- Чаю крепкого! И тазик воды горячей! - командовал Федор, суетясь возле больного.

Когда дворовые ушли выполнять его распоряжения, Ушаков, с трудом выговаривая слова, сказал ему:

- Не хлопочи. Видно, пришла пора помирать. Пошли Митрофана в Темников за протоиереем. Исповедоваться надо.

- Пошлю, батюшка, пошлю. Непременно пошлю. А чаю все-таки надо попить. И ноги попарить надо.

- Федору Ивановичу напиши. Хотя и не успеет, а напиши.

- Напишу, батюшка.

Долго крепился Федор, а тут не выдержал, припал лицом к ногам его и задергался в рыданиях...

Протоиерей приехал близко к полудню. Федор сам проводил его в покои адмирала и ушел, оставив их одних.

А на дворе было уже полно мужиков и баб. Вся Алексеевка собралась. Начался дождь, но люди не расходились, ждали, не будет ли барину облегчения.

Протоиерей вышел от адмирала с видом печальным, скорбным. Посмотрев на толпу, перекрестился и сказал:

- Преставился раб Божий. Царство ему небесное!

Раздался пронзительный женский крик, и запричитала, заплакала толпа по усопшему кормильцу своему, никогда не оставлявшему их в нужде. Плачьте, люди! И пусть видит священник, как любим был вами покойный адмирал! И пусть он расскажет об этом всем - и тем, кто преклонялся перед его талантом флотоводца, его необыкновенной человечностью, и тем, кто в черной зависти травил, грязнил его гнусными измышлениями, - друзьям и недругам всем! И да вознесется правда над кривдой!

К дому стали подъезжать экипажи. Из Темникова приехали соборные иереи, дьяконы, пожаловали светские чины - предводитель уездного дворянства, городничий, исправник. Появился и Филарет, игумен Санаксарского монастыря.

Хозяйничали в доме духовные лица.

- Везите тело в собор для отпевания, - требовал протоиерей.

- Покойный завещал похоронить его в монастыре рядом с могилой старца Федора, его родственника, - говорил в свою очередь Филарет.

Пока между духовными лицами шло обсуждение, куда везти тело для отпевания - в Темниковский собор или в Санаксарский монастырь, - Федор поднялся наверх последний раз побыть рядом со своим господином, теперь уже покойным. Сорок лет служил он ему. За это время всякое между ними случалось: бывало, и сердились друг на друга, и обижались, но никогда не чинили друг другу зла. Отношения между ними были не только отношениями господина и слуги, они оставались добрыми друзьями.

Ушаков лежал со скрещенными на груди руками. Застывшее на лице выражение как бы говорило: "Люди, будьте милосердны, я отдал вам все, что имел..." Федор смотрел на него и вспоминал, как в Петербурге, уйдя в отставку, адмирал рвался в этот край, надеясь найти здесь покой. Он тогда очень страдал. Там, в Петербурге, ему приходилось иметь дело с миром зависти, лести, себялюбия и прочих человеческих пороков, рождаемых несправедливыми отношениями в обществе. Худо было ему там, в Петербурге. А разве здесь было лучше? Нет, не лучше. Он не нашел здесь покоя, которого искал. Разве что сейчас, уже мертвый, отдав Богу душу? Да, теперь он уже может лежать спокойно. Его не будут больше травить письмами, не будут больше сплетничать, завидовать его славе. Мир праху твоему, великий человек!

В комнату неслышно вошел Митрофан. Дотронувшись до плеча Федора, тихо сказал:

- Собираются в собор его везти, в Темников.

- Пусть делают что хотят.

- А отец Филарет велит в монастырь тело везти.

Федор горестно покачал головой:

- До живого Ушакова никому не было дела, а мертвый вдруг всем стал нужен... Пусть сами разбираются, - добавил он, - а мое дело теперь самого себя в могилу готовить, следом за барином идти.

Он трижды до пола поклонился телу покойного господина своего и, опираясь на руку Митрофана, пошел вниз в свою комнату.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В метрической книге темниковского Спасо-Преображенского собора за 1817 год сохранилась следующая запись о смерти Ф. Ф. Ушакова: "Число умертвия: 2, октябрь месяц; кто именно помер - адмирал и разных орденов кавалер Федор Федорович Ушаков; лета - 75; какою болезнею - натуральною; исповедан и приобщен протоиереем Асинкритом; погребен в Санаксарском монастыре".

Похороны проходили без участия правительственных чинов и представителей военно-морского ведомства. Траура по стране не объявлялось.

Капитан-лейтенант Федор Иванович Ушаков узнал о смерти своего дяди, знаменитого российского флотоводца, из коротенького сообщения в петербургской газете "Северная пчела". Вот что там было написано: "Из Тамбова, от 12 октября. Известный адмирал Федор Федорович Ушаков, толико прославившийся военными деяниями своими, сего октября, 2 числа, к общему сожалению, скончался в здешней губернии в Темниковском уезде. Погребение происходило 7-го числа".

Прочитав это сообщение, Федор Иванович взял отпуск и выехал в Алексеевку. Однако он не успел даже на поминки, устроенные на сороковой день после смерти дяди. Барский дом оказался пуст. Старый камердинер адмирала Федор скончался вслед за своим хозяином, и за усадьбой после него присматривал конюх Митрофан. Однако Бог, видно, не дал ему того, чем обладал Федор, "управитель" из него не получился, и усадьба быстро пришла в запустение.

Но Федора Ивановича расстроило не только это. В кабинете адмирала он не обнаружил бумаг дяди, в том числе и рукописи, которую тот давал ему читать. Все исчезло вместе с железным сундучком, с которым адмирал никогда не расставался.

- Где бумаги? - собрав дворовых, стал допытываться Федор Иванович.

- Не знаем, батюшка, - отвечали ему.

- Но барин ваш писал, много писал. И письма получал разные. А сейчас ни писем, ни собственных его записей. Куда все девалось?

- Не знаем, батюшка.

- Не сгорели же они. Кто-то, должно быть, их взял.

- Не знаем, батюшка. Тут все хозяйничали. Из монастыря были, попы темниковские были... А еще исправник с присяжными приезжал, городничий... Много людей было.

Федор Иванович поехал в монастырь, из монастыря в Темников, но концов так и не нашел. "Не знаем, никаких бумаг не видели", - всюду отвечали ему. Федору Ивановичу ничего не оставалось, как смириться со случившимся.

Могила адмирала оказалась рядом с могилой старца Федора, у северной стены монастырского собора. Федор Иванович поставил на ней памятник с надписью: "Здесь покоится прах его высокопревосходительства и высокопочтенного боярина флота, адмирала, разных российских и иностранных орденов кавалера Федора Федоровича Ушакова, скончавшегося 1817 года, сентября, 4 дня, на 74 году от рождения"*. На задней стороне памятника была выбита другая надпись: "Посвящает сей малый знак своей благодарности племянник, капитан-лейтенант Федор Иванович Ушаков".