— У меня нет лекарства от потери памяти.

— Патологический лгун, — от правды его глаза сужаются. За дуру принимает? — Ты планируешь, если уже не начал собирать, машину времени, усовершенствовал сыворотку суперсолдата, но не можешь изобрести средство от потери памяти? Не разговаривай со мной, как с одной из твоих пустоголовых любовниц.

— Она была высокого мнения о себе. В этом мы были похожи. Следовательно…

— Я не желаю слышать о ней.

Теперь только так будет? Испорченная версия Тони пытается удержать меня в башне любыми способами, и у него это прекрасно получается.

— Не сыворотку, разработанную Эрскином и моим отцом. Вирус называется Экстремис.

Послышалось, или…

— Какой вирус?

Тот самый? Из-за его нестабильности люди взрывались! Вечно изобретет что-то опасное и действующее непредсказуемо. Не учится на своих ошибках. Хотя судить не мне. Для Старка главным всегда было добиться невероятных высот, прыгнуть выше головы. Стремится стать богом, если не превзойти его.

— Что ты о ней знаешь?

— Достаточно, чтобы запаниковать.

— Видишь будущее?

— Скорее прошлое. Всё гораздо сложнее. Я из мира, где ты, Капитан Америка, Человек-паук и другие герои — вымышленные персонажи. Вы существовали на страницах комиксов. Спустя годы об этих персонажах стали снимать фильмы. Я ходила в кинотеатр смотреть на тебя.

— Есть и такой мир? Удивительно.

Он смотрит на меня очень внимательно, взгляда не отрывает. Напоминает притаившегося кота во время охоты. Будто я не замечаю. Ему только мягких ушей и пушистого хвоста не достает. Вылитый кот.

Чутье подсказывает (обычно не беспричинно), что с момента встречи с Тони он одержим желанием прикончить меня. Нет, сначала переспать, затем прикончить. Не понимаю, откуда взялось это чувство. Нашел бы более простое решение. Возможностей было дохрена. Он ненавидит ее, но продолжает любить и вряд ли когда-нибудь сможет разлюбить.

— Тони…

— Да?

— Скажи, что она тебе сделала?

— Почему ты просила меня прийти?

— Я первой спросила.

— Пришло время раскрыть карты? Ладно. Никаких секретов. Виктория уговорила меня не принимать первым сыворотку, а повременить, дабы проверить, нет ли побочных эффектов. Она притворилась, будто заботилась обо мне, но на самом деле ей нужна была лишь власть. Меня использовали. А за предательство нужно платить.

Даже тем, кого он любил.

— Она не погибла во время эксперимента?

— Нет.

— Сценарий повторится? В моем мире есть такое понятие, как «грехи отцов». В данном случае это «грехи двойников». Меня ждет та же участь?

— Всё зависит от тебя.

— Не сваливай всю ответственность на меня, Тони. Я перед тобой ни в чем не виновата. Напомнить, что ты пытался сделать? Помимо того, что уже успел? — мой голос переходит на шепот. — Ты даже ни разу не попросил прощения. Ни о чем не сожалеешь?

— Разговор окончен.

Разумеется, хозяин — барин, принимает решения, и последнее слово за ним.

Первые три дня прошли в тумане. Когда сознание немного стало проясняться, я не только ощутила, но и увидела последствия ломки: содранные почти до мяса ногти в попытках прорыть яму и сбежать — добраться до лекарства. Я готова была согласиться тогда на всё, лишь бы избавиться от боли. На коленках засохшие кровавые подтеки. И болела голова с левой стороны. Кажется, поцеловалась ею с клеткой. Хотела вырубиться.

Всю эту неделю за мной наблюдали врачи, но близко не подходили. Они наведывались по работе: брали кровь на анализы, проверяли процент содержания вируса в организме, давали общую оценку эмоционального и физического состояния. Силы, злость, желание убивать всё, что дышит, сходило на нет. Я снова становилась собой. Раны от последствий попыток сбежать из клетки заживали всё медленнее. Затихал и посторонний внутренний голос — не терпелось скорее избавиться от галлюцинаций. Спасибо, что разрешили принять душ, смыть всю грязь и кровь. Перестала пугать людей своим отвратительным видом.

Тони больше не навещал, зато зачастил Капитан. С какого вдруг его заинтересовала история моей жизни? Не засланный ли он казачок? Шпион проклятый. Скрывать было нечего, эти знания мне никак не навредят. Заодно Роджерс узнал, каким он был в других мирах. Слышал о битве за Нью-Йорк, знакомстве с Тони, подписании договора, Гражданской войне, битве с Таносом…

— Ты упомянула имя — Пегги Картер. Кем она была?

— Твоей возлюбленной.

— Люди, — выплевывает он, будто проглотил что-то мерзкое.

— Ты, нелюдь, вспомни, кем был до сыворотки, потом корчи рожу!

— Любовь переоценивают.

— Она задела твои чувства, и неслабо, — не перестаю смеяться, когда клетка открывается, не перестаю, даже когда Стив хватает меня за глотку, поднимая над землей и толкая к прутьям. Перед глазами от удара головой заплясали звездочки. — Роковой женщиной она была, раз в могиле оказалась. Вас обоих угораздило влюбиться в нее. Всё равно ты ничего бы не добился. Соперничество за ее сердце испортило ваши давние дружеские отношения? Вечно бабы…

Он пихает язык в мой открытый рот, и остатки недосказанной тирады тонут в поцелуе. Оттолкнуть верзилу не могу, он как неподвижная скала, но язык-то без костей. Сделаем тебе кусь, Капитан.

— Тварь, — шипит он, но не от боли. Роджерса заводит моя строптивость.

А вот и пропащий объявился. На чем Тони примчался сюда спасать меня так быстро? Цирк с конями. Он без труда оттаскивает друга за шкирку, обкладывая того десятиэтажным матом. Фу, как некультурно. Уши вянут. «Ходячая мораль» на этот счет не выступает. Когда я привыкну к ним обоим?

— Даже думать не смей.

— Твоя женушка мертва, так что… — Капитан окидывает меня недвусмысленным взглядом.

Можно пользоваться? Ее нельзя было трогать, а меня — да хоть сейчас вали и трахай. Уже второй насильник подоспел. Прям не знаю, что делать с такой популярностью. Нарасхват. Роджерс ревнует меня к другу, Тони ревнует к самому себе из другой вселенной. Дурдом на выезде.

— Я повторять не стану.

Деритесь за даму, которая никому не достанется.

— Пользовалась ее шампунем? Волосы пахнут сиренью.

Что нашла на полке в ванной, тем и мыла. Скотина.

— Тони, дружище. Тебе не всё ли равно? Она просто выглядит, как твоя Виктория, но она тебя не знает и, могу поспорить, знать не желает. Возникает вопрос, зачем она тебе? Для развлечения? Мы можем вдвоем ею заняться.

Устроим групповушку.

— Она не особо-то сопротивлялась.

— Потому что устала.

Защищает меня? Его сокращенное «Вика» прозвучало знакомо, отозвалось в сердце трепетом — как что-то очень близкое и родное. Помню, Тони из другого мира называл меня так.

— Что вы сделали с камнями Бесконечности? Съели? Ты создал Альтрона с помощью одного из камней. Он был в скипетре Локи. Знаком с богом обмана? Можешь не притворяться мистером «Не понимаю, о чем ты говоришь, милая». Танос охотится за ними. Если он выберется из камеры…

— Не выберется.

— Ах, эта твоя самоуверенность, балдею, — подхожу к Тони, минуя разъяренного Капитана. — Вы не дадите мне сбежать, да и я не хочу вечно оглядываться. Камни хранятся в башне? Ты не держал бы их далеко от себя, — ноги от бессилия подкашиваются, и я буквально падают к ногам Старка. Сглазила. — Нельзя позволить фиолетовому уроду вернуться в тот мир и уничтожить всех. Я не для этого пожертвовала своей прошлой жизнью.

— Камни уничтожены вместе с Таносом. Я позаботился об этом.

— Разве их можно…

— Нашим мирам не грозит тотальное истребление.

Стрэндж не обманывал, говоря, что я не смогу попасть домой? Камни существовали, значит, маги в этом мире жили, но все куда-то исчезли. Убили? Без них никак не переместиться между мирами.

— А маги?

— Что за маги?

Его голос чуточку изменился. Зазвучал фальшиво. Снова игры изворотливого кота с глупой мышкой. Поднимаю на Тони взгляд.

— Они охраняли камень Времени. С другой стороны, для возвращения своей любимой ты бы воспользовался камнем, а не тратил силы на создание машины времени, — обхватываю колени, поджатые к груди. — Что-то не сходится.