— Слышишь меня, держись! Не вздумай сдаваться! Ты должен бороться!

— Я должен бороться… — повторяю я эхом, должен, и буду. — Я постараюсь дотянуть до старой ветки, но не уверен. Топлива мало, а они на хвосте. Останавливаться я не могу, у меня даже оружия нет.

— Сбрось их с хвоста и заезжай на заправку, заливайся до отказа и гони, главное — не выходи из машины.

— Я дам время заправиться и им!

— Плевать, заправка нужна тебе! Я вылетаю к ветке, держись, сын!

Он вешает трубку, короткие гудки отбивают ритм на всю машину, а в голове в такт им бьётся всего одна мысль — выжить. Оля кладёт свою ладонь на переключатель передач, накрывая мою руку. Отвлечься от дороги я не могу, держу пари, сейчас она сама не знает, за что хвататься, но, видя моё состояние, мужается из

последних сил. Вкладываю её руку в свою и ободряюще сжимаю.

— У нас получится.

— Получится.

Вжимаю педаль до отказа в пол и начинаю увеличивать скорость. Кажется, я всё-таки уже проскочил это разветвление дороги. Нужно искать заправку, развернусь в обратное направление потом. Теперь всегда буду заливать полный бак бензина в Штабе, хватит с меня таких приключений.

Как мне быть на заправке? Выйти из машины — смертельно опасно, а иначе залить топливо я не смогу. Мысли роятся в голове как языки пламени, обжигая разум своим ходом. У меня нет выбора, придётся идти ва-банк и рисковать. Иного выхода у меня нет.

Мчусь, из последних сил разбирая смазавшийся окружающий мир. Сбавляю скорость, до добра такое лихачество не доведёт, тем более толку от него ноль, оторваться я всё равно не могу.

Откуда не возьмись на дороге появляется дорожный полицейский, с мигалкой и сиренами он пытается притереть меня к обочине. Чёрт! Знать бы, наш он, или то же представитель азиатской национальности.

— Водитель Ламборджини Венено с государственным номером: Калифорния 1RRO111, прижмитесь к обочине!

— Чего они хотят?

В зелёных глазах паника, которой ещё не видел. Они говорят, естественно, по-английски, а Оля не может ничего разобрать.

— Патруль. Они хотят, чтобы я остановился, скорее всего, из-за нарушения скоростного режима.

— Это может быть опасно!

— Я не могу не остановиться, Оля, гирлянда из визжащих машин на хвосте мне не нужна. Я выйду из машины, закрой двери. Никому их не открывай и не выходи из машины.

— Что бы не случилось… Я помню.

— Умница.

Оставляю машину заведённой, прихватив документы, подхожу к патрульной машине. Мои новоявленные друзья проехали чуть вперёд и припарковались на обочине. Они будут ждать меня. Эта гонка ещё не окончена.

— Сержант Уинстон, можно Ваши документы?

— Держите.

— Вы нарушили скоростной режим, мистер О’Хара.

— Я в курсе.

— Боюсь, это слишком серьёзное нарушение, Вам придётся проехать с нами в участок.

Вот только участка мне сейчас не хватало! Лихорадочно соображаю как выкручиваться, но разум отказывается шевелиться. Придётся импровизировать.

— Может, обойдёмся без участка?

— Может, выполним требование властей? Кстати, девушка на переднем сидении Вам кем приходится?

— Какое отношение это имеет к превышению скоростного режима?

— Мало ли, может, вы похитили кого, вот и несётесь с такой скоростью по трассе. На ваше транспортное средство в участок поступило порядка пятидесяти жалоб от населения с указанием номерного знака.

— Это моя девушка.

— Ну, это мы проверим в участке. Будьте добры, пересадите девушку в нашу машину и проедьте с нами, машину заберёт на штрафную стоянку эвакуатор.

Я не хотел этого делать, но, видимо, придётся. Извлекаю из кармана джинсов шпионское удостоверение и чуть ли не тыкаю им в нос сержанту. Его глаза медленно, но уверенно, ползут на лоб.

— Извините, мистер О’Хара, я не знал, что вы из разведки. Тогда вопросов у нас к вам нет, будьте, пожалуйста, осторожнее.

Так всегда. Все государственные спецслужбы трепещут перед шпионами. Даже ФБР и прочие полу-разведывательные войска, которые формируются, в основном, ради прикрытия реальных Штабов и организаций. А уж для обычного сержанта полиции увидеть перед собой шпиона, вообще, нонсенс. Думаю, сегодня он будет на весь участок галдеть, что своими собственными глазами, по размеру сейчас схожими с двумя монетками по пять долларов, видел живого настоящего боевика. Что ж, раз так, то пусть окажет мне маленькую услугу.

— Мне нужна ваша помощь.

— Всё, что угодно, сэр!

— Сопроводите меня до ближайшей заправки. Топливо в моей машине подбирается к минимуму, если я не заправлюсь — то боюсь, что к утру на трассе шестьдесят шесть в Ламборджини будут обнаружены два трупа. Та БМВ гонится за мной уже весь день и вечер, мне срочно нужна дозаправка.

— Садитесь в машину, мы сопроводим вас до заправки!

Боже, какой он довольный. Теперь на фоне сослуживцев он просто герой. Шпионы давно стали мифом, сродни лохнесскому чудовищу. Красивая сказка, в которую многие верят, но не могут увидеть своими глазами. И этот чудак теперь один из тех, кто лично общался с разведчиком. Это, безусловно, нечто из ряда вон выходящее.

Сажусь в машину, неотрывно, хвостом, следую за полицейской машиной. Преследователи, видимо, почувствовав подвох, держатся от нас как можно дальше в потоке, но из виду не выпускают. Оля никак не может ровно усидеть на одном месте. Она ерзает в сиденье, то и дело открывает и закрывает рот, перебарывая жгучее желание завалить меня вопросами. Интересно, когда её самообладание закончится?

— Почему мы едем за ними?

Наконец-то. А она долго продержалась.

— Они сопроводят нас до заправки. Нам нужно топливо.

— Понятно. Как быть с хвостиком? Они всё равно едут за нами.

— Плевать, моя задача завести их в капкан к отцу. Пока мы в движении — ничего не случится.

— Да.

Отвлекаюсь от дороги на секунду и смотрю на неё. Зелёные глаза похожи на два тёмных омута, из которых вот-вот начнут капать слёзы. Она напугана, растеряна и не находит себе места. Я боюсь нанести ей вред, если влюблюсь,но, на самом деле, постоянно порчу ей жизнь даже без чувств.

Я должен хоть как-то её успокоить, но сидя за рулём ничего не могу сделать. Я бы сейчас с большим удовольствием обнял её, провёл рукой по шёлковым медным локонам и ушёл бы от реальности, растворился в ней.

Через ещё полчаса езды мы, наконец, добираемся до заправки. Сворачиваю с трассы, и БМВ делает то же самое. Что, ребята, то же бензина не хватает? Припарковавшись возле колонки, поворачиваюсь к Ольге.

— Пересядь за руль, глушить машину я не буду. Ты закроешься изнутри, если что-то пойдёт не так — уезжай! Ты умеешь водить, жми на газ и сматывайся.

— Нет, я не уеду!

— Уедешь.

— Нет, я не смогу, я тебя не оставлю!

По её щекам градом начинают катиться слёзы. Подруга отрицательно машет головой и продолжает твердить одни и те же слова. Она должна уйти, должна выжить, если мне такой возможности не представится. Я не могу рисковать ею.

Беру её лицо в свои ладони и растираю слёзы по нежной коже. Смотрю ей прямо в глаза. Она должна это сделать: спасти хотя бы себя в случае такой ситуации.

— Оля, ты сделаешь это.

— Нет.

— Да, и не спорь, прошу.

Тянусь через весь салон и целую её в щёку, знаю, что попытка дотянуться до губ может грозить провалом. Всхлипы стихают, она смотрит на меня так, словно видит последний раз в жизни. Внутри всё дрожит, за дверью машины неизвестность, но я должен туда шагнуть. Ради нас, ради неё.

Выхожу из машины и пересаживаю её за руль. Чувствую её взгляд на себе. Уинстон выходит из своей полицейской машины и следует за мной, также мои китайские дружки, с замашками корейцев японской наружности, отправляются к кассе. Всё может начаться в любой момент, а я безоружен, теперь везде буду с собой таскать оружие.

— Здравствуйте, мы рады видеть вас на нашей заправке, сколько вам топлива?

— Полный бак, пожалуйста.

— Ваша сдача.