– Так почему не пристрелить? – сердито поинтересовался Прохор сразу по завершении манёвра. – Оно и надёжнее. У меня тут, кстати, недалеко ствол при-хоронен…
– Женщина… – с укоризной напомнил Уаров. – Да и негуманно…
– А они с нами гуманно поступают?! – просипел Прохор – и стал даже страшнее, чем был.
Димитрий отшатнулся.
Надо полагать, у Прохора от бешенства перемкнуло голосовые связки. Пару раз он беззвучно открывал и закрывал рот, потом молча повернулся и пошёл дошивать.
– А я вот читал у одного четвертолога, – как ни в чём не бывало подал голос Андрон, сосредоточенно разгребая узловатым пальцем разложенные на газетке детали, – будто Бог женщину вовсе не из ребра сотворил. Это только из приличия говорят, что из ребра, мол. Рёбра-то у нас все на месте, хоть справа, хоть слева.
Не веришь – пересчитай… В мужском организме есть только один-единственный орган без кости…
– Язык? – машинально спросил ещё не отошедший от испуга Димитрий.
– Нет. Язык – это орган внутренний, он во рту живёт.
– А что же тогда? Ухо?
– В ухе – хрящ. И потом уши-то и у баб есть…
– Гос-споди Боже мой!..
– Вот именно, – подтвердил Андрон. – И сразу всё становится ясно. Думаешь, почему он так себя ведёт, орган-то? А мы почему так себя ведём? Тоска по утраченной косточке, понял? Причём каждый свою ищет…
– Ну, мне эта тоска не грозит, – перекусывая нитку, невнятно заверил Прохор.
* * *
Беседу продолжили за ужином.
– Давай колись, раз начал, – добродушно предложил Андрон Димитрию. – Как ты это конкретно думаешь провернуть?
За бортом стелились длинные тени, плыли травянистые бугорки, перелетали какие-то пернатые пепельных оттенков, иногда попадалась поросшая высоким камышом не пересохшая ещё баклужина с корягой и диким утёнком.
– Вы, конечно, слышали, что человечество когда-то прошло через бутылочное горлышко… – поколебавшись, начал Димитрий. – Слышали, – сказал Андрон. – Дальше. – А я не слышал, – сказал Прохор. – Что за горлышко?
– Образное выражение… Понимаете, было время, когда на земле обитало всего несколько человек… Правда-правда! Генетики установили, что все мы произошли от трёх мужчин и одной женщины… – От Евы, что ли?
– Учёные её так и окрестили, – подтвердил Уаров. – Настоящее имя, разумеется, неизвестно… А ведь, если вдуматься, очень точный термин! – горестно перебил он сам себя. – Бутылочное горлышко. То есть человечество, по сути, джинн, вырвавшийся из бутылки. И зря… Рано или поздно оно само себя погубит. Отравит, взорвёт…
– Ни хрена! – возразил Андрон. – Думаешь, почему до сих пор ядерной зимы нет? Да потому что навара с неё никакого! Невыгодна она, гибель человечества, можешь ты это понять?
– Тем более, – твёрдо сказал Димитрий. – Видите ли, я много думал… нет, не откуда в мире зло – с этим пусть богословы разбираются. Я думал, как это исправить… Принято считать, что во всём всегда виноват кто-нибудь один…
– Или одна, – не преминул уточнить Прохор, давно уже высматривая что-то в вечереющей лесостепи.
– Или одна… – не стал спорить Уаров. – Сталин, Чубайс, Портнягин… А потом, когда вник чуть поглубже, оказалось, что свято место и вправду пусто не бывает. Все ниши заполнены. Скажем, устранишь какую-нибудь историческую личность… Мысленно, конечно, мысленно, – поспешил уточнить он, обращаясь в основном к Прохору. – Глядишь, а на трон уже очередь в затылок выстроилась. Начнёшь убирать по одному человечку, – с несчастным видом продолжал Димитрий, – уберёшь всех до единого… Вот я и подумал: а что если одним и ограничиться? То есть не одним – одной… Если мы, действительно, все от неё произошли…
– Стоп! – неожиданно встрепенулся Прохор и, прервав трапезу, поднялся на ноги. – Я сейчас…
И канул за борт.
Андрон с Димитрием обеспокоенно привстали. Хотя беспокоиться было особо не о чем: ветер ослабел настолько, что догнать парусник пешком труда не составляло. Человек за бортом уверенным шагом направлялся к одинокому корявому дереву – полуживому, почти без листвы. Анчар этакий.
Алый шар коснулся горизонта, белая дзюдогама вновь казалась розовой. Кажется, Прохор что-то доставал из дупла.
– Я смотрю, он тут не первый раз шлындрает, – раздумчиво заметил Андрон, присаживаясь. – Тёртый…
Вскоре Прохор вновь перемахнул борт – и уже не с пустыми руками. В левой у него теперь был средних размеров свёрток.
– Вот, – удовлетворённо сказал Прохор, выпутывая из промасленных тряпок тупорылый пистолетище. Полюбовавшись, повернулся к Димитрию. – Обращаться умеешь или показать?..
Глава 6
По шпалам, брат…
Солнце вставало, как с похмелья, багровое, мутное.
Проснувшись, Андрон первым делом удостоверился, что за ночь никто из экипажа не пропал. Димитрий ещё посапывал, свернувшись крендельком под старым ватником. Прохор, расположившись на корме, шлифовал и оттачивал свои смертоносные приёмы. В чём мать родила. Ранняя пташка… Андрон устроился поудобнее и стал наблюдать. В следующий миг Прохор кинулся на палубу плашмя – и, не долетев до неё сантиметров пятнадцати, завис звездообразно. Руки и ноги – раскинуты, подбородок устремлён вперёд наподобие тарана триеры.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
