и идите косить, если хотите.

– А мне ж где коса? – Мал-Малышок спрашивает.

– Не нашел я одной косы, – отец отвечает.

– Так что же мне делать? – не отстает Мал-Малышок.

Отец говорит:

– Так и мне тоже косы нет. Я стар, ты мал. Останемся дома.

А братья луг разделили, да так, что два участка отцу и меньшему брату осталось. Косят они, косят, а Мал-Малышку дома не сидится, говорит он отцу:

– Пойду я хоть гляну на покос, как они там без нас управляются.

– Ну сходи, посмотри, – говорит отец. – Только не заблудись!

– Да нет, не заблужусь.

Шел Мал-Малышок, шел и заблудился. Блуждал, блуждал по лесу, никак дороги найти не может. Нашел самый большой дуб, взобрался на него, видит, что братья тридцать делянок косят, а две полосы им с отцом оставили.

Слез Мал-Малышок с дуба, тот дуб из земли вытащил, ветки пообломал и на плечи взвалил.

Приходит на луг и спрашивает:

– А что же это, братцы, вы две полосы оставили? Разве это не наш покос?

– А это мы вам с отцом оставили, – говорят братья.

– А как же мы их выкосим? Я мал, отец стар, и кос у нас нет.

– Да уж вы чего-нибудь придумайте!

– Ладно! – говорит Мал-Малышок.

Взял он сук дубовый и давай им сразу две полосы, свою и отцовскую, косить. Выкосил, валки ногой разбил: пусть трава сохнет, в сено превращается.

А братья каждый свой участок выкосил, потом каждый валки разбил, оставил траву сушиться.

Вернулся Мал-Малышок домой, а отец у него и спрашивает:

– Как там дела на покосе?

– Братья тридцать полос выкосили, а две оставили.

– И зачем они их оставили? – не понял отец.

– Это нам с тобой.

– Я старик. Как же я косить смогу? – сетует отец.

А Мал-Малышок ему говорит:

– Не горюй, отец. Я уже сам наши полоски выкосил и валки разбил.

– Ну, спасибо тебе, сынок, – говорит отец.

Вернулись братья. Отец у них спрашивает:

– Ну как, все выкосили?

– Все выкосили. И оставили траву сушиться.

Когда через несколько дней трава высохла, братья пошли сено грести да в стог складывать.

Вернулись братья домой, отец их и спрашивает:

– Ну что, сено в один стог сметали?

– Нет, тридцать стогов поставили.

– А я – тридцать первый, – добавил Мал-Малышок.

Отец говорит:

– Могут украсть наше сено, надо его сторожить.

В первую ночь пошли десять братьев стеречь то сено. Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает:

– Ну как, сыночки, цело ли наше сено?

– Нет, – вздыхают братья. – Кто-то один стог украл!

– Как же так! – говорит отец. – Вдесятером охраняли и не уберегли!

Во вторую ночь второй десяток братьев пошел сено караулить.

Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает:

– Ну как, сыночки, цело ли наше сено?

– Нет, – вздыхают братья. – Кто-то один стог украл!

– Как же так! – говорит отец. – Вдесятером охраняли и не уберегли!

В третью ночь третий десяток братьев пошел сторожить то сено.

Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает: