Трава была не скошена, а поздняя кормовая кукуруза не убрана.

Полегшие стебли шелестели от резких порывов ветра. Их шелест был похож на шепот Джесси.

Дом стоял всего лишь в ста футах от ворот; амбар и сарай были расположены в стороне от дороги. Занавески в доме были задернуты, света внутри не видно. В глубине участка, на дорожке, стоял на кирпичах старый остов автомобиля, а за ним - видавший виды красный пикап. В сарае виднелся древний трактор. Ворота на ранчо были заперты на внушительный замок с тяжелой цепью.

Красный пикап совпадал с описанием Джесси. Я не знала, слышал ли Энглторп, как мы подъехали, наблюдал ли он за нами из-за опущенных занавесок. Приходилось только гадать, сдастся ли он добровольно, или в ходе операции кто-нибудь пострадает. Я бы дорого дала, чтобы знать, правильно ли поступаю.

Джордж вытащил из багажника патрульной машины кусачки и перекусил ими цепь. Анджи подхватила концы и мягко опустила их на землю. Джордж толчком приоткрыл ворота так, чтобы мы четверо могли протиснуться в образовавшуюся щель, петли жалобно заскрипели. Мы с Джорджем взяли дробовики, Анджи и Кайл вытащили револьверы. Шестое чувство подсказывало мне, что дом пуст. Не хотелось терять на него время, но я не могла рисковать. Я жестами показала Джорджу и Анджелине, чтобы они обошли дом и стали у заднего выхода. И уже собиралась войти в дом, когда за спиной раздался голос:

- Его нет в доме.

Я узнала этот свистящий шепот и обернулась, зажав Кайлу рукой рот, чтобы он не закричал.

Их было трое, разного пола и возраста, на разных стадиях разложения. Пока я смотрела на них, со стороны кукурузного поля появился четвертый. Ну конечно же, кукурузное поле.

Я свирепо посмотрела на Кайла, мой взгляд должен был сказать ему, что если он вскрикнет, то одним трупом станет больше. Я послала его за Джорджем и Анджи, рассчитывая, что он сможет справиться со рвотой до возвращения. И притом тихо, не привлекая к себе внимания.

Он побелел как полотно, но сумел удержать себя в руках, по крайней мере, до тех пор, пока не скрылся из виду.

Трое моих помощников присоединились ко мне и сопровождавшему меня кортежу мертвецов в нескольких ярдах от кукурузного поля. Сухие стебли кукурузы были вырваны с корнем и валялись вокруг небольшой поляны, невидимой, если смотреть от края поля. Мы - живые и мертвые - стали по разные стороны. Возможно, усопшие относились к нам с тем же изумлением, отвращением и непониманием, которые испытывали по отношению к ним мы сами. Джордж был так же бледен, как и Кайл. Видимо, он все-таки не поверил Анджелине, но держался с мужеством спартанца. В это время у моих ног стала открываться могила.

Сначала в центре поляны появилась трещина, как будто невидимая рука продавила слежавшуюся глыбу. Кукурузные зерна, рассыпанные по краю трещины, провалились внутрь, а потом неожиданно снова появились на поверхности, в то время как земля пошла волнами от центра к краям поляны. Рядом зияли еще пять отверстых рвов. По их краям высились такие же земляные валы; похоже, они образовались точно также. Труп, поднявшийся из земли, был совсем свежим и юным. С его плеч осыпалась земля.

Сначала мне даже показалось, что он еще жив. Потом я увидела шрамы на его теле, и он обратил на меня взгляд своих вытекших глаз. Я встала на колени, чтобы ему не надо было смотреть вверх. Может быть, ему так будет удобнее.

- Привет, малыш. Как тебя зовут?

- Джеффри. Джеффри Торнтон.

Это имя появилось в списке лиц, пропавших без вести, два дня назад.

- Вы - женщина-полицейский?

- Что-то вроде этою, Джеффри. Я здешний шериф, а это мои помощники. Он не обращал никакого внимания на стоявших вокруг мертвецов. - Ты помнишь, как попал сюда?

- Я был в магазине с мамой. Какой-то мужчина затолкал меня в машину и привез сюда. Он мучил меня. - Последовала долгая пауза. - Я сейчас мертв. А у вас мокрое лицо.

- Я знаю. Я сейчас буду в порядке. - Маленький мертвый мальчик, соскучившийся по маме. Я бережно обняла его. - Ты знаешь, где этот человек сейчас?

Он повернулся и показал пальцем.

- В амбаре. У него там женщина.

О, Боже!

Мы опрометью ринулись в амбар, как группа захвата. Я всадила два заряда дроби в дверь на уровне балки, а Джордж и Кайл выбили остаток двери корытом для скота. Мы влетели внутрь, опоздав всего на несколько минут.

Не знаю... Может быть, если бы я быстрее поверила или меньше разговаривала с Джесси, или не так долго успокаивала Джеффри, или... С тех пор я каждую ночь задаю себе эти запоздалые вопросы; этот грех я унесу с собой в могилу. Вместе с воспоминанием о том аде, в который превратил свой амбар Роберт Энглторп.

Изувер вскочил с последней жертвы как раз в тот момент, когда мы ворвались внутрь. Он, видимо, перерезал ей горло, заканчивая половой акт. Когда я увидела, как болтается на шее ее голова, я поняла, что ее уже не спасти. Он перерезал ей шею почти до позвоночника. Но она была еще в сознании, это были последние секунды ее жизни. И этот ее взгляд, когда она пыталась закричать, захлебываясь в крови и пене...

Лнджелина бросилась к жертве, остальные окружили Энглторпа. Он что-то бормотал, отступая в тень амбара; одной рукой он пытался натянуть штаны, д другой размахивал окровавленным ножом. Мы все кричали ему, чтобы он бросил нож, но я уверена, что он даже не понимал, что ему говорят. В любон момент кто-нибудь мог застрелить его, а я совсем этого не хотела. Нет, только не это.

И тут среди всего этого хаоса появился маленький Джеффри Торнтон, и Энглторп потерял над собой всякий контроль. Он бросил нож, упал на колени и пополз к моим ногам, плача и умоляя нас защитить его. Мне хотелось пнуть его ногой в лицо.

Я с отвращением отвернулась.

Только для того, чтобы увидеть, как Кайл поднял свой револьвер и взвел курок. Во внезапно замершем амбаре щелчок курка прозвучал как удар гонга.

* * *

Ночь. Улица, задыхающаяся от тумана и страха. На земле в неясном свете фонаря на углу растянулось тело. Одна рука отброшена в сторону, другая лежит в тени. Что-то темное сочится из груди и тонет в пятнах прошлых грехов на тротуаре.

Молодая женщина в полицейской форме склоняется над телом. Она держит его под прицелом, но руки у нее дрожат, ствол револьвера еще горячий, он слегка дымится во влажном воздухе.

Вопрос: сколько револьверов видите вы на этой картинке?

Ответ: любой, самый справедливый выстрел всегда попадает в двоих.

* * *

Я заморгала и вновь вернулась в удушающую вонь амбара, пропитанного запахами крови, страха, предсмертного пота и мужского семени. Через мгновение к этим запахам добавится запах пороха. Мы все желали Энглторпу смерти, но я не могла позволить Кайлу погубить себя. Анджи была готова прыгнуть на него. Я жестом велела ей оставаться на месте: мне в голову пришла жутковатая мысль.

- Кайл, а что ты будешь делать, когда о н поднимется из могилы, чтобы обвинить в убийстве тебя?

На некоторое время все замерло. Потом у Кайла задрожали руки, сначала запястья, потом плечо, потом дрожь охватила все его тело. Я дотянулась до его револьвера, поставила на предохранитель и отобрала у него оружие. Слезы - стыда? ярости? - текли у него по щекам. Впервые за слишком долгое время он вызвал во мне не раздражение, а нежность. Он, конечно, заслуживал, по крайней мере, такого же сочувствия, какое вызвали у меня несколько минут назад мертвецы. Я подумала о Джеффри Торнтоне, его матери и изо всех сил прижала к себе сына.

Я послала его к воротам, подогнать поближе патрульную машину. Для этого ему предстояло пройти мимо шеренги мертвецов, но для него это было лучше, чем оставаться в амбаре. Я помогла Джорджу надеть на Энглторпа наручники и прислонить его к стогу сена. Потом я заставила себя пройти по окровавленной соломе к месту, где Анджелина стояла на коленях у последней жертвы Энглторпа.

Женщина была мертва. Никакие усилия Анджи не могли спасти ее. Я задала себе вопрос, останется ли она мертвой, и если да, то надолго ли. Мы обыскали ее разбросанную вокруг одежду, но не нашли ничего, что позволило бы установить ее личность. Мы, однако, обнаружили инструменты, которые Энглторп использовал для истязаний.