© Макеев А.В., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Предрассветный туман окутывал деревья, густо стелился по земле. Влага пропитывала воздух, росой ложилась на листву. Белая, мутная завеса превратила уютный столичный парк в декорации к фильму ужасов, скрадывая звуки, размывая очертания. В таких местах ощущение, что там, за завесой, скрывается нечто ужасное, нечто опасное и непредсказуемое, накатывает волнами. Минуту назад это был всего лишь городской парк, и вдруг там, в глубине белой мути, слышатся шаги. Глухие, торопливые звуки, едва пробивающиеся сквозь вязкую муть, начинают вызывать жуткие ассоциации. Страх ползет от пяток к сердцу. Вот оно! Теперь трагедия неминуема, катастрофа неизбежна. Почему? Да потому что шаги. Нет. Не шаги, судорожный бег, вот что идет из глубины парка. Там беда, там нечто неотвратимое. Бежать! Бежать! Бежать от этой жути!

Она и побежала. Так, как никогда в жизни. Так, как не бегут даже спринтеры на международных Олимпийских играх. Белые ботики-сникерсы, купленные всего неделю назад на распродаже, остались где-то там, за белой мутью. Босые ноги шлепали по заиндевевшему асфальту, от холода мгновенно потеряв чувствительность. А ведь всего плюс три, не мороз. Эластичные колготки расползлись даже не стрелками, огромными дырами. Плевать! Спасай шкуру! Беги! Беги!

Уши прислушивались к звукам, сердце молило услышать голоса, живые человеческие голоса. И боялось – вдруг это он? Вдруг опередил, нагнал, обманул?.. Вперед, вперед, пока земля держит, пока сердце стучит! Пусть где-то в горле, но стучит же. Значит, не все потеряно, значит, есть шанс. Ох, она бы все отдала за совсем ничтожный, малюсенький шансик.

Нога налетела на камень, совсем маленький камушек, но боль пронзила бедро так, что из горла вырвался крик. О боже! Зачем? Зачем этот крик? Он же услышит, поймет, что она рядом. Нагонит, схватит за волосы и утащит в кусты. Снова… Второй камень врезался в пятку. Она упала, но тут же вскочила, не обращая внимания на горящую огнем ногу. Вперед! Бежать! Бежать! Только не останавливаться, не терять темпа!

Ноги уже отказывались нести, и она спотыкалась все чаще и чаще. От этого паника только разрасталась. А в ушах… В ушах звенел голос. Мерзкий и бархатный одновременно. «Спокойно, моя малышка. Расслабься, Светлячок. Будет здорово». Идиот, кому здорово?!

Брось! Не думай! Не вспоминай! Беги без оглядки! Осталось совсем немного, каких-то пару сотен метров. Или больше? Ощущение, будто парку конца нет, а ведь она точно знала, что не такой он большой. Два километра в самом широком месте. И не такой пустынный. Обычно…

В горле засвистело, легкие с трудом выталкивали воздух, гортань отказывалась впускать его обратно. Ей бы остановиться, перевести дыхание, собраться с силами и совершить последний рывок. Но нет! Останавливаться нельзя, остановка – это смерть. Жестокая, мучительная, а главное – унизительная. На это она не согласна. Пусть уж лучше легкие свернутся, пусть сердце разорвется, чем такое.

Впереди показался забор. До центрального входа не добежать, сил не осталось, но она знала лазейку, не один год ею пользовалась. Знает ли он? Возможно. Но теперь это не имело значения. За забором наверняка люди. Там жизнь, там цивилизация. Или нет? Думать об этом нельзя. Нужно верить, нужно надеяться. Все плохое осталось позади, теперь все будет хорошо. Наверное…

Пятое октября для оперативных работников уголовного розыска – день особый. Можно сказать, день рождения отечественного сыска. И готовятся они к нему по-особому. Отчеты, доклады, награды. Правда, последнее, если повезет. Не повезло тебе, так за коллег порадоваться тоже приятно. Не каждый день оперов чествуют.

В Главке в этот день суета. Настроение у всех приподнятое, форма наглаженная, на погонах звезды начищены. Зайдешь – залюбуешься. Все ходят чинно, не спеша. Улыбаются друг другу, за руку здороваются, поздравляют с праздником, будто целый год только в ожидании этого дня и жили.

Полковник Лев Гуров в этот день в Управлении появляться не особо любил. Претендовать на награды – скучно, умиляться бравой выправке – смешно, а радоваться тому, что людям нужны сыскари, вообще глупо. Куда лучше, если бы этого праздника не было. Не потому, что отменили, а потому, что в принципе в уголовном розыске нужда отпала. Вот так вдруг взяла и испарилась. Нет преступлений, нет преступников, на черта тогда служба уголовного розыска? Конечно, мысль эта из области фантастики. Никогда в мире не наступит такой момент, когда исчезнут все преступники. А жаль.

Об этом размышлял полковник Гуров, входя в Перовское отделение полиции, расположенное возле Терлецкого парка. Шел он туда с определенной целью: поздравить коллегу. Нет, не с профессиональным праздником, хотя заодно, конечно, и с ним, но только отчасти, за компанию, так сказать. Олега Демина, оперуполномоченного по особо важным делам, угораздило родиться аккурат пятого октября, правда, не в судьбоносный для угрозыска год, а всего лишь тридцать лет назад, но совпадение это для него бесследно не прошло.

Его боевой краснознаменный дед, прошедший все возможные войны, так как был старым, как саксаул, с первых минут жизни внука «крутил шарманку», наматывая километры нравоучений на молодой податливый мозг: каждый уважающий себя мужчина должен послужить Отечеству. На славу послужить, а не для «галочки». Мать Демина, женщина мягкая и нерешительная, пресечь поползновения отца на мозг малолетнего сына была не в состоянии. Вот так и вышло, что к пятнадцати годам дорога Демину была открыта только в два направления: армия и полиция.

И как-то так сложилось, что именно к деятельности оперативных работников уголовного сыска Олежка Демин тяготел всей душой. С рождения духом оперативной работы пропитался, шутил сам Демин. Так ли, иначе, но, когда чуть больше десяти лет назад желторотым стажером он попал под начало Гурова, тот сразу оценил способности парнишки и принялся усиленно загружать его важными для оперативника знаниями и умениями. Демин уже давно работал самостоятельно, а симпатия между бывшим стажером и бывшим наставником не угасла и даже переросла в крепкую дружбу.

Цветов и подарков Гуров с собой не брал, полагая, что внимание куда важнее, чем материальные подтверждения оного. Забегал в кулинарию на Цветной бульвар в стильный ресторан с деревенским названием «Валенок», брал два контейнера навынос, этим и ограничивался. Любимым лакомством Демина еще со времен стажировки были пирожные безе в виде торта, щедро посыпанные свежими или засахаренными ягодами. За это лакомство Демин был готов душу продать, фигурально выражаясь, естественно, но Гуров помнил и раз в год друга баловал.

Вот и сейчас в руках у него шелестел пакет, откуда по дежурке разносились невероятные запахи ванили, сахарной пудры и чего-то восхитительно сладкого. Дежурный по отделению покосился на пакет и деловито поинтересовался:

– Вам назначено?

– Полагаю, да. – Гуров выудил из нагрудного кармана удостоверение, сунул его в окошко. – Демин на месте?

– Так точно, товарищ полковник! Здравия желаю, товарищ полковник! – зачастил дежурный, лишь только взглянул на удостоверение. – Вас проводить?

– Не заблужусь.

– Вторая дверь налево, – на всякий случай напомнил дежурный и запоздало добавил: – С праздником вас!

– И тебе того же, – бросил на ходу Лев.

Демин оказался на месте. Наглаженный и густо пахнущий парфюмом, он восседал в новеньком кожаном кресле и светился, точно начищенный пятак.

– Ух ты, аромат какой! – Гуров театрально помахал перед носом раскрытой ладонью, разгоняя воздух. – В честь юбилея надухарился?