- Моя бабушка как-то была здесь. Вскоре после того, как поступила на службу в Адептус Арбитрес, если я правильно помню семейную историю.

- Она была здесь по службе?

- Ах, таких подробностей я не помню. Но скорее всего да.

- Интересно, что же могло привести ее в Мальвейль? – спросил я.

- Странно, но я не могу вспомнить, что она упоминала причину, по которой приходила сюда.

- Просто, похоже, что в истории моей семьи трагические случаи были не столь уж редки, - сказал я.

- Понятно. Но боюсь, я не слишком много знаю о прежних губернаторах.

- Я тоже…

То, что я прочитал в дневнике Элианы этим утром, встревожило меня. Это было прискорбно верно и в отношении меня, просто понадобились слова Элианы, чтобы указать на это. Раньше я даже не замечал, насколько мало я знал.

Штаваак ушел, и спустя примерно полчаса приехала Белзек, чтобы отвезти меня на заседание совета. К тому времени погода испортилась. Подул сильный ветер. Мертвые деревья под его порывами раскачивались, словно царапая столь же мертвое небо. Дождь со снегом летел мне в лицо, когда я шел к машине.

Ветер встряхивал машину, когда мы ехали по мертвому индустриальному району. Свистя между пустыми корпусами мануфакторумов, порывы ветра хлестали дорогу, словно пытаясь подбросить нас в воздух. Вдруг сквозь завывания ветра я услышал грохочущий треск. Выглянув из окна машины, я увидел, как две огромные заводские трубы покачиваются, опасно покосившись.

- Белзек! – закричал я, но она уже видела опасность.

Дорога была узкой, и свернуть было невозможно. Одна из падающих труб была прямо позади нас, а другая немного впереди. Белзек нажала педаль газа, а потом резко затормозила. Наша единственная надежда уцелеть была лишь в том, чтобы машина оказалась между двумя трубами.

Камнебетонные гиганты рухнули на дорогу со страшным грохотом, сотрясая землю. Тысячи тонн камня и пыли затмили небо, погрузив нас во тьму. Белзек сманеврировала удачно, но обломки разлетелись далеко, и огромный кусок камнебетона свалился на капот машины, раздавив его и покорежив крышу. Осколки разбили стекла и влетели внутрь.

Я закашлялся, пытаясь дышать в облаке пыли. В ушах звенело, и я едва мог разглядеть что-то в забитом пылью воздухе.

- Белзек! – позвал я.

- Мой лорд? – отозвалась она, ее голос был напряженным от боли.

- Можешь двигаться? – спросил я.

- Меня зажало.

Дверь слева от меня была открыта. Тяжелый обломок навалился на мои ноги, но я сумел его сдвинуть. Острые края врезались в мою правую руку и ногу, но в аугметике не было нервов, чтобы чувствовать боль, а силы механических конечностей хватило, чтобы я выбрался из-под обломков и из машины.

С силой потянув, я открыл заклиненную дверь Белзек. Гусеницы, заменявшие ей ноги, были разбиты, механизм, дававший ей подвижность, раздавлен смятым корпусом машины. Я расчищал обломки, пока не освободил верхнюю часть ее тела, и она пыталась отключить громоздкий механизм на поясе, расстегивая замки и отсоединяя трубки, из которых шел пар, и вытекала черная смазка. Белзек застонала, кровь отлила от ее лица. Она обмякла, свалившись набок, и я вытащил ее из машины.

Ветер с ревом хлестал нас, сдувая пыль. Спотыкаясь, я потащил Белзек подальше от обломков, снег с дождем ослеплял меня. Моргая, я огляделся сквозь бурю. Поблизости на улице не было никакого убежища, весь район был покинут. Мы были здесь сами по себе.

«Неплохо придумано, Монфор. Превосходное место для засады, и вполне объяснимый «несчастный случай»».

Я упорно продолжал идти, прямо в пасть бури. Правая сторона моей формы была изорвана в клочья. Мир вокруг превратился в сплошное серое пятно. Наверное, я прошел пешком больше мили, прежде чем пустые корпуса мануфакторумов остались позади.

Думаю, отнюдь не являлось совпадением, что в районе обрушения труб не было никакого другого движения. Должно быть, Монфор было приятно думать, что даже если я остался жив, она показала мне, какой властью обладает она над городом и его жителями.

Я поклялся отобрать у нее эту власть.

Наконец мы добрались до дороги, по которой ездили другие машины. Я остановил одну из них и приказал водителю довезти нас до ближайшего поста СПО. Там я оставил Белзек, приказав как можно скорее доставить ее в медицинский центр, а сам велел солдатам везти меня к Залу Совета.

Заседание уже началось, когда я вошел в зал. Представляю, какое зрелище это было. Я весь промок, мое лицо было исцарапано и кровоточило, одежда вся изорвана. Я не столько дышал, сколько хрипел, яростно сжимая кулаки. Вейсс и Зандер потрясенно уставились на меня. Зандер собрался встать, чтобы помочь мне, но я отмахнулся.

Монфор встала со своего кресла, весьма убедительно изображая тревогу.

- Лорд-губернатор, - произнесла она. – Что случилось?

- Меня едва не раздавило при обрушении мануфакторума, - я устало сел на свой трон.

- Это прискорбно. Есть жертвы?

- Нет, - прохрипел я. – Только моего водителя ранило.

- Тогда можно сказать, нам повезло.

- Ивина Белзек, ветеран Имперской Гвардии, не согласилась бы с вами.

Монфор пожала плечами.

- В любом случае, от этих заброшенных зданий стоило ожидать неприятностей. Рано или поздно неминуемо должно было случиться нечто подобное, но я и не думала…

- Я не сомневаюсь, вы не думали.

- Необходимо будет провести расследование причин этой катастрофы.

- О, да, - сказал я. – Расследование будет. Мы выясним, кто виновен в этом.

Я подчеркнул слово «кто», давая понять, что не сомневаюсь, что в этом кто-то виновен. Пристальным взглядом я обвел всех советников, особенно Монфор. Она смотрела на меня в ответ, ее лицо выражало беспокойство, достаточно подчеркнуто, чтобы показать, что оно фальшивое. Все в зале поняли значение наших слов. Никто из нас не мог атаковать другого напрямую. Пока.

Но я мог атаковать непрямым образом, и перешел к следующей фазе моей кампании.

- Мы открыли фронт против коррупции в Росале. Это начало, и я не позволю свести на нет результаты нашей работы из-за того, что криминальные группировки могут укрыться в других агросекторах.

Я говорил тоном, столь же фальшивым, как тревога Монфор. «Смотрите на меня, крысы. Я знаю, что вы все делаете. И вы знаете, что я знаю. Смотрите на меня. Я все еще жив и все еще сражаюсь. Я не боюсь вас. Я научу вас бояться меня».

- Мы должны быть бдительны, - продолжал я. – И у нас должны быть инструменты в помощь бдительности.

После этого я потребовал сведений об объемах производства по каждому сектору:

- Я ожидаю увидеть доклады из всех секторов через неделю, начиная с сегодняшнего дня.

- Такая задача… - начал Себат Ванзель, советник от сектора Керция.

- … конечно, не будет представлять большой сложности, - прервал его я. – Полагаю, цифры по производству есть у всех. Задача ваших писцов – лишь собрать их. Если же этих сведений нет, то возникает вопрос, почему их нет, и ответ напрашивается только один.

- Несомненно, они есть, - сказал Ванзель.

- Тогда я ожидаю увидеть их. Заседание окончено.

Никто не осмелился противоречить мне и возражать, что я прервал обсуждение других вопросов. Я действовал на адреналине, и мне нужно было использовать преимущество моего выживания, устроив соответствующе драматичную демонстрацию силы.

На этот раз Монфор даже не пыталась скрыть свою ярость, когда уходила. Спустя лишь несколько дней «военных действий» между нами маски стали спадать.

Это хорошо.

Я вышел из зала последним, дождавшись, когда уйдут все остальные, и стоя у своего трона, словно статуя гнева и крови. Я был готов упасть, но заставил себя продолжать идти, пока не окажусь в безопасности в Мальвейле.

Когда я дошел до двери, ко мне подошли Вейсс и Зандер.

- Я отвезу тебя домой, - предложила Вейсс.

- Нет необходимости, - сказал Зандер. – Я сам еду в Мальвейль и отвезу отца.