- Ты сделаешь предложение Мэри, я его сделаю Веронике – это и есть жизнь, это и есть счастье, - пожал плечами Джон.
- Счастье – это бродить по мокрым ночным улицам, как сейчас вот, с кем-то близким и родным. С кем-то, кто наверняка никогда не станет частью твоей жизни – и, наверное, это даже к лучшему, потому что счастье нельзя удержать, его нельзя приручить, нельзя сделать его своим постоянным состоянием. Счастье – это редкие яркие минуты, как звезды в ночном небе. Если бы небо круглосуточно было светлым, кому бы это понравилось? Все любят ночь, когда из непроглядной тьмы выглядывают крошечные искорки далеких звезд. И звезды эти, хоть кажутся совсем песчинками, гораздо больше нашего Солнца, просто они слишком далеко. Но будь они ближе… - Фредди схватил Джона за плечи, и лица их оказались на одном уровне, - они спалили бы Землю своим огнем, - голос Фредди звучал совсем глухо, хрипло и едва слышно, пальцы впились в намокший пуховик Дики, и он смущенно опустил голову, не зная, куда прятать глаза, не понимая, отчего так заколотилось вдруг сердце.
- Фредди, я… я не согласен. Мы живем ради семьи. Ради детей…
- О да, тысячу раз да! – выдохнул Фредди, отступая на несколько шагов и покрутившись на месте. – Но эти острые минуты, а иногда даже и секунды настоящего счастья останутся с нами навсегда. Останутся сверлящей мозг мыслью: а что если бы попробовать все изменить? Что если бы направить Землю и Сириус навстречу друг другу? От Земли останется лишь кучка черного пепла, но прежде она познает огонь такой яркости, такого жара, который прежде был ей никогда неведом.
- И этот жар спалит на ней все живое, - пробормотал Джон, опуская лицо еще ниже и потирая заледеневшие пальцы друг о друга.
- Но это живое, - возбужденно крикнул Фредди, - прежде чем испустить дух, станет свидетелем самого прекрасного явления во всей своей жизни! Возможно, они и родились на этот свет, только чтобы увидеть все это.
- Я не силен в вопросах астрономии, - сухо отрезал, наконец, Джон. – Тебе бы это лучше с Браем обсудить.
Фредди даже не обернулся, лишь плечо его слегка дернулось, да качнулась прядь волос, падая на лицо.
Они вышли к Лондонскому мосту около десяти. Улицы давно опустели – погода разогнала по домам даже самых отъявленных любителей прогуляться. Сперва они шли прямо по проезжей части: Фредди расставил руки в стороны и бегал зигзагами вокруг ссутулившегося Джона, едва перебиравшего ногами. Казалось, Сириус и впрямь приближается к Земле, рассекая темный бездушный космос со скоростью, в разы превышающей световую.
Наконец, Фредди подбежал к перилам моста и легко вскочил на парапет. Подсветка башен освещала его стройную фигуру, издалека он казался неведомым волшебным существом, впорхнувшим в этот мир сквозь какую-то кротовую нору, существом с планеты системы Сириуса… Джон замер посреди мостовой, невольно залюбовавшись этим зрелищем. Фредди медленно шагал по парапету, отчаянно балансируя, но в его движениях было больше шутливого изящества, нежели реального страха упасть в Темзу.
- Слезай! – крикнул Джон. – Если ты кувырнешься вниз, я не смогу тебя спасти, я не умею плавать!
Фредди достал из кармана очки и снова нацепил их. Кажется, дождь постепенно набирал силу. Точеные длинные ноги медленно перемещались на фоне ночного неба, сливавшегося по цвету с чернильными водами реки.
- Иди сюда, Дики! Иди, почувствуй, каково это – первые всполохи Сириуса на горизонте!
Сердце Джона снова предательски заколотилось, и он зачем-то ускорил шаг.
- Мы же станем легендами, Дики? – Фредди присел на корточки, протягивая баасисту узкую ладонь.
- Да! – выдохнул тот, не сводя глаз с возбужденного лица вокалиста. – Мы войдем в историю и разрушим ее!
Былая неловкость и неуклюжесть вдруг куда-то исчезли, уступив место какой-то почти кошачьей грации и небрежности. Дики вскочил на парапет рядом с Фредди и, не выпуская его ладонь, окинул взглядом темные воды Темзы у них под ногами.
- А ты знаешь, Дики, что на самом деле Сириус – это двойная звезда? – произнес Фредди, не повернув головы, но на секунду Джону показалось, что его карие глаза как-то особо хищно блеснули сквозь зеленые стекла очков. – Именно поэтому он кажется таким ярким и большим. А еще потому, что он находится не так далеко от Земли, как мы думаем…
Пальцы Фредди чуть сильнее сдавили ладонь Дики, и тот почувствовал, как сердце его готово вырваться из грудной клетки и взмыть вверх-туда, где в небе сияет далекий Сириус.
- А еще она медленно движется к нам, что тоже увеличивает со временем ее яркость… - продолжать говорить Фредди.
- Оттт-кккку-ддда ттты всссссе эттто зннннаешшшшь? – пробормотал Джон, заикаясь не то от холода, не то от волнения.
- Не забывай, милый, я же играю в одной группе с чертовым астрофизиком! – и Фредди звонко расхохотался, внезапно отпустив ладонь басиста. – Их и вправду две – Сириус А и Сириус В. В телескоп мы можем увидеть только А, и оттого он кажется нам ярче, оттого он кажется нам главным, и мы не замечаем скромного В… Хотя именно в нем живет в тысячу раз больше света… Раз в несколько лет они сближаются, и тогда между ними наблюдаются магнитные бури, - Фредди развернулся лицом к Джону и смахнул с лица мокрые пряди.
Джона колотило, словно под током, и он все никак не мог уловить тот момент, когда в слове «Сириус» перестал слышать лишь название далекой звезды.
- Фредди, уже поздно, - пролепетал он едва слышно, с испугом наблюдая за тем, как солист подходит к нему все ближе и ближе. – Тебе же надо успеть еще к Мэри. Ты же хотел сделать ей предложение…
- Магнитные бури, - повторил Фредди, делая последний шаг, сокращавший расстояние между ними до нуля. – Их сближение происходит примерно раз в 40 лет.
Джон чувствовал, как дыхание его участилось, он хватал воздух ртом, и вместе с ним внутрь попадали мелкие бисеринки дождя. Фред стоял так близко, что дыхание Джона вмиг покрыло его зеленые очки слоем влаги. Тот снова снял их и убрал в карман.
- Фредди, я… мне тоже надо идти домой, Вероника, наверное, волнуется… - сказал он, просто чтобы сказать хоть что-то.
Просто потому что не знал, что еще нужно говорить в таких ситуациях. Потому что боялся сказать что-то совсем другое. Или услышать что-то еще более дерзкое.
Рука солиста легла на грудь басиста, и на мгновение Джон испугался, что вот сейчас Фредди почувствует, как сильно бьется его сердце, и поймет, как он на самом деле взволнован.
- Магнитные бури, - снова произнес Фредди, а лицо его было так близко, их носы почти соприкасались друг с другом.
Джон ощутил приступ паники и в попытке хоть как-то отсрочить неизбежное, залепетал:
- Мне очень жаль, что Родж и Брай не смогли пойти с тобой.
- Просто настала пора двум Сириусам сблизиться, - голос Фредди звучал непривычно низко и хрипло.
Его дыхание обжигало щеки Джона. Тот зажмурился и вцепился пальцами в колонну моста позади себя. Секунды текли, словно ленивый дождь с небес, и оседали на их волосах и на камне парапета. Еще шаг – и ботинок Фредди уперся в колонну за спиной Джона, и бедра их слились в единое целое.
- Но… - в последней отчаянной попытке пробормотал Джон, опуская лицо и упираясь подбородком в грудь.
Фредди провел пальцами по его мокрому лицу и улыбнулся. Еще шаг – и вторая нога прижимается к колонне… Джону не хватает воздуха, он поднимает голову, резко вдыхает, и словно в замедленной съемке видит вдруг, как нога Фредди соскальзывает с парапета. Джон пытается ухватить его за куртку, но она такая же мокрая, и рука Дики скользит, не встречая ни единого препятствия. Миг – Фредди взмахивает руками в воздухе и проваливается в темноту, разделявшую и соединявшую небо и реку. Еще миг – и внизу послышался тяжелый всплеск. Несколько секунд Джон бездумно всматривался в черную бездну у своих ног, затем соскочил и побежал к берегу. У причала должны быть хоть какие-то лодки. Там и вправду покачивалось на волнах крошечное суденышко, прикованное цепью к каменному парапету. Джон заметался в поисках камня или чего-нибудь тяжелого, нашел, наконец, обломок того самого парапета и несколько секунд отчаянно лупил им по замку на цепи. Когда тот был сбит, Дики запрыгнул в лодку, не став разбираться с мотором, схватил весла и изо всех сил загреб к середине.
