Он не закрыл дверь, уходя – возможно, какой-то пассивно-агрессивный жест, чтобы разозлить Бена, но тому было плевать. Он просто хотел поскорее вернуться к трансляции.

– Осталось всего пару кварталов, – сказала Рей. В её голосе слышалась одышка, а лицо было мокрым от дождя. – Я иду быстро, потому что вообще-то не хочу промокнуть как крыса, но, наверное, уже поздно, – телефон опустился, показывая забрызганный грязный бетон, на ней были кеды, и это явно отличало её от большинства прохожих в фирменных кожаных туфлях.

Не приходилось сомневаться, что По всё ещё был в политике, значит, Рей сейчас где-то недалеко от мэрии, а это значит, что и рядом с финансовым районом, где работал Бен. Она была так близко. И так далеко.

Чёрт, он это возненавидел. Почему он не мог просто перестать смотреть?

– Я долго думала, – сказала Рей, когда снова подняла телефон, – почему нам так трудно быть честными по отношению друг к другу? Почему так сложно сказать, что мы чувствуем? Я в том смысле, что я уже несколько месяцев его знаю. У него доброе сердце. Он совершенно точно заслуживает того, чтобы кто-то о нём заботился, но совершенно ясно, что никто этого не делает. Я тоже этого не делала, хотя знала, что у меня появляются чувства к нему ещё несколько месяцев назад. Почему мне потребовалось дожить до этого дня, чтобы рассказать ему об этом?

Бен закатил глаза. Если бы Рей знала, как часто Лея переживала и суетилась из-за По… как и все его подружки-модели, бывшие товарищи из команды по регби и куча грёбаных репортёров, нахваливавших его как восходящую звезду местной политики…

Рей вздохнула и остановилась, сгорбившись над своим телефоном, словно старалась спрятать его от чужих глаз. Её волосы были распущены и прилипали к мокрым щекам.

– Кажется, я пришла, – прошептала она. – Я отключу трансляцию, потому что он не давал согласие появиться в кадре, но если всё пройдёт хорошо, надеюсь, я сообщу обо всём вам! – она мягко улыбнулась. – Все, кто сейчас смотрит это и знает, что испытывает к кому-то чувства, но слишком боится признаться… подумайте. Если я могу прийти сюда и признаться кому-то, что без ума от него, то и вы сможете, – она подмигнула камере. – Пожелайте мне удачи.

Трансляция закончилась.

Бен откинулся к спинке кресла, прижимая косточки ладоней к глазам. Внутри было тяжело и пусто одновременно. Зачем он это смотрел? Это только сделало его ещё несчастнее.

По Дэмерон вот-вот получит самый великий подарок судьбы: щедрую, открытую, честную любовь Рей. Зная его, он даже не поймёт, насколько необычный дар получил. Рей пришла из ниоткуда. Её предали люди, которые должны были заботиться о ней и защищать её. Для неё открыться кому-то – значило подвергать своё сердце риску быть разбитым снова и снова.

Если бы Бену когда-то доверили бы нечто столь драгоценное, как её трепетное сердце, он бы оберегал его до своего последнего вздоха.

Он швырнул ручку в стену. Этого оказалось недостаточно, поэтому он смахнул рукой все бумаги со стола разом. Затем на пол полетели степлер и чашка с кофе, Бен уткнулся лицом в стол, вцепившись руками в волосы и издав болезненный звук.

– Что на тебя нашло? – из-за двери послышался чей-то вкрадчивый голос. Хакс, конечно же. Наверняка он специально шнырял неподалёку, ожидая, пока Бен совершит новую ошибку. – Не сомневаюсь, что Сноука очень впечатлит рассказ об очередной твоей истерике.

Бен больше не мог это выносить. Он вскочил и решительно направился к Хаксу.

– Если ты не исчезнешь отсюда прямо сейчас, – процедил он, – следующим, что полетит на пол, станут твои зубы.

Глаза Хакса округлились, когда он сделал шаг назад.

– Господи, Соло. Ты ведёшь себя как животное.

– Может, я и есть животное, – отрезал он. Горячие волны унижения и ярости пронзали его тело. – Хочешь проверить, насколько?

В этот момент до них донёсся какой-то шум из коридора со стороны ресепшена. Приглушённые голоса повысились в споре, и когда они стали громче, Бен повернулся. Один из голосов казался настолько знакомым, что… нет, этого просто не могло быть.

Хакс воспользовался шансом и улизнул, но Бен даже не заметил. Всё его внимание было сосредоточено на происходящем в другом конце коридора.

– Нет, мэм, вы не можете, – секретарь, Митака, практически перешёл на крик. – Вам не назначено.

– Мне глубоко плевать, назначено или нет, – чистый и звонкий голос, который он ни с чьим бы не спутал. Сердце заколотилось, Бен выбежал из кабинета, проносясь мимо застеклённых офисов, где над компьютерами корпели десятки людей, делая Сноука ещё богаче.

– Я позвоню в службу безопасности!

– Вперёд. Я всё равно встречусь с ним.

Теперь он увидел её стройную фигуру в платье с ромашками. Её влажные волосы лежали на плечах, подводка для глаз растеклась, но несмотря ни на что она была настолько прекрасной, что это его убивало.

– Рей! – крикнул он. Его голос был хриплым и сломленным, но она тут же повернула голову и…

Улыбнулась.

Это была самая светлая улыбка, которая появлялась на её прекрасном лице: широкая, до ямочек на щеках и морщинок вокруг глаз.

– Бен! – воскликнула она, шагнув к нему, совершенно не обращая внимания на секретаря, схватившего её за руку.

– Прекрати, Митака, – приказал он. – Она со мной.

Митака немедленно отпустил её и отступил с поднятыми руками. У Бена не было времени на него или кого-либо другого, несмотря на то, что из всех кабинетов начали выглядывать любопытные головы, решившие поглазеть на разворачивавшуюся драму.

Ноги быстро понесли его по чёрному мраморному полу «Первого Ордена», и Рей бросилась к нему в не меньшем порыве. Она остановилась в метре от него и подняла телефон над головой.

Из динамика донеслись мелодичные звуки песни «В твоих глазах» Питера Габриеля, и по щекам Бена покатились слёзы.

– Это было для меня, – сказал он, едва способный в это поверить. – Видео, оно было для меня, – весь мир вокруг него дрогнул, туман рассеивался, открывая новые горизонты.

Вокруг них потянулись шокированные перешёптывания из-за проявления эмоций Бена, но ему было всё равно. Все его мечты сбывались, годы одиноких надежд сплетались в единое целое, заключаясь в этой промокшей от дождя девушке, держащей смартфон над головой.

Глаза Рей ярко блестели от непролитых слёз. Она кивнула.

– Я без ума от тебя, Бен Соло. Почти все эти месяцы. Я влюблялась в тебя всё больше с каждым твоим сообщением, хотя повторяла себе, что нет никакого логического объяснения тому, чтобы влюбиться в незнакомца в интернете. А потом я встретила тебя там, в магазине, настоящего, и всё встало на свои места, – она всхлипнула. – Я хочу быть с тобой. Ты мне нужен.

– Рей, – он шагнул к ней, готовый подхватить на руки и поцеловать на глазах всего сраного офиса…

– Соло! – громыхнул голос Сноука. – Что за херня тут происходит?

Он напрягся и повернулся, увидев приближавшихся Сноука и Хакса. Первый выглядел разъярённым, второй – самодовольным. Бен был готов помешать им приблизиться к Рей хотя бы на метр.

– Это Вас не касается, – сказал он со смелостью, невиданной перед лицом гнева Сноука.

Лицо Хакса осветилось самой настоящей радостью.

– Похоже, теперь у нас есть объяснение, почему Соло так много отвлекался в последнее время.

– Отвали, – сказал Бен, отступая и прикрывая собой Рей. Её ладонь легла между его лопаток, и он вздрогнул от прикосновения. Это было самое человеческое прикосновение за последние… казалось, за всю вечность.

– Выстави это существо из офиса прямо сейчас, если намереваешься проработать в Нью-Йорке хоть ещё один день, – потребовал Сноук. Он покраснел, и подёргивание щеки дало Бену понять, что катастрофа неизбежна.

– Бен… – тихо сказала Рей за его спиной. – Я могу уйти…

– Нет, – сказал он громко и твёрдо. Впервые в жизни он знал, что ему нужно сделать. – Она – самый прекрасный человек на свете, и вы будете относиться к ней с уважением.

Хакс усмехнулся.