Дубищев пропустил мимо ушей это предложение. Более того, он дружелюбно улыбнулся Еве и с той же дружелюбностью продолжил:

– Я мог бы вызвать вас на допрос, но не стал этого делать. Знаете почему? Вчера мне показалось, что вы порядочный человек. Чего я не могу сказать о вашем прямом начальнике. Я не приехал выуживать информацию. Меня сюда привело желание обменяться мнением с коллегой, поскольку у нас имеется информация и свидетельские показания, доказывающие преступные действия полковника Домикова. А конкретно, уже доказанный факт участия его в наркоторговле. Поскольку, мы с вами параллельно ведём дело об убийстве, то и рассматривать ситуацию надо именно с точки зрения преступной связи, которая могла привести к смерти жертвы. Ну и главный вопрос: сами займётесь своим начальником или мне это сделать?

– Вы это серьёзно? Предлагаете мне допросить шефа на причастность к убийству?

– Именно.

– На каком основании? У меня нет ни одного аргумента.

– Вы их получите. Но в целом речь о преступной банде, которая, как минимум, занималась сбытом наркотиков. Ваш шеф и жертва действовали сообща в этой банде. Так что логично предположить некое расхождение взглядов на общий бизнес, который привёл к трагическому результату.

– Вы шефа обвиняете в убийстве? – Ева никак не могла переварить весь этот поток информации.

– Я ровно это и сказал. У нас нет прямых улик, но есть серьёзные основания для обвинения. Поэтому, я повторяю вопрос: вы готовы взять эту часть расследования на себя?

– Шеф меня с работы выгонит!

– Нет, если вы будете работать в моей команде!

– Вы это серьёзно?

– Мне нужен помощник. Вы подходите. Когда… – Дубищев вынужден был прерваться. Зазвонил телефон. Он ответил на звонок, одновременно делая извиняющий жест в адрес Евы. – Да, Серёжа! Слушаю тебя! – наступило короткое молчание, после чего раздался недоверчивый голос. – Как избили? Кто? Наши? Быть такого не может…кто? Генерал Брюнов?! Понял. Я сейчас перезвоню… – Дубищев с совершенно чёрным лицом набрал номер. В комнате раздался злой голос. – Ты чего творишь, Лёня? Мне Серёжка Бахтиев звонил. Сказал, что вы там до полусмерти избили Чориева. Он даже разговаривать не может. Скорую помощь пришлось вызвать. Какими причинами? – закричал в трубку Дубищев. – Ты можешь дать мне дело, но у тебя нет права вмешиваться в расследование. Ни у кого нет. Я всё решаю. А ты сам заходишь к подозреваемому, заходишь ещё до нашего допроса и пытаешься выколотить из него признание. Так сильно приспичило? Так сильно должность хочешь сохранить, что уже через головы перешагиваешь?…понимаю, – закричал снова Дубищев. – но у нас против него ни одной улики нет. Только предположения…а ты нам не дал даже допрос провести…всё, Лёня, я сам разберусь. А если ты ещё раз сунешь нос в мои дела…ну если понял, поедешь в больницу и лично принесёшь извинения Чориеву. Альтернатива – сам ведёшь расследование.

Дубищев прервал разговор, извинился перед Евой, а потом снова позвонил.

– Серёжа! Окажи всевозможную помощь Чориеву. Обеспечь к нему доступ адвоката и членов семьи. И никаких допросов, пока он не поправится…что за девушка? Серёжа, нам только её не хватало. Отпусти её…отпустил?! Ну а чего тогда спрашиваешь…

Дубищев убрал телефон в карман, ещё раз извинился перед Евой и тут же задал прежний вопрос:

– Будете работать со мной?

Ева утвердительно кивнула. Это была прекрасная возможность поработать в серьёзном деле, да ещё и с профессионалом такого уровня как Дубищев. Она просто не могла упустить такой шанс.

– Ну, тогда сразу на «ты» и по имени. А меня можешь звать Иван Аркадьевич. Подходит?

– Подходит!

– Твоя направление – полиция. И в первую очередь Домиков. Для первого разговора получишь подкрепление. Это надо сделать прямо сейчас, – Дубищев говорил так, как обычно разговаривают с коллегой, профессионально и без излишнего чванства. – Далее. Елена Хайдук тоже на тебе. Ты с ней знакома?

– Знакома. Но она ничем помочь не сможет, – ответила на это Ева. – Елена ненавидит бывшего мужа. Он её постоянно избивал. Однажды в полицию пришла. Так этот урод прямо при нас ударил её по лицу. А она даже не пикнула в ответ.

– А как насчёт тебя?

– В лоб дала!

Заметив весёлый взгляд, Ева насупилась.

– Да. Можете и меня вместе с Еленой записать в подозреваемые. Я после этого ещё раз ему в лоб дала…стулом. Ко мне полез, скотина. Вы всё равно узнаете.

– Чувствую, придётся нелегко. Судя по всему, этого майора ненавидели все, кто его знал…, – пробормотал под нос Дубищев.

– Сволочью был, поэтому и ненавидели.

– Ладно. Разбирайся у себя в полиции и бери на себя гараж с квартирой. А с Еленой Хайдук вместе побеседуем.

– Пустой гараж? А зачем с ним разбираться? Там же ничего нет.

– Надо выяснить для каких целей Хайдук его арендовал.

– Машину свою дорогую в гараж ставить. Это должно быть даже вам понятно.

– А гараж очистил, чтобы машину свою дорогую ненароком не поцарапать?

– Да! Это же понятно.

– Ну, это тебе понятно. А у меня есть серьёзные сомнения. Хочешь их послушать?

Ева помедлила, а потом кивнула.

– Начнём со слова «пустой», которое употребил хозяина гаража. Это значит, что никакой договорённости между ним и арендатором не было. То есть, речь здесь может идти о краже. Он ровно так и выразился в конце допроса. Далее, рядом с домом, в котором жил Хайдук, есть прекрасная охраняемая стоянка. Оплата за сутки 500 рублей в день. Улавливаешь суть? У него под носом стоянка с охраной за 500 рублей, а он платит тысячу рублей в день, чтобы поставить свою дорогу машину в сомнительный гараж, в неохраняемом месте, который к тому же надо очистить, чтобы не поцарапать.

Ева угрюмо уставилась на Дубищева. Логика его рассуждений была слишком очевидна.

– Ну, если всё понятно…я дам пятнадцать минут на сборы. Съездим в одно место. Познакомлю тебя кое с кем. Они поедут с тобой в полицию на разговор с начальством.

– Я раньше управлюсь!

Ева собрала всю разбросанную прошлым вечером одежду, занесла в спальню и побежала в ванную комнату. Спустя минуту оттуда послышался шум воды. Дубищев прошёл на кухню и приготовил две чашки кофе. Одну для себя, другую для Евы. Как только она вышла, обёрнутая в полотенце, он вручил ей кофе.

Этот знак внимания пришелся так кстати: тяжелый вечер накануне, короткий ночной сон – надо было быстро включаться в работу!

Поблагодарив Дубищева, она с чашкой в руках поспешила в спальню переодеваться. До неё донёсся голос шефа.

– Твой этот…красочный наряд случаем не связан с нашим расследованием?

– Связан! – откликнулась Ева. Она осмотрела со всех сторон джинсы и бросила их на пол. Потом достала из шкафа вешалку с похожими. Она одевалась и говорила: – Я вчера подняла все дела, которые он вёл за последние три года. Там четыре квартирные кражи, автомобильная авария, кража изделий из ювелирного магазина, ограбление кассы автоцентра и наркотики. Я начала с последнего дела. С наркотиков. Дело не закрыто. Там фигурирует песочный внедорожник «Порше». Заснят несколько раз возле «Нагатинской». Я переоделась и поехала туда. Хотела понять, для каких целей Хайдук следил за этой машиной. Внедорожник не нашла, но установила контакт с таксистом. Он позвонит, если машина появится. Он же сообщил, что машина принадлежит наркоторговцу. Так что, есть вероятность, что они и угрохали этого гада.

До Евы донёсся лёгкий смех, чертыханье, бормотание, а затем и громкие слова:

– Хорошая работа. Просто отличная работа. А главное, чувствуется подход, изобретательность. Думаю, мы с тобой неплохо сработаемся. А какой человек эта Елена? Жена, то бишь вдова жертвы.

– Она не жена и не вдова. Они развелись год назад.

– Позвони и договорись о встрече.

Он вышел из квартиры. Ева вышла вслед за ним и на этот раз не только закрыла дверь, но и несколько раз подёргала за ручку.

В лифте Дубищеву позвонили. Пришлось менять планы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».