- Слепая удача, только и всего. У Калиакрии Ушакову помог шторм.

- Неправда, - тихо, но четко проговорил Арапов.

- Что? Что вы сказали, молодой человек? - воззрился на него Войнович.

- Я сказал: ложь. И, с вашего позволения, могу повторить это хоть десять раз.

Назревал скандал. Гости насторожились, смотрели то на Войновича, то на Арапова, ожидая, что будет дальше.

- Не ссорьтесь, господа, - просяще вскинул руки хозяин. - Ушаков хотя и известный адмирал, но стоит ли из-за него подымать шум? Оставим старика, тем более, как я слышал, он уходит в отставку.

Арапов демонстративно поднялся из-за стола и направился вон. Войнович рванулся было за ним:

- Позвольте, позвольте!.. Вы обязаны объяснить свое поведение.

Истомин с трудом удержал его:

- Оставьте, граф. Родственничек пьян. Проветрится и вернется. Вернется с извинениями, уверяю вас.

Арапов, однако, не вернулся.

4

В доме Ушаковых ужинали обычно рано. Едва смеркнется, как Федор уже тащится наверх к адмиралу: мол, еда на столе, можно кушать... Так повелось у них давно. Привыкли рано ужинать. Сегодня, однако, порядок нарушился: запоздали. Собственно, у Федора все было приготовлено, но он намеренно тянул время. Ждал Арапова. Почему-то казалось, что гость из Севастополя должен прийти обязательно. Сердце чуяло. Он и каши больше обычного наварил, чтобы на троих хватило, и моченых яблок принес блюдо, и ветчины нарезал, и склянку с анисовой настойкой в шкаф поставил, чтобы в случае надобности не бегать за нею в погреб. Все предусмотрел Федор, только гостя не было. Задерживался.

В ожидании его Федор до того затянул с ужином, что Ушаков не выдержал, не стал ждать доклада, спустился сам.

- Что так долго возишься?

- А я ничего, у меня все готово.

- Почему тогда не накрываешь?

- Изволь, батюшка, сейчас накрою.

Федор подал на стол все, что нужно, спросил, надо ли анисовой. Услышав отказ, разочарованно вздохнул. Если бы адмирал согласился принять рюмку, он бы тоже выпил. А одному нельзя. Неудобно.

- Гость наш утрешний что-то не идет.

Ушаков не ответил. Федор продолжал:

- Жалко его. Глаза будто после похорон...

Ушаков промолчал и в этот раз, только нахмурился чуточку и принялся за еду. Вызывать его на разговор Федор больше не стал. Еще, чего доброго, вспылит. Характер у него не сахар. Раз молчит, значит, не в духе. Как вернулся из министерства, доброго слова не сказал. Знать, худо там встретили. Или с прошением об отставке что-то не так получается. Молчит, не говорит. Теперь только завтра можно начистую с ним, когда хмурь в нем уляжется...

Занятый мыслями о своем хозяине, Федор в то же время настороженно прислушивался: не послышится ли стук в калитку? С улицы доносился только вой ветра. Вот бестия! Как начал перед обедом, так и не унимается. В такую погоду не только стука в калитку, крика не услышишь. Вся надежда на Полкана. Гость появится - Полкан сразу даст знать. Умная собака.

Ужинали долго, не торопясь. Когда дошло до чая, Федор стал потихоньку убирать со стола. Он уже убрал все тарелки, как вдруг послышался лай Полкана. Федор просиял: должно быть, гость!..

Предчувствие не обмануло. Явился и в самом деле Арапов. Навеселе, даже чуточку больше, чем навеселе.

- А мы вас ждали, - обрадованно сообщил ему Федор.

- Я не собирался... Шел мимо, увидел в окнах огонек и решил зайти, стал объясняться Арапов.

Ушаков посмотрел на него строго:

- Не понравилось у дяди?

- Нет, Федор Федорович.

- Что ж, живите тогда у нас, места хватит.

- Ужинать хотите? - в свою очередь спросил Федор, которого худое настроение хозяина теперь уже не пугало.

- Благодарствую. Я, можно сказать, прямо с обеда. Впрочем, если водочка найдется...

- Как не найдется, для хорошего гостя все найдется, - подхватил Федор и тотчас поставил на стол из шкафа настойку анисовой.

Ушаков отошел к окну, отодвинул занавеску и стал всматриваться в вечернюю тьму. Федор налил гостю рюмку.

- Пейте. Холодно на улице?

- Метет ужасно.

- Выпейте и сразу согреетесь.

Арапов выпил.

- А в Севастополе сейчас, наверное, теплынь, - не желал прекращать разговора Федор.

- Да, в Севастополе тепло.

Несмотря на старания Федора, беседа не получалась. На Арапова действовал мрачный вид хозяина дома. Совсем другое дело, если бы Ушаков сел рядом, тоже налил себе рюмку. Им было бы о чем поговорить...

Ушаков наконец оставил окно и вернулся к столу. Федор тотчас взялся за штоф.

- Прикажешь, батюшка, налить?

- Налей.

Федор, обрадованный, налил ему полную рюмку, а заодно и гостю и себе тоже. Хмурь с адмирала вроде бы сошла, а за это стоило выпить.

Ушаков, попробовав настойку, поморщился - не понравилась - и пить больше не стал. Федор, словно желая убедить хозяина, что настойка сделана на совесть и морщиться от нее не следует, выпил рюмку до дна и даже крякнул от удовольствия.

- Ишь ты, окромя калгана и травок ничего в ней нету, а как по жилам-то пошла!.. Страсть!

Ушаков, не обращая на него внимания, изучающе смотрел на гостя, слегка раскрасневшегося от выпитого и упиравшегося взглядом в край стола.

- В тысяча семьсот девяносто шестом году, - медленно заговорил он, продолжая глядеть на гостя, - с Черноморского флота была послана в Англию группа офицеров. Помнится, в числе оных по списку значился некий Арапов. Не вы ли были тем офицером?

Арапов, не поднимая головы, махнул рукой, давая понять, что ему не очень-то хочется ворошить прошлое.

- Утром вы так ничего и не рассказали о себе, - не отступал от него Ушаков. - Что было с вами после службы у Потемкина? Впрочем, - сделав паузу, сменил он тон, - если воспоминания связаны с неприятностями, можете не рассказывать.

- Нет, отчего же?.. - вдруг оживился Арапов. - Извольте. От вашего высокопревосходительства таить мне нечего. Только история моя не очень веселая.

- Долго служили у Потемкина? - пропустил мимо ушей его последние слова Ушаков.

- До самой его смерти.

- Потом вернулись на море.

- Меня рекомендовали Мордвинову. Это случилось в тот самый год, когда в Черноморском флоте главным снова стал он. Вместо вас, - добавил Арапов таким голосом, словно принимал на себя часть вины за случившееся.