- Готовы? – интересуется Райан.

- Да! – я и Каин отзываемся одновременно.

- Хорошо. Тогда давайте расставаться и отправляйтесь. Чем раньше улетите, тем раньше вернётесь.

Он обнимает Девингема и хлопает его по спине. Затем мой друг направляется к Ким и прощается со всеми присутствующими по кругу. А я тем временем попадаю в объятия отца.

- Будь осторожнее, Рик. Я прошу тебя, не рискуй. Гори оно огнём это донесение, мне плевать: доставишь ты его или нет; главное – твоя жизнь. – он говорит тихо: так, что слышим только мы вдвоём. - Не геройствуй, не будет возможности выкрасть эту бумагу – оповещай меня и возвращайся, мы придумаем, что сказать.

- Я привезу её. Всё будет нормально, не волнуйся. Я же О’Хара, верно? Живучий, хитрый и шустрый.

- Это точно.

- Отец, пока меня не будет, присмотри, пожалуйста, за Олей, ладно? Не оставляй её одну.

- Я присмотрю, обещаю. За неё можешь быть спокоен.

- Отлично, – выпутываюсь из его объятий. – Спасибо за новую форму.

Подмигиваю ему и перехожу к Ким. На глаза блондинки уже навернулись слёзы. Только не это.

- Ох, родной.

- Спокойно, я не на казнь еду.

- Там опасно! Я твоего папашу в покоях чуть не придушила, когда узнала! Ну, хватило же мозгов собственного сына отправить!

- Тихо, тихо, Ким! Он и сам не рад.

- Ты же мне как сын…

- Не волнуйся, я вернусь, как только – так сразу.

Она целует меня в щёку и, напоследок посильнее притиснув к себе, разжимает руки. Ехидно улыбаясь, ко мне собственной персоной подплывает Джейсон, иначе его вальяжную походку назвать нельзя.

- Удачи, Рик.

Протягивает мне свою клешню, а меня откровенно тошнит от его притворства. «Сдохни в адских мучениях, Рик», - вот так надо понимать его фразу. Ничего, дорогой, я вернусь, и мы посмотрим, кто кого.

- Не волнуйся, Джейсон, когда я вернусь, мы вместе с тобой отметим мою победу.

Ухмыляюсь, не дождавшись ответа, разворачиваюсь и ухожу к Ольге. Хватит с меня его любезностей на сегодня. Рыженькая стоит одна, сцепив руки за спиной, и прячет взгляд. Она что, туда же?

Пальцами осторожно касаюсь её подбородка и обращаю лицом к себе. В изумрудных глазах застыли слёзы, которым она силится не дать скатиться по щекам. Только не её слёзы.

- Ну, давай не будем разводить сырость, ладно?

- Прости, – голос предательски дрожит, выдавая свою хозяйку. Она вот-вот разрыдается.

- Всё будет нормально, я вернусь.

- А вдруг что-то случится? Рик, я…

Капли выкатываются из её глаз, прокладывая влажные дорожки на щеках. Не давая Ольге договорить, я кладу указательный палец на её губы и обнимаю. Ни на сантиметр не сдвинусь с этого места, пока она не успокоится и не перестанет плакать. Плевать на Австралию и приказы, даже бульдозер не заставит меня и шага в сторону сделать!

- Тихо. Не плачь, я тебе обещаю, я вернусь. А ты взамен пообещай мне успокоиться и перестать реветь. Идёт?

Она согласно кивает головой.

- Умница, – убираю палец от её губ и наклоняю голову к ней так, что кончики носов соприкасаются друг с другом, - Я буду скучать.

Подаюсь к ней, и наши губы соприкасаются. Чуть слышно, она коротко стонет и обнимает меня крепче. Какие пустыни? Какой к чёрту самолёт? Я никуда не хочу. Чтобы вот так целоваться с ней, пусть и банально, в губы, я готов каждый день рисковать своей шкурой.

- Тебе пора, - разорвав поцелуй, неутешительно констатирует Оля. – Будь осторожнее.

- Обязательно.

Я отпускаю её и, победно задрав нос до самых облаков, вышагиваю к самолёту. Я только что снова поцеловал её и даже не получил за это по лицу! Это, определённо, успех.

Перед самым летательным судном я оборачиваюсь назад. Ольга держит себя в руках, отец и Ким стоят рядом с ней. Она в безопасности, тащи свой зад в самолёт, Рик! Мысленно отвесив себе несколько пощёчин, отдаю отцу честь и забираюсь в транспорт, следом за мной заходит Каин, и мы садимся на сидения.

Двигатели приходят в движение, и совсем скоро мы открываемся от земли. Внизу все расходятся, Штаб быстро отдаляется, а после и вовсе исчезает из поля зрения. Я отворачиваюсь от иллюминатора: больше ничего интересного для меня там нет.

- Тебя уже обрадовали тем фактом, что нам лететь придётся двадцать часов?

- Что? Как двадцать?

Сказать, что я удивлён – ничего не сказать. Это очень много. Главное, чтобы смена часовых поясов не сильно сказалась на самочувствии: мне нужна светлая голова. Каин улыбается, видимо, его устраивает перспектива убить сутки на акклиматизацию, не вылезая из палатки.

- Стоп. А где мы там будем садиться? Там же пустыня?

- Нас приземлят на полигоне, а дальше на внедорожниках по пустыне до лагеря. Часа в два ночи по Австралийскому времени прибудем в импровизированный Штаб.

- Радужные перспективы.

- Да. Может, в карты перекинемся? Я с собой прихватил.

- Давай, всё равно лететь далеко.

- Распишем пулю?

- Преферанс… Помнится, в прошлый раз ты меня сделал, Каин.

- Не волнуйся, я повторю.

- Посмотрим.

Улыбаюсь, да здравствует блеф. Признаться честно, в карты Каин играет как Бог. И не сказать, что сильно любит карточные игры, просто освоение преферанса далось ему намного легче, чем мне. Азарт в его глазах не знает границ, а я чувствую, что проиграюсь в пух. Ладно, главное хоть чем-то себя занять на время полёта.

Кон, другой, совсем скоро нам надоедает игра, и мы отказываемся от карт. Предварительно Каин обыгрывает меня, засаживая в долговую яму.

- С тебя тысяча долларов, после того, как вернёмся домой.

- Замётано.

- На эти деньги буду ходить обедать в ресторан. Меня от одного вида столовой уже тошнит…

- Да, брат, - смеясь, отвечаю Каину, - так сказал, будто у тебя денег нет! Как ты вообще там ешь? Мне страшно представить, как мы эти две недели питаться будем.

- Тебя вообще избаловали. Я-то такую кухню переживу, привык, – подавляя в себе улыбку, Девингем изображает сожаление, - А вот что будет с тобой, Рик, большой вопрос.

- Очень смешно, - закатываю глаза, его смешки никогда не закончатся. – Зато у меня есть девушка.

- Не твоя девушка.

- Почему это?

- А ты заявил на неё права? Сказал о своих чувствах? Нет. Так что она такая же твоя, как и моя. Смотри, Рик, будешь щёлкать клювом – уведу её у тебя. Загляденье, а не девушка. Красивая, умная, готовит как шеф-повар.

- Смотри штаны от натуги не порви, герой-любовник!

Злюсь, испепеляя его взглядом. Пусть только рискнёт.

- Остынь, я же не всерьёз, - присвистывая, объясняется друг. – Какие мы злые, оказывается. При всём уважении к Ольге, но она меня не интересует как девушка. Ты прекрасно знаешь, что твои дамочки для меня табу.

- Извини. В последнее время я действительно становлюсь слишком вспыльчивым, если речь заходит о ней.

- Заметно.

Он обиженно бурчит и отворачивается от меня, совсем как в детстве. Всегда, когда мы ругались, Каин вот так демонстративно складывал руки на груди и поворачивался ко мне задом, тонко намекая на толстую обиду.

Улыбнувшись, тыкаю его пальцем в рёбра. Дёргается, настырно продолжая меня игнорировать. Повторяю действие, до тех пор, пока он не начинает возмущённо фырчать. Отлично, ещё пара минут, и он начнёт смеяться, а потом мы помиримся. Всё стандартно и не меняется с течением времени.

- Отвали, О’Хара!

- Перестань дуться, и я отвалю.

- А просто так нельзя?

- Где в нашей жизни ты видел, чтобы кто-то делал что-то просто так?

- Шантаж.

- Догадался.

Девингем разворачивается: на его лице играет дьявольская ухмылка, а глаза полны хитрого отблеска.

- Обижаться я могу по разным причинам, но извиняешься ты всегда одинаково по-свински.

- Нам нормально.

- Да, тут ты прав. Чем бы ещё заняться?

- Не знаю. У меня все мысли иссякли. Сколько мы уже летим?

- Пять часов.

- Ещё пятнадцать.

Каин поднимает лицо вверх и шуточно воет. Смеюсь, откровенно говоря, и самому хочется взвыть от мысли том, что в таком положении придётся провести ещё втрое больше времени.