Очередной шорох шагов за дверью, кто-то остановился… Дверь скрипнула, приоткрываясь… Сиф подскочила, едва успев сдержать возглас: «Локи!»

Главный целитель вошел и осторожно притворил за собой дверь.

Сиф зажала рот рукой, ругая себя последними словами. Дура, какая же она дура!

– Я хочу еще раз услышать твой ответ, дитя мое. Сделанного не воротишь и, возможно…

– Я не поменяла решения. Я хочу избавиться от ребенка, – уверенно и четко произнесла Сиф и лишь потом заметила, что держит ладонь на животе. Словно надеясь почувствовать там что-то.

– Что ж… Пусть будет так, – сказал целитель. – Но я хочу предупредить. Это будет не легко. И, возможно, больно.

– Я не боюсь боли.

– И я опять запрещу тебе на несколько дней нагрузки. Как тогда, перед твоим Посвящением… Когда тебя тогда принес ко мне принц Локи… Что же с тобой было? Сломанные ребра? Что-то я запамятовал такие подробности…

Локи. Имя, произнесенное вслух, словно яркая вспышка выжгло все остальные слова. И Сиф только беспомощно кивнула.

– Я готова ко всему. Только давайте поскорее начнем… Ожидание выматывает хуже боли.

– Я сейчас соберу все, что нужно, и быстро вернусь, – пообещал целитель.

Сиф легла обратно на кровать, вытянувшись на спине, и неотрывно смотрела на дверь.

«Принц Локи принес тебя… Принц Локи… Локи…»

«Это все беременность», – сказала она себе. Она помнила, мать ей рассказывала еще во времена ее отрочества о том, какая судьба ждет женщину, каково это выносить и родить ребенка… «Как будто в тебе два человека борются, – говорила тогда мать. – Это душа твоего ребенка стучится в тебя, и вносит смуту в твою собственную душу. И ты порой сама будешь удивляться, как ты могла что-то сделать или сказать накануне. Но это и связывает ваши души потом навечно. Мать всегда будет чувствовать своего ребенка, где бы он ни был…»

«Прости, мой маленький… – Сиф гладила себя по животу, не чувствуя, как из уголков глаз к вискам сбегают слезы. – Прости, но так будет лучше для всех нас… Прости».

Дверь снова открылась, впуская целителя с полной сумкой каких-то снадобий, и замок защелкнулся. Никто больше не войдет, пока все здесь не будет кончено. Можно больше не прислушиваться к шорохам.

– Ты готова? – спросил целитель, присаживаясь на край постели.

– Да.

– Уверена?

– Да.

– Тогда пей, – он подал ей склянку. – Я погружу тебя в сон. Чтобы ты не чувствовала боли. Да и видеть тебе тут нечего.

Сиф протянула руку и почему-то заколебалась.

– Пей. Не бойся.

«Я валькирия. Я ничего не боюсь».

И она выпила лекарство. И следом еще одно, спешно поданное ей целителем.

– А теперь спи… Когда ты проснешься, все будет уже позади, – он подхватил ее под голову, чтобы помочь осторожно лечь на подушку. Но еще удерживаясь на краю сознания, Сиф успела услышать за дверью чьи-то шаги.

Локи.

Локи…

Локи! У нас будет ребенок!

Да неужели? Всегда мечтал о сыне! Надеюсь, будет сын?

Как ты хочешь, дорогой.

Я хочу сына. – Он встает перед ней на колени и нежно целует в живот. Она запускает пальцы в его волосы, снова отросшие и кудрявые, и ерошит их.

Значит, будет сын. Назовем его Том.

Том! – Локи довольно хохочет. – Пусть будет Том! Раз это имя подошло мне, подойдет и моему сыну. Том Локиссон!

Том! – сероглазый мальчишка с золотистыми волосами оборачивается и с озорным смехом бежит к ней. Сиф легко подхватывает его на руки и смотрит, как он показывает ей прилипшие к мокрой ладошке разноцветные чешуйки. В озерах Альвхайма по-прежнему много рыбы. И Локи учит сына управлять своей силой, чтобы ловить ее голыми руками. Но ей пока удается ускользать. Из этих чешуек Сиф учит его складывать мозаику, а Локи запечатывает магией, чтобы они сохранились, и украшает ими стены их жилища. Когда Том вырастет, он, конечно, поснимает всю эту ерунду и спрячет в дальний чулан. Но пока его, как и родителей, распирает от гордости.

Мы поедем в Диснейленд? – спрашивает он за ужином.

Зачем? – искренне удивляется Сиф. – Твой отец может показать тебе такие фокусы, которых смертные даже придумать не могут! Ты и сам скоро научишься делать их!

Но там же красиво!

И там делают сахарную вату! – неожиданно встает на сторону сына Локи. – Я тоже хочу в Диснейленд. А на обратном пути мы завернем в Свартальфхайм, – добавляет он, наклоняясь к ней и касаясь губами ее уха. – Пусть гномы выкуют для нашего сына первый учебный меч, чтобы ты начала учить его азам воинской премудрости… Или ты начнешь сразу с глефы?

И снова жаркое солнце и песок американской пустыни, посреди которой раскинулся сказочный город с невероятными аттракционами. Локи, снова прячущийся под широкополой шляпой и черными очками, лениво пробующий все подряд местные напитки, появившиеся со времени их последнего визита… Шум и гам детских голосов, который теперь не надоедает, потому что из него все время совершенно четко выделяется один…

Мама! Смотри, я человек-паук! Папа, ты видишь, я Халка одолел! Мама, пока-а-а!.. – Он машет рукой и улетает в небо на очередной карусели, и его счастливый смех уносит ветер.

Попробуй, очень неплохой напиток, – Локи подносит к ее губам высокий стакан с соломинкой, и она тянет через нее сладковатую жидкость. Действительно приятный вкус.

Без алкоголя?

Алкоголь будет вечером. Когда Том ляжет спать. А мы пойдем на танцы. Ты же потанцуешь со мной?

Конечно.

Он улыбается в ответ, и она снимает с него очки – чтобы видеть улыбку не только на губах, но и искрящиеся зеленые глаза и милые морщинки вокруг них. Так он улыбается только ей.

Я люблю тебя, Локи.

Локи…

Сиф открыла глаза. Свет снова заливал все вокруг, мешая что-то разглядеть. Голова была тяжелая, словно у куклы, набитой ветошью, в горле пересохло, и было никак не вздохнуть полной грудью.

– Доброе утро, леди Сиф, – позвал знакомый голос.

Прежде чем она успела сообразить, кто это, ее под затылок подхватила чья-то уверенная сильная рука и приподняла. К губам поднесли чашку. Знакомый вкус. Знакомая ситуация…

Сиф подняла глаза на главного целителя. Вопросительно посмотрела, не решаясь сказать ни слова. Кажется, горло еще не до конца проснулось, и голос сейчас будет хрипеть…

– Все прошло удачно, – сказал он. – Тебе больше не о чем волноваться. Пей до конца. Тебе нужно восстанавливать силы. Полежишь сегодня полдня здесь, под моим присмотром. Потом можешь вернуться к себе. Но – слышишь? – несколько дней полного покоя! Даже бегать нельзя. Иначе велика вероятность потом слечь надолго. Ты же этого не хочешь, верно?

– Я… исполню ваши предписания в точности, – ответила Сиф. Голос все-таки хрипел.

– Вот и хорошо, – он ласково потрепал ее по плечу. – Сейчас пришлю к тебе своих девочек, они напоят тебя и помогут со всем, чем нужно…

– Спасибо.

– Целитель… – окликнула она его нерешительно, когда он уже подошел к двери.

– Да?

– А вы… сказали принцу…

– Принцу Тору я сказал, как мы и договаривались, что ты отравилась. Он просил передать, что желает тебе скорейшего выздоровления.

– А…

– Я предупредил его, что прописал тебе постельный режим на несколько дней. И он сказал, что все понимает и будет ждать тебя, сколько потребуется. Так что не волнуйся.

– Спасибо.

То, что Локи в Асгарде так и не объявился, Сиф узнала уже вечером, когда вернулась в свои покои в Золотом Чертоге, и Фригг пришла навестить ее. Королева извинялась перед ней за своего старшего сына, и несколько раз уточнила, не виноват ли Тор в том, что Сиф слегла.

– Нет, нет, – уверила ее валькирия. – Это в самом деле отравление, а не травма…

– Что бы ни было, главное, все позади, – Фригг по-матерински пожала ее руку. – Мне просто очень не хочется, чтобы у тебя была обида на моего сына. Он бывает несдержанным. Но он очень добрый в душе.

– Я верю.

Она отговорилась слабостью и желанием поспать, хотя чувствовала, что сон придет еще нескоро. Но слушать про Тора из уст его матери было невыносимо. Еще больше она боялась, что Фригг начнет говорить о младшем сыне.