- Ага и открыто в прессе утверждаешь, что вы с Миком едва ли не враги номер один, и все, что вас заставляет хоть как-то взаимодействовать – это группа, которую ты лично уже непрочь распустить… На публику играете? Подогреваете интерес фанатов?
- Да брось, - Кит махнул морщинистой рукой с изувеченными артритом пальцами в перстнях, - это святая правда. Мне и в самом деле осточертели и Мик, и Роллинг Стоунз. На покой хочу, мне ведь уже за семьдесят. Устал…
- Да-да, я вижу, - улыбнулся Брайан и похлопал Кита по плечу.
- И вправду устал. С этим придурком все больше по привычке сюда мотаемся. Надоел он мне хуже горькой редьки, но инерция не дает все бросить. Думаю, и я его достал, но мы никак не решимся разорвать этот чертов порочный круг, хотя уже и сотой доли прежней остроты нет…
Брайан молчал и смотрел на дорогу.
Мик уже ждал их в номере с шампанским и пирожными, и, положив в рот безе, Мэй вдруг ощутил себя настолько счастливым, что готов был снова разрыдаться. Он сгреб с подноса пару горстей пирожных и завернул их в бумагу, чтобы назавтра отнести в больницу к Роджеру, но Мик только рассмеялся:
- Приятель, забудь об этом, мы купим еще. Мы же не давали клятвы не брать с собой денег, не так ли? – и он положил голову на плечо Кита и закинул ногу ему на колени, а тот небрежно потрепал его по каштановой шевелюре, и взгляд сурового гитариста как-то сразу потеплел.
В результате хорошего питания, курса противовоспалительных и иммуномодуляторов Роджер встал на ноги уже через пять дней и отлично себя чувствовал. Тогда-то в палату вслед за Брайаном вошли и роллинги.
- Что, приятель, даже нам не скажешь, от кого так доблестно отбивался и получил финкой под ребро? – со смехом спросил Мик, прижимая к груди опешившего барабанщика.
- Брай?..
- Родж, они едут с нами. До Майами. Тоже очень хотят вспомнить юность.
- Но…
- Приятель, - перебил его Кит, - если ты хочешь жить в хостелах, это твое право, но Кита Ричардса ты к этому не принудишь, так и знай! – и он погрозил Роджеру пальцем, а лицо его приняло суровое выражение. – А вот идея с автостопом мне по душе!
До Саванны было около девяти часов пути, и они сменили нескольких водителей, прежде чем решили остановиться на ночь. Последним уже около семи вечера они поймали местного фермера, перевозившего в своем покореженном грузовичке сено. Пожилой мужчина не узнали никого из четверых, но согласился бесплатно подбросить их до ближайшего мотеля. Кит тут же потащил Роджера к кузову, заявив, что больному нужно отдохнуть и полежать, а он за ним присмотрит. Брайан с Миком запрыгнули в кабину
Как только Тейлор и Ричардс завалились на груду ароматного сена, последний тут же приподнялся на локте и принялся с интересом рассматривать барабанщика.
- А ты помолодел, похорошел, похудел, приятель. Нищая и голодная жизнь идет тебе на пользу, - и Кит хитро усмехнулся. – Давай, колись, что там за драка у тебя была?
Роджер скривил рот и пожал плечами, явно не желая говорить об этом, но Кит настаивал.
- Я не собираюсь рассказывать твоему Брайану. Ты ведь из-за него перо под ребро схлопотал? Кому ты там морду начистил?
- Эта гопота о Queen судачила. Всех нас педиками называли, даже не зная, что один из них сидел в тот момент с ними. Я… в общем, стараюсь пореже видеться с Брайаном сейчас…
- Понимаю, приятель. Поэтому с местной шпаной и связался?
- Да. Пошел гулять по городу, зацепился с парой парнишек, слово за слово… они меня каким-то забойным варевом угощали, и в первые дни все шло просто прекрасно. Я даже подумывал остаться с ними и не ехать ни на какую Кубу, а отправить Брайана назад в Англию… А потом они дали мне сушеных грибов… то ли мухоморы это были, то ли что-то еще… и у меня развязался язык. Я начал что-то болтать про Фредди. Они обозвали его пидорасом. И всю нашу группу принялись крыть последними словами. Ну я не выдержал и вломил им как следует. Думал, кулак сломаю об их безмозглые черепа. Я парочке из них знатно успел навалять, пока третий меня ножом не пырнул…
Кит обнял Роджера и погладил его по голове. Постепенно начало темнеть, на небо выскользнули первые робкие звезды. Грузовичок мчался извилистой дорогой, пробегавшей невдалеке от побережья, и ребята в кузове скоро задремали.
У мотеля всю четверку высадили около девяти вечера. Роллинги заплатили за два одноместных и один двухместный номер, и, наскоро перекусив в баре, все отправились отдыхать. До Саванны оставалось всего несколько десятков километров.
*
Брайан проснулся среди ночи от звуков музыки и долго моргал и прислушивался, пытаясь понять, откуда они исходят. Где-то вдалеке играло фортепиано, и ангельский голос выводил едва различимые слова. Брайан привстал, стараясь не разбудить Аниту, и напряг слух, но звуки, вместо того, чтобы стать явственнее, напротив, постепенно затухали, пока не прекратились вовсе. Брайан в спешке накинул халат и бросился вниз к роялю, чтобы подобрать ускользающую из памяти мелодию. Слов, пропетых волшебным голосом где-то на границе сна и реальности, он почти не расслышал, записал лишь отдельные фрагменты, которые идеально легли на музыку. К утру песня была готова, и в первые мгновения, приходя в себя после изнурительного творческого процесса, Брайан вдруг осознал, что она о Фредди. Кто-то божественным голосом спел ему песню о его несколько лет назад погибшем друге, и Брайан ухватил лишь хвост этой песни, но сумел восстановить ее по крупицам, наполнив собственным содержанием и собственными эмоциями.
На часах было еще только шесть утра, но он не мог ждать и тут же набрал номер Роджера. Через минуту в трубке раздался сонный голос Дэбби, которая, прежде чем передать супругу телефон, смачно обматерила его.
- Мэй, я знаю, это ты, - прорычал Тейлор. – Если все живы и здоровы и вообще ничего такого не случилось, то я тебя убью.
- Мне надо с тобой увидеться, Родж…
Они встретились ближе к вечеру, и к этому времени Брайан сумел записать любительское демо и передал Роджеру ноты со словами и кассету.
- Сейчас вернусь домой, послушаю и наберу тебя, - зевая, протянул Роджер и несколькими глотками осушил чашку кофе.
Брайан ждал звонка до глубокой ночи, меряя шагами домашнюю студию, но в четыре утра, наконец, не выдержал и свалился прямо на крошечную софу возле рояля рядом с телефоном.
Роджер все-таки позвонил. Спустя пять месяцев, когда Брайан прошел уже все стадии волнения, ожидания и ненависти, не смея набрать заветный номер и постепенно теряя веру в то, что он все-таки вспомнит про эту песню. У Роджера дрожал голос, в нем даже проскальзывали слезы:
- Ты хочешь записать ее? Сольно?
- Роджер… я не знаю…
- Она должна стать песней Queen. Последней. Если ты не против, конечно. Если там не что-то личное, чего бы ты хотел высказать ему один без…
- Второй куплет споешь ты. Даже не извинился…
- Брай, я совершенно забыл о ней… Я не думал, что это…
- Что-то стоящее? Так?
- О, Господи… Джону будешь звонить?
- А это стоящее? Родж?
- Это гениально, Брай.
Через неделю они уже сидели втроем в студии, и новый хит был записан в считанные дни. На съемки клипа ушло чуть больше времени, и напряжение внутри троицы ощущалось почти физически. Поседевший и давно разучившийся улыбаться Джон неотрывно смотрел в пол, а Брайан и Роджер, казалось, заново учились играть вместе, вспоминая, каково это – быть Queen после шести лет ссор и забвения.
Дверь студии хлопнула, и Брайан замер на пороге, всматриваясь во все еще хрупкую фигуру Роджера, пытавшегося закурить и поднимавшего повыше воротник дорогого кашемирового пальто.
- Мы еще увидимся?
- Брайан, у нас чертова уйма разных выступлений. Куда мы денемся! – недоуменно обернулся Роджер.
- Я имею в виду, просто так, вне этого официоза…
- Ты по-прежнему считаешь The Cross дерьмом?
- От моего ответа будет зависеть и твой, я правильно понимаю?
