Буквально ощущаю, как кровь приливает к щекам. Все вокруг считают меня его девушкой? Душа буквально пищит от счастья, и только остатки трезвого разума осаживают её. Все-то считают, а вот Рик нет. Хотя, чему я удивляюсь. Как тут не считать, что у него есть пара, когда он держит у себя в покоях особу противоположного пола, выезжает с ней куда-либо из Штаба, и вот так запросто целует на взлётной полосе перед заданием? Молчу, просто не зная, что сказать.

– Не это важно, нужно придумать, чем тебя занять, – обводя взглядом масштабы бедствия, раздумывает агент.

– Я могу помочь с бумагами, у Ким я практически всё разобрала.

– Ты знаешь, я был бы очень благодарен.

– Только расскажите мне, что и куда складывать.

– Хорошо, я принесу папки, а ты пока усаживайся в любое понравившееся кресло и, ради всего святого, веди себя свободнее. Ты же не на допросе!

– Извините. – Виновато склоняю голову и спохватываюсь. Он же просил.

Прикусываю губу и смотрю на Главу.

– Хорошо, начнём сначала. – Усердно роясь в шкафу с кучей всякой всячины, говорит хозяин бардака. – Почему ты так себя ведёшь, что именно тебя смущает в моём обществе?

– Ничего, просто я не знаю, как себя вести. У нас всё понятно. Я могу обратиться к человеку по имени и отчеству, а как обращаться к вам, не знаю.

– Только не Райан Реймондович, очень тебя прошу.

Смеёмся. Это действительно звучало бы очень забавно. Умением разряжать обстановку Рик явно пошёл в отца.

– Называй меня просто Райан. Без всяких титулов и должностей, не хочу этого официоза, мне его по горло хватает от подчинённых. Чёртовы шкафы! – восклицает Глава. – Роешься в них как навозный жук, а нужное находишь на самом дне.

Он ворчит, выкладывая стопку папок на стол. Подробный экскурс в его бумаги длится долго. Здесь непочатый край работы, и я с радостью хватаюсь за неё, это отвлечёт меня от тревожных мыслей и накручивания самой себя.

Отец сероглазого усердно просматривает бумаги, оставляет на многих из них свою размашистую подпись и ставит печать, затем передавая листки мне. На предоставленном столе я уже образовала собственный фен-шуй, рассортировав документы в нужном порядке и по видам. Время от времени владелец кабинета отрывается от дел и внимательно наблюдает за моими действиями. Боже, даже не представляю, как Рик будет со всем этим справляться. Более чем уверена, что он плюнет на всё это спустя пару дней.

– У тебя здорово выходит. Журналистов учат документообороту?

– И такое было, правда, теоретически. Работе с архивами тоже учили. Это неотъемлемая часть журналистики.

– Почему именно эта профессия? Мне кажется, что ты для неё слишком скромная.

– Да, увы. Помню, как преподаватель по журналистике говорила, что я выбрала для себя не тот путь, а я расстраивалась из-за того что не хватало настырности. Я считала, что это интересно, в центре событий рассказывать людям о том, что творится вокруг.

– Журналисты, – ухмыляется Райан. – Лишь марионетки в руках правительства, не более. Ты поняла бы это позже. Всё, что есть в прессе и на телевидении редко имеет что-то общее с реальностью. И, что удивительно, правду люди воспринимают как нечто абсурдное и невозможное.

– Теперь я вижу это собственными глазами.

– Смотри, как интересно твоя жизнь повернула. Собиралась наводить глянец на уродливое нутро мира, а затем взяла и попала в самый центр, откуда видно всю грязь.

– Очень интересный поворот, – с сарказмом отвечаю я. – Когда тебя просто берут и похищают из дома, привозят неизвестно куда и начинают выпытывать то, что ты и знать-то не можешь.

– И тем не менее, это судьба, – присаживаясь на краешке стола рядом со мной, отвечает шпион. – Посмотри, сколько случайностей с тобой произошло. Сначала тебя случайно спутали со шпионкой, что само по себе является непростительной ошибкой. При том не с простым агентом, а с тем, который перешёл дорожку лично мне, раскапывая информацию на моего сына. Затем, по чистой случайности, к тебе направилась сама Ким, потому что все врачи были заняты приёмом малышей – кандидатов для обучения. Так же чистой случайностью является и то, что ты подошла по всем выдвинутым параметрам и устроила врача. Мой выбор пал на тебя так же непредсказуемо. Ну, и, пожалуй, пиком всей этой необъяснимой цепочки стало твоё снайперское попадание в дверь зала заседаний Совета и то, что Рик тебя хорошенько запомнил и решил вступиться. Признаться честно, я был в шоке от собственного ребёнка. На первых парах даже решил, что годы обучения в Оксфорде изменили его, но нет. Каким был, таким и остался. Однако, этот его поступок я, как отец, до сих пор не могу себе объяснить. Ему не чуждо благородство, подчас граничащее с дуростью, однако это было что-то из ряда вон. А значит, что мой случайный выбор, который остановился на тебе, запустил что-то ещё более интересное.

– Да, я помню тот день. – По спине невольно пробегает холодок при воспоминании о том стрессе.

– Боже, сколько обиды в этом тоне. Тебе сложно понять наши традиции, а я объясню тебе, в чём дело. Видишь ли, для нас это норма. Подобные развлечения для молодых и холостых Наследников любых стран не являются зазорными. Такие вещи происходят регулярно. В наших рядах есть девушка, которая была в длительном плену в России до того, как Алексей женился. Пару ночей она провела в его покоях.

– И много таких было в покоях Рика?

– Ты была первой. И я уверен, что последней. И ведь, в глубине души, Ольга, ты благодарна мне за это, – хитро глядя мне в глаза, констатирует боевик.

Благодарна ли? Боюсь, что скорее да, чем нет. Если бы не тот своеобразный кастинг и не Райан, то я никогда не встретила бы Рика. Я действительно рада, как последняя идиотка, что теперь в моей жизни есть он, независимо от того, каким образом это произошло. Но к чему клонит Райан? Чего он добивается от меня?

– На что вы намекаете?

– Не увиливай, ты очень умная девочка и прекрасно догадываешься, к чему я веду. Мне лишь хочется знать, что ты чувствуешь к моему сыну.

Кажется, я задыхаюсь. Куда мне деться от его расспросов и пытливого взгляда любопытных глаз? Выбежать из кабинета вряд ли получится, весь Штаб принадлежит О’Харе-старшему, и прятаться мне негде.

– Он мой друг.

– Ой, прекрати, – тоном, полным сарказма, отвечает Глава. – Просто ответь мне, он тебе нравится или нет? Обещаю, в обоих случаях ты останешься довольна.

– Весьма странный вопрос.

– Обрисую тебе перспективы. Ричард отбыл на задание к русским. Я более чем уверен, что они успеют схлестнуться лично, и Алексею выпадет то ещё удовольствие познакомиться с нашим Мистером Язвительностью. Депортировать тебя на Родину мы не могли по одной простой причине: ты была знакома с Риком и могла рассказать о нём. Теперь этот запрет отпадает сам по себе. Если ты расцениваешь моего сына не более чем, как друга, то после его возвращения мы разбегаемся. Я обещаю тебе депортацию и дальнейшую спокойную жизнь. Просто договоримся, чтобы ты благоразумно не говорила лишнего Рокоссовскому. Если же ты что-то чувствуешь к Наследнику, то я буду только рад. Видишь ли, я не молодею, рано или поздно я уступлю своё место ему. К тому моменту я хочу, чтобы рядом с ним была надёжная любящая женщина. Как отец, имею все права женить его на ком попало, но мне всё же хочется, чтобы он жил в любви. И, как ни крути, но я всё же хочу понянчить внука. Если я буду ждать, пока младший разродится, то быстрее богу душу отдам, честно.

Щёки горят огнём, уверена, что покраснела, как помидор. Это натуральный любовный заговор против Рика! Шпион внимательно изучает мою реакцию, а я не знаю, за что хвататься. Вот он, тот выбор, которого я боялась. Схитрить не выйдет. Или О’Хара, или свобода и родители. Чего я хочу сама? Мысли пролетают одна за другой, и я неосознанно выпаливаю вопрос, который мучает меня больше всего:

– Если я останусь здесь, то мои родители никогда не узнают, что я жива, и со мной всё в порядке?

– Мне расценивать это как то, что ты согласна на второй вариант? – Боже, сколько в нём хитрости? Он профессионально цепляется за слова, совсем как младший.