Самолет садится, и я ерзаю в кресле от нетерпения. Все годы учебы я скучал по семье. По отцу, Ким и Каину. И мне не терпится сорваться прочь из самолета и наконец обнять каждого из них. Вот только вряд ли выйдет. Если такая вольность с Ким и Каином при посторонних будет выглядеть нормально, то с Главой — едва ли. Нежности должны были закончиться еще в семь лет, а отец и так всегда проявлял на порядок больше заботы, чем положено.

Пилот объявляет об успешной посадке. Входная дверь открывается, и я едва успеваю встать, как в салоне оказывается Райан. Серо-голубые глаза отца полны радости. Как всегда, одет с иголочки, при полном параде, в костюме и чертовой удавке на шее. Ненавижу галстуки, но положение Главы обязывает выглядеть статусно.

Подхожу ближе, и он сходу обнимает меня. Крепко и в то же время по-отечески тепло. Расплываюсь в улыбке. Я всегда любил его объятия. В них чувствуешь себя невероятно спокойно и уверенно, будто ничто не страшно.

— Наконец-то ты дома, — по тону слышу, что он улыбается. Ладонью приглаживает мои волосы, а потом проводит ею и по спине.

— Я по тебе скучал, пап.

Он коротко прижимает меня крепче, а затем, держа за плечи, отстраняет от себя и обводит внимательным взглядом.

— Подрос, — с язвительностью в тоне подначивает отец. — Надеюсь, детство в Англии обронил?

— Боюсь, что нет, — не менее весело отвечаю я, хитро поглядывая на родителя. — Кто же тебе нервишки будет мотать? А то, я смотрю, Штаб плохо справляется. Ни одного седого волоса за эти годы.

— Ну, — приглаживает свою черную шевелюру. — Они честно и добросовестно пытались.

Смеюсь в ответ на его слова. Отца редко можно застать в таком позитивном расположении духа, обычно он порядком измучен делами и к вечеру вообще теряет малейшие остатки сил. Но сегодня особенный день, поэтому он такой. Ким пару раз говорила, что Райан стал более раздражительным и нервным после моего отъезда в Англию. Надеюсь, теперь всё встанет на круги своя.

— Ладно, идем, у нас сегодня плотный график.

Беру чемодан и шагаю следом за отцом на выход. Яркое солнце светит в глаза. Прикрываю их ладонью и, бросив взгляд вперед, впадаю в ступор. Откуда такая толпа? Ким, Каин и Найты стоят чуть ближе, а за их спинами мнется целая толпа народу.

— Сегодня в Штабе объявлен выходной и праздник по случаю принесения клятвы Наследника. Людям хочется на тебя взглянуть, хоть махни им.

Удивленно таращусь на толпу. Не бог весть какое событие — вернулся после нескольких лет систематического отлынивания от задач боевика, — а они радуются. Впрочем, это стандартное явление. У гражданских тоже в ходу прорываться на какие-нибудь митинги, встречи спортсменов с олимпиад и концерты, чтобы увидеть известных личностей их мира. А в Штабах единственными известными людьми, по сути, являются управляющие чины.

Приветливо машу им рукой, и люди машут в ответ, тишина взлетной площадки тонет в восторженных голосах. А классный прием, мне нравится. С улыбкой подхожу к Ким и тут же утопаю в объятиях. Хрупкая и женственная, она всегда была рядом с отцом и стала мне настоящей матерью. Воспитала нас с Каином и вложила все силы, словно в собственных детей. Отстраняюсь и вижу, как мачеха украдкой утирает редкие слезы.

— Ну ты даешь, будто я не вернулся только что, а собираюсь улететь.

— Я от радости, — махнув рукой, торопливо говорит она, и я костяшками пальцев плавно смахиваю слезинки из-под карих глаз.

— Тем более не стоит.

Кивнув белокурой головой, она широко улыбается, окончательно выпуская меня из рук. Переключаю внимание на Каина. Он таранит меня плечом и крепко хлопает по спине. Проделываю то же самое.

— Всю форму растерял в своем Оксфорде, — смеется, без зазрения совести стараясь меня поддеть, а я отвечаю таким же смехом. Кому еще столько позволено?

— Расслабься, напарник, всё здесь, — указываю пальцем на голову. — Еще устанешь от совместных тренировок.

Как же хорошо, когда они все рядом. Отец, Ким, Каин — все они. Несмотря на то, что Каин, по большому счету, просто мой лучший друг, я свободно называю его братом. Его родители — близкие друзья отца, они погибли, когда ему было всего шесть лет. С тех пор отец взял его к себе, и мы с ним выросли бок о бок, как настоящие братья.

— По случаю твоего приезда предлагаю рвануть пару дымовых шашек, как в детстве, — заговорщический тон Каина пробивает меня на очередной смешок.

Но не успеваю дать ответ, как нас прерывает суровый голос отца:

— Я вам рвану, мать вашу…

И мы вдвоем смеемся еще больше.

Ясно, это увеселительное мероприятие мы проделаем как-нибудь позже… Обязательно. Дьявольски ухмыльнувшись своим мыслям, пожимаю руку Джейсону.

— Наследник, — отдает он поклон, с мягкой улыбкой на тонких губах.

Заместитель Главы Штаба. Найт — второй человек после отца в иерархии. И надо же было, чтобы должность досталась такому неприятному типу, как он? Раньше заместителями всегда были представители Династии Девингемов, но после гибели родителей Каина замещать отца стало некому, и он назначил это недоразумение.

В серо-голубых глазах Заместителя всегда таится некая чертовщина, а в вечно лукавом прищуре и скептическом взгляде на всех и каждого так и читается надменная бравада. Так он ведет себя с каждым, за исключением отца, — банально потому что таких выходок Глава не стерпит.

А рядом с ним топчется Кайл. Ничего не сделал, а уже бесит. В сто раз заносчивее собственного отца. Что они-то тут забыли? Ах, да… Заместитель же, вот и приперлись засвидетельствовать свое почтение всем семейством.

— Так, не будем терять времени, — прерывает приветствия отец. — Джейсон, всё готово к даче клятвы?

— Да, люди оповещены, балкон подготовлен. Ждем только Наследника.

— Отлично, тогда, Рик, бегом к себе, переодевайся в форму и экипируйся, как полагается, Джейсон и Ким, мы с вами к балкону. Каин, оповестишь меня по готовности, чтобы мы начали церемонию вовремя.

— Обязательно.

— Тогда всё, марш все по своим делам, — махнув рукой, Глава уходит, Ким с Джейсоном устремляются за ним. Ну вот и хорошо. Кайл в момент тоже словно испаряется. Еще лучше, терпеть этого засранца рядом не хочу. Сегодня праздник, в конце концов, не портить же себе впечатления.

От задумчивого взгляда вслед Найту-младшему меня отвлекает легкий удар кулаком в плечо.

— Да ну его, — улыбается Каин. — Рассказывай лучше, как в универе дела были? Девок много перепортил?

— Сомневаешься? — ехидничаю. — Всё, чем я занимался, — учеба, распутство и пьянки. Там больше нечего делать в свободное время.

— Да ладно, на гражданке — и нечего?

Пожимаю плечами. По крайней мере, я за все годы ничего интересного для себя не нашел, кроме, пожалуй, дружбы с Брендоном. Но говорить об этом Каину не хочется. Мы слишком привязаны друг к другу с детства, и если я был общительным всегда, то в жизни брата, после смерти его родителей, я долгое время оставался чуть ли не единственным человеком, с которым он общался. Не хочу, чтобы ему стало неприятно.

— Там даже дымовые шашки не подорвешь толком. Только и делал, что развлекался да со старой соседкой лаялся. Мне эта миссис Прескотт будет в кошмарах являться.

Он смеется, звонко так, как в детстве, и душу согревают теплые воспоминания. И всё же, каким бы ни был дом, а в него всегда безумно приятно возвращаться.

— Ладно, пошли, а то отец ждет.

Киваю и, подцепив чемодан в руку, направляюсь в свои покои. Всё время учебы в университете я был отрезан от дома. Почти не общался с ними. Боялся, что гражданские могут случайно заглянуть в мобильник или оставленный включенным ноут и заподозрить неладное. Эти проблемы можно было бы решить, конечно, но рисковать не стоило. Общение происходило лишь иногда, и то в качестве краткого телефонного разговора или переписки через внутренний мессенджер Штаба.

— А ты как, не нашел себе девчонку?

Каин моментально вскидывает на меня такой убийственно-скептический взгляд, что я понимаю всё и без слов.