— Вернись домой.

Голос двойника почти не отличим, но не его Виктория должна слушать. Тони останавливается в метре от нее. Костюм из наночастиц «разбирается». Идеальный момент, чтобы вытащить пистолет и заставить цель замолчать навсегда.

— Представь нить. Когда нас что-то разлучает, эта нить рвется. Мы находим друг друга, и разрыв соединяется в прочный узел. С каждым новым узлом связь становится крепче, — он показывает переплетение пальцев и с улыбкой притягивает Виктории руку. Во взгляде читается: «Прошу, прими ее». — Мы — единая нить. Этого не изменить. Пойдем со мной.

Еще шаг ближе. Теперь их разделяют сантиметры — как раз то, о чем Старк предупреждал. То, чего нельзя было ни в коем случае допустить. Пистолет почему-то не идет в ход, приказ не исполняется. Снова шаг. Виктория опускает взгляд вниз, на светящийся реактор, оглядывает обтягивающую футболку, затем медленно поднимает взгляд и в упор смотрит на мужчину. Она слушает, но ничего не предпринимает.

— Тебя можно привести в чувство, но я не хочу применять физическую силу. Ты должна сама справиться. В тебе идет борьба против программы. Я знаю это. Не сдавайся.

Снова никакой реакции.

— Что он сказал? Отдал приказ убить меня? — Тони опережает девушку, достает из ее кобуры пистолет и вкладывает в руку. Она испытывает сейчас что-то, какое-то необъяснимое чувство — противоречие. Сердце подает сигнал, что стрелять не надо. — Ты стала смотреть на меня иначе. Поверь, лучше смерть. Стреляй.

Она отходит назад, упирая дуло пистолета ему в лоб. Приказ обязан быть исполнен. О чем-то другом не позволяется думать. Нельзя сомневаться, ни на секунду. Когда уже прошло намного дольше. Агент не должен знать покоя, пока не выполнит задание.

— Вон он — конец? Настало время прощаться? Так тому и быть. Покончим со всем здесь и сейчас. Я сам это сделаю. Не дам тебе замарать руки кровью. Прощай, милая, — Тони выхватывает у нее пистолет и взводит курок. — Встретимся в другой жизни.

***

Прощаться?..

С испуганным криком толкаю Тони в грудь. Пистолет вылетает из его рук, и пуля попадает в стену.

— Ебанулся?!

— Тебе что-то не нравится? — закатывает он глаза и, кряхтя, садится. Мигом толкаю его обратно и сажусь верхом. Вдруг опять схватится за пистолет? Швыряю оружие подальше. — Ты погиб, — шепчу о втором победном исходе войны, словно для меня это стало открытием. — Не он — не тот другой Старк. Ты. Мне пришлось уйти, чтобы спасти не вселенную, а тебя.

— Что?

Тони настолько ошарашен моим заявлением, что с новой силой начал испытывать отвращение к себе? Прошлые ошибки и пагубные привычки не прошли даром. Думает, он не заслужил жить больше, чем другие люди? Которые никогда ничего плохого никому не сделали. Тони искупил вину не раз, доказывая, что даже такой человек, как он, может исправиться. Грехи вымолены. Но всё это — болтовня. Ненависть к самому себе не исчезнет бесследно. Он такой человек. А теперь выяснилось, что я наплевала на весь мир. Мне важен был только он.

— Все вернулись. Ты сделал это. Ты спас их, но сам погиб.

— Лебедева, какого черта? Что ты натворила? — он резко толкает меня, подминая под себя. Выглядит сейчас, как его двойник, в момент перед очередными пытками… Растерянно издаю нечленораздельные звуки, не находя внятного ответа. Я уверена, что поступила правильно — даже сейчас, под действием кода программы. Или программа перестала работать? Не понимаю. Вроде могу мыслить ясно.

Почему в его руках был пистолет? Что случилось?

— Вика, это снова ты?

Наши отношения всегда будут основаны на лжи. Пока мы бултыхаемся в этом дерьме, нормальной жизни не будет. Какое счастье? Тони не откажется от своей работы, от костюмов. Пытался, не смог. А мне такая жизнь не в радость. Не хочу быть героем.

Он встает и подает руку. Принимаю ее, всё еще до конца не осознавая, это ли я или что-то иное — бездушное — творение Старка.

— Всё хорошо?

— Да, — уворачиваюсь от его попытки обхватить мое лицо руками и посмотреть в глаза. Нечего в них искать. Не надо на меня смотреть, разговаривать, тем более совершать физический контакт. Не прикасайся. — Старк ушел. Не знаю куда. Его нужно остановить.

— Согласен. Тебе приближаться к нему не стоит. Останься с кем-то из знакомых. Ладно? Мне так будет спокойнее.

— Без проблем. Отыщу Стива.

Что мне сделается? Я теперь как Дэдпул, никакие ранения не убьют. Прикольно быть бессмертной. Наверное. Но какая от этого польза?

Обещание не исполняю, а иду следом за Старками — подальше от поля битвы, чтобы никто не хватил меня и не забрал в мир, куда я возвращаться не намерена. Моей жизнью никто больше управлять не станет. Моя Земля — мой родной дом. Туда мне дорога. Но без Стрэнджа никуда не попасть. Он медлил, значит, что-то знал. Но смысл врать? Что могло случиться, если бы мы шагнули в портал полчаса назад? Какие последствия ждали бы все затронутые миры? Доверия никому нет.

За углом одного из домов кто-то караулил меня.

— Привет!

Помяни черта, он тут как тут.

— Уилсон?!

— Мы знакомы?

— Тебя Старк подослал, да? Ты его запасной план? — пячусь от наемника и спотыкаюсь о груду обломков. Никак не отойду от последствий программы подчинения. Дезориентация, панические атаки, растерянность. В мыслях неразбериха.

— Осторожнее, а! Для начала: перестань трястись. Я не голодный серый волк, а ты не Красная шапочка. Итак. Какой нахуй запасной план? Ты под чем-то? Солнышко, я типа на стороне добра.

— Как в комиксах, в моем мире?

— В твоем… Чё? Понятно.

— Ты лжешь.

— Окей. Перетрем, — глаза на маске Дэдпула превращаются в узкие дуги. Я уже успела докучать ему? — Из достоверного источника я узнал, что Фрэнсис задумал со своим закадычным другом использовать усовершенствованную сыворотку на новом подопытным. Полагаю, это ты.

— Не я.

— Блять, в тебя меньше часа назад стреляли. Что, огнестрельные раны заживают, как на собаке? Или ты обладаешь теми же способностями, как и у меня. Форма не сидит. С чужого плеча? — не представляю, каким взглядом он смотрит на меня, но в голосе фирменный сарказм. — Я был среди агентов. Видел всё. Дезертиры убегают с поля битвы в поисках спасения. Ты не воин, не супергерой. Понимаю. Некоторые не потянут такую жизнь. Так куда ты бежала?

— Домой.

— Помочь? Нам следует держаться…

— Вместе? Если ты готов совершить переход между мирами, тогда пошли, — после моих слов Дэдпул снимает маску, чтобы своими глазами посмотреть на конченую дуру. — Думаешь, клинический случай? Если бы всё было так просто. Объяснять некогда. Стоп. Где шрамы?

— Какие шрамы? Зачем уродовать такую красоту? — он встает в пафосную позу. Кривляка.

— Из-за эксперимента ты весь был покрыт шрамами.

— М-м-м. Ты меня с кем-то путаешь.

— Не на Старка. На Фрэнсис. Ты работаешь на него. В этом мире, кто был героем, стал злодеем.

— М-м-м, не все.

— Перестань. Это бесит.

— Перестань тогда принимать меня за кого-то другого. Заметно, ты никому не доверяешь. Кругом все кажутся врагами. Но если не сможешь принять помощь, никогда не вырвешься отсюда. Что думаешь?

— Я думаю, твои слова — пустой звук. Мы не будем держаться вместе, потому что я вернусь в свой мир.

— Сейчас-то ты здесь.

— Да, но…

— Корпорация зла уже ищет тебя? Стоит убраться отсюда за пределы их наблюдения. Пусть дерутся. Ты успеешь спрятаться. Когда они придут, когда они найдут тебя, я воткну толстую деревянную палку суке Фрэнсису прямо в жо… — Уэйд хлопает себя по губам. — Извиняюсь. Не при дамах такое говорить. Словом, я убью его. Он будет корчиться в пытках часами, истекая кровью.

Следующие несколько минут он в красках описывает поэтапно все придуманные изощренные пытки для врага, не стесняясь в выражениях.

— Благодаря ему ты обладаешь способностями к регенерации. В чем проблема? Почему мстишь?

— Он использовал отбросов общества, ставил на них опыты. Люди погибали. Или, по-твоему, бомжи — не люди? Но сильнее меня задела смерть Ванессы. Так звали мою девушку. Я любил ее, — он натягивает маску и входит в роль весельчака наемника. — Достаточно причин?