Все зависит от выбора…

Человек всегда находится на распутье, независимо от того, стоит он на месте или движется. Сделать ли ему шаг вперед? Отступить ли назад? Свернуть ли в другую сторону? Действовать или подождать?

Ничто не происходит спонтанно, ничто не случается по воле рока. Даже если кажется, что это так. Под маской фатума обычно скрывается ваш прошлый выбор. Вы давно забыли о нем, но он все помнит. Только это имеет значение. Выбор! От того, каким он будет, – зависит судьба каждого из нас. Сегодня, завтра, через тысячу лет…

Бесчисленные стрелы времени теряются в бесконечности. Трудно предугадать, по какой из них нам суждено пройти. Отдаем ли мы себе отчет, по какой из них мы идем сейчас?

Юко могла бы не открывать дверь хромому мужчине, который постучался к ней ненастным осенним вечером. Почему-то у нее екнуло сердце… Почему-то она решила впустить промокшего до нитки беднягу. Почему-то не смогла отказать ему в чашке горячего чая… Почему?

Юко редко бывала за городом, но сегодня приехала взять кое-какую одежду и протопить холодный дом. Ей показалось, что некоторые вещи сдвинуты с места, в шкафах беспорядок, – словно кто-то побывал тут без нее и рылся по всем углам. Впрочем, в последнее время она часто испытывала беспричинную тревогу.

Чтобы успокоиться, Юко выпила немного сакэ, сделала уборку во всех комнатах и собиралась пораньше лечь спать. Если бы не гость, она бы уже смотрела сладкие сны.

Мужчина выглядел помятым и усталым. Он прятал лицо под капюшоном, жаловался на погоду и болезнь, которая мучает его с рождения. Юко из вежливости посочувствовала, а гость принял это за поощрение и продолжил беседу. Ей было неловко напомнить ему, который час. И она сидела за столом, слушая пустую болтовню и изнывая от скуки.

– Я отшельник, – признался мужчина. – Люблю уединение и тишину. А ты?

– Нет, – покачала она стриженой головой.

– Жаль. Я живу тут неподалеку… Вот, решил познакомиться с соседкой. Мы могли бы подружиться.

Юко содрогнулась от отвращения и неприязни. Она пожалела, что некстати проявила сострадание и испортила себе вечер. С каждой минутой присутствие странного гостя все сильнее напрягало ее. Юко осторожно намекала, что пора бы и честь знать. Но мужчина оказался на удивление непонятливым. Слово за слово, разговор принял неожиданный оборот и пошел на повышенных тонах.

– Кто вы такой, чтобы лезть мне в душу? – возмутилась гейша. – Уже поздно. Уходите!

– И не подумаю. Я еще не получил то, за чем пришел… Может, позабавимся?

– Я полицию вызову!

– Сюда? – злобно рассмеялся гость. – Ты шутишь? На дворе дождь, слякоть и темень. Кто поедет на ночь глядя в эту глухомань?

Юко потянулась к телефону, но мужчина вскочил и больно вывернул ей руку.

– Сиди тихо! – процедил он. – Иначе пожалеешь. Ты ведь не хочешь умереть молодой?

Юко не хотела. Она каким-то чудом вырвалась и побежала к двери… Гость догнал ее и схватил сзади за плечи. Она отбивалась изо всех сил, кричала… Вдруг что-то хрустнуло, в ее голове вспыхнул фейерверк, из глаз полетели искры… Последнее, что она увидела, был красный ковер на полу…

Конец ноября в Москве побаловал горожан короткой оттепелью. Днем все таяло, а к ночи подмерзало. Лужи затягивались тонким ледком, в холодном воздухе кружились снежинки.

– Куда едем, Алек? У тебя сегодня бенефис, ты и командуй, – опустив стекло своего «БМВ», проговорил молодой человек с худым лицом и жидкими светлыми волосами. – Только не за окружную, умоляю. Я не в форме.

– Может, поедешь домой? – предложил его приятель, сидящий в новеньком «мерсе» последней модели.

– Плохая шутка, – обиделся первый. – У моего друга мальчишник, а я не приму участие в гонках? Стритрейсинг[1] – мой любимый вид спорта. Ни на что другое я не гожусь.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось из-за меня.

– Брось, дружище! – скривился водитель белого «бумера». – Тебе отлично известно, что я фаталист. Чему быть, того не миновать.

– Ты очень бледный, Гена. Я еще за столом заметил.

– Не обращай внимания. Худой и бледный – мое обычное состояние. Пора бы привыкнуть.

– Не могу. Ты мой самый близкий друг. Без тебя мне толком поговорить не с кем.

– Отставить сантименты! – рассмеялся Гена. – Ты прощаешься не со мной, а со своей свободой. Скоро, чтобы провести вечер со старым приятелем, тебе придется отпрашиваться у жены.

– Надеюсь, Алла не станет посягать на мои права. Иначе…

– Что ты сделаешь? Разведешься?

– Не знаю, – нахмурился Алек. – Я кто угодно, но не подкаблучник.

– Она тебя быстро укротит, старик. Такая красотка даже тигра сделает ручным.

– Это не про меня, – твердо заявил водитель черного «мерседеса».

– Ну да, разумеется, – подтрунивал над ним Гена. – Все так говорят перед свадьбой. А потом… Кстати, вы с Аллой уже спали вместе?

– Нет.

– Серьезно? – язвительно улыбнулся Гена. – Признаться, ты меня удивил. Кстати, Алла и Алек, знаковое сочетание имен. Ты не находишь?

– Хватит издеваться! Поговори еще, и тебя сосватаем, – огрызнулся приятель.

– Кто за меня пойдет?

– С твоим капиталом ты можешь быть хоть Квазимодо, от барышень отбоя не будет.

– Спасибо, утешил, – беззлобно расхохотался водитель «БМВ». – Правда, капитал пока не мой, а отцовский. Впрочем, я не любитель женщин, если ты заметил. От них куча проблем и никакой пользы.

– Спорное утверждение.

– Посмотришь, как молодая супруга возьмет тебя в оборот. И пикнуть не успеешь, окажешься под ее контролем. Туда не ходи, то не пей, там не задерживайся, деньги зря не трать. Женитьба – это рабство, дружище!

Они стояли на парковке возле ночного клуба, где отмечали окончание холостой жизни одного из них. Так называемые мажоры, которые считали себя хозяевами жизни и купались во вседозволенности, выстроились в кортеж из пяти дорогих иномарок, купленных за деньги родителей. Возглавлял эту компанию виновник нынешнего торжества – Альберт Тисовский, сын влиятельного и богатого бизнесмена, который сколотил свое состояние на торговле сырьем.

Геннадий Каневич, владелец белого «БМВ», был его другом и однокашником по частному колледжу, который они вместе окончили. Единственный сын обеспеченных и амбициозных родителей, он страдал странным недугом, медленно подтачивающим его молодой организм. Куда только не возили этого бедолагу, кто только его не консультировал, какие светила не брались за его лечение! Однако прописанные уколы и таблетки оказались бессильны перед коварной хворью. Парень смирился со своей участью и старался брать от жизни все возможное в его положении.

Они с Тисовским составляли резкий контраст, который бросался в глаза любому, кто видел их вдвоем. Высокий, спортивный, пышущий здоровьем Альберт и бледнокожий, истощенный Геннадий, который сутулился и сильно хромал на левую ногу. Впрочем, физическое недомогание компенсировал его недюжинный ум и нестандартный взгляд на вещи. Именно эти качества привлекали к нему «золотую молодежь» и делали его душой компании. Он охотно придумывал развлечения для пресыщенных детей современных буржуа, что составило ему славу массовика-затейника. С возрастом игры мажоров становились все рискованнее и бесшабашнее, и Гена Каневич старался не отставать. Хотя участие в собственных сценариях давалось ему с каждым годом труднее.