Я хмыкнул… Не знаю, кто такой Дерек, о котором и Артас болтал, и вот она теперь, но на сотрудника каких-то органов, внутренних или внешних, Хюльда похожа. Но сейчас это не важно. Да хоть бы и ФСБ — какая разница?

— Не в шпионстве дело. У меня ощущение, что ты здесь лишняя. Говоришь: сама пришла? Арагорн не упрашивал и на пинках не гнал?

— Я на Земле уже умерла, — девушка говорила абсолютно серьезно. — Мою тушку закопали. Ара, сцуко, на сорок дней выпивать ходил. У меня неплохой опыт и знания, и я так думаю, что меня сюда не зря перетащили, поскольку Ара сказал: что-то на Ирайе протухло, что — не знаю, ищи. Я ему наполовину верю, потому что сама чую — не то. Бегала, замазывала по мелочи, пока не нарвалась на ржавое копье. А теперь думаю — не замазывать надо было, а искать.

«Значит, все сходится, — обрадовался я. — Хюльда — не стабилизатор. Но и не разрушитель, как креатуры Артаса. А вот кто?»

— Тоже вариант, — согласился я.

И постарался объяснить ей то, что сам еще толком не понимал. Пусть думает:

— Понимаешь, есть некий закон соответствия. Арагорн в попаданцы не кого попало тащит, а тех, кого проблемные миры сами выбирают. Иногда это такие уроды… в смысле — попаданцы, а не миры. И попадать никуда не хотят на самом деле. Девушку одну знаю — она только и знает, что хныкать «мама, хочу домой»… но мир вокруг нее крутится. Или хаоситы — бывают нормальные люди, но вот так получается, что вокруг них — полный дистрой. А замазывать… не, если можешь — почему и нет. Жить проще, когда сзади несделанных дел не осталось. А вот что искать… и, главное, зачем?

Это «зачем», видимо, волновало и мою пациентку. Она вдруг нахмурилась и начала рассказывать медленно, словно через силу:

— Я на Земле, там… понимаешь, нас учили не выживать, а спидометры выжимать. Отец методично делал из меня винтик, «идеального гражданина идеального государства»…

Судорожно вздохнув, скривилась от боли, но продолжила — уже чуть более отстраненно:

— Но не получилось ни винтика из меня, ни идеального государства из СССР. По вполне объективным причинам. Все это нормально, идеалам место в голове, а не в реале, но, видать, неправильные идеалы были, раз так быстро сдались! Перестройка, развал. Производство, наука — гибнут. Я попробовала встать поперек этой машины разрушения — ей похрен, меня смело. Действовать надо было гораздо раньше. Что потом? Для себя жить не умею. Для родины? А ее теперь нет, есть сброд агрессивных шавок. Не религиозна, стяжательством не страдаю. Я потерялась. А нашлась — на Ирайе. В общем, тут — моя вторая родина, и вторая семья… и я хочу, чтобы они жили! Понимаешь, мать знает, что настоящая Хюльда мертва, и говорит мне: «Ты — тоже моя дочь!»

Вот как… Похоже, для нее это все — гораздо больше, чем игра. Мне в реальность иномирья долго не верилось, а она взялась за дело всерьез.

— Счастливая…

Я мельком взглянул девушке в лицо.

Похоже, она чуть ли ни до слез расчувствовалась. Значит, говорить обо всех этих вещах ей действительно тяжело… но нужно выговориться. Поэтому я не стал успокаивать, а подбросил ей тему для размышлений. Будет думать о других — меньше по поводу своих недоделанных на Земле дел будет вспоминать:

— Хотя, ладно, я не о том. Я о том, что не мир тебя выбрал, а ты его приняла — как второй шанс. Кстати, есть один мужик — не знаю, жив ли на Земле или мертв… полутрупом был на Земле. А в своем Зелен Логе получил все, что хотел. Но и его Ара убалтывал… А ты — сама на голову свалилась… вот и пристроил по возможности с пользой. А бомж тот, Наблюдатель, мужик не глупый. Если заинтересовался — то знает, что делает. Может, ты корни проблемы найти сможешь. Да, а урод со шрамом… должок за ним передо мной. Если решит опять появиться, скажи, что орк Мышкун кланяться велел…

— Если он появится… по морде, конечно, не двину — силенок не хватит, а напомню хорошо, в последний раз в тумане он только икал и ничего мне возразить не мог, — пообещала Хюльда и вдруг опять перескочила на свою эзотерическую терминологию:

— Я что думаю — ментал-то один на всех, и если нам всем в него вылезать…

Я кивнул. А что? Восьмое небо, как шаманы ментал называют, действительно — общее. Получается интересная система. И непротиворечивая. Можно поискать в этом направлении.

— То есть, первая задумка — наладить связь между всеми попаданцами, — продолжила Хюльда. — которые этого хотят… а может, и не только попаданцами, но и продвинутыми аборигенами наших миров, и сваять сеть. Ты программеров среди наших-закинутых встречал?

— Не, — я с сожалением пожал плечами. — Офицер спецназа один был, манагер еще… но парень толковый, девушка… слушай, я ее не спросил про профессию… кошка — вроде на учителя училась… еще — школота в перьях, фотограф, еще два совсем кутенка… в общем, не встречал…

— Тогда придется мне.

«Вот и хорошо, — обрадовался я. — Такие, как Хюльда, долго не горюют. Подкинуть им задачу поинтереснее — и забудут о всяких страданиях».

А она, словно извиняясь, продолжала:

— Я, вообще-то, занималась соплами, но проги приходилось писать. Начинала — поверишь — с фортрана и битья перфокарт. Ладно, главное — алгоритм, а машинный язык мне здесь не поможет, вместо него рунический строй. Офицер спецназа… интересно, хотя бывший сисадмин был бы полезнее. Но нету… Остальные — хорошо было бы встретиться, поговорить самой, да я еще попробую с дварфами потолковать — они тут самые инженерно образованные парни.

Я снова мотнул головой:

— Игорь — мужик серьезный, но он женился. Потерянный для общества человек. Это как раз тот, который трупом в госпитале на Земле был. Женился на иномирской принцессе, радуется жизни.

Но Хюльда уже зажглась своей идеей:

— Если всем свартчокан наметится, ну, то есть, писец, пойдет, как миленький. А остальные смогут быть хотя бы пользователями.

Я не стал спорить, хотя пока не понял, на какую авантюру она решила подбивать народ, ведь обеспечить попаданцам систему связи — это не «идти» куда-то:

— Пойдет… Богдан — тоже. Он хоть и манагер, но… в общем, на Земле ему драйва не хватало. И… знаешь, думаю, хаоситскую кысу можно на подвиги сподвигнуть.

Хюльда хотела еще что-то спросить, но вдруг встревожилась:

— Ладно, я тебя ощутила хорошо, так что, если вдруг интересную, чужую мыслю словишь — причувствуйся: не мной ли пахнет. А остальных — попробуй заинтересовать идеей, и подумай, как бы мне с ними пересечься.

Я хмыкнул — быстра малышка! С места в карьер команду собирать взялась. Надо чуть притормозить:

— Ого! Даже так? Это что-то новенькое и неизвесстное… Ладно… да, а тебя как зовут? В смысле — как звать? Хьюльда вроде? Или я не расслышал, что Артас говорил?

— Называй Хюльдой, мать, мне, правда… — тутошняя мать! — другое имя дала, но пока его придержу в загашнике… а ту, что земное имя носила — похоронили, и точка! Мой дом теперь — Ирайя. Да и сам назовись, как хочешь, чтоб я тебя звала.

— Да как хочешь. Можешь — Мышкун, а можешь Сан Санычем. Остальное… сложно. Посмотрим. Главное — понять, куда и зачем лезть. Хрю… Хюльда — так Хюльда. В общем, мне теперь проще, я координаты этого мира знаю. И… вот еще…

Если бы она не сказала, «мой дом — Ирайа», то, может быть, я бы и не решился. Пока мы болтали, я думал, что отрицательные случайности можно попробовать нейтрализовать. Об остальных попаданцах заботятся те миры, которые выбрали их Стабилизаторами. Берегут от падения кирпича на голову. Смягчают последствия попаданческой дурости. У Хюльды нет этой мистической связи с ее миром… но попытаться-то можно! «Хитрая» травка ластарра тянет энергию из земли. Постепенно все «тонкие» тела мага гармонизируются с ритмами земли…

Я поискал, во что налить раствор.

— В сидоре, — неожиданно сказала Хюльда.

— Что? — не понял я.

— Под моей кроватью мешок, в нем фляжка.

— Даже так? — удивился я, вроде не телепат она…

— Ага, с полувзгляда. Или думай потише, или говори погромче, а то две контузии подряд — глуховата стала, — съехидничала девушка.