… Следователь не стал брать Ивана под стражу. На время расследования оставил его под подпиской о невыезде. Свадьба состоялась.

Прежде чем попасть в суд, дело расследовалось со всеми присущими предварительному следствию часто никчемными процессуальными формальностями восемь месяцев…

… Государственное обвинение поддерживал прокурор, мужчина лет тридцати, в прокурорском кителе, увенчанном капитанскими погонами.

Зал был полон родными и близкими подсудимого и им убиенного, просто зеваками с улицы. Осунувшийся бледный Иван на скамье подсудимых, постоянно кидающий взгляды на сидевшую в зале Марию с круглым предродовым животом.

Обвинение Ивану было предъявлено в умышленном убийстве без отягчающих обстоятельств. Наказание по статье – от трёх до десяти лет. В исключительных случаях судья вправе назначить минимальный срок – три года – условно.

– Подсудимый, вы признаёте себя виновным?

– Да.

Прокурор делал всё, чтобы спасти Ивана от тюремного срока, задавал ему наводящие вопросы такого типа:

– Подсудимый, Вы же сами не понимали, что делали, когда взяли в руки ружьё? Вы же были в том состоянии, когда не контролировали свои действия?

На это простодушный бесхитростный Иван отвечал:

– Нет. Я хотел его убить и убил.

Переквалифицировать действия Ивана с умышленного убийства на убийство в состоянии аффекта, по которому наказание в разы мягче (всего-то исправработы до двух лет по минимуму, или лишение свободы до трёх лет по максимуму. При этом за первый приговор, как правило, суд даёт по минимуму) прокурору, увы, так и не удалось.

В обвинительном слове прокурор убеждал суд в том, что Иван не опасен для общества и его не надо изолировать, что его положительно характеризуют селяне, что он и его жена ждут первенца (неизвестно от кого, думал про себя), что это как раз тот редчайший случай, когда подсудимый заслуживает большего сострадания, чем его жертва…

В итоге Суд огласил Ивану приговор: три года лишения свободы реально.

Прокурор был парень настырный, принципиальный. Он направил кассационный протест на суровость приговора в Коллегию по уголовным делам, в результате чего Ивану назначили условное наказание и отпустили на волю.

P. S. Теперь ребенку Ивана и Марии под тридцать, а Ивану и Марии – под пятьдесят. Дай Бог их семье долгих лет.

Обвинял Ивана в суде автор этих строк.

Совершение преступления предполагает наказание. Из моих рассказов видно, что за одно и то же преступление – убийство, например, до недавнего времени можно было и «вышку» схлопотать, и выйти на свободу. «За» и «против» смертной казни материал ниже.

И в стране, и в мире люди обсуждают «за» и «против» необходимости смертной казни и в СМИ, и в курилках, и на кухнях. О ней говорят правоведы, политические и общественные деятели, студенты и домохозяйки, рабочие и интеллигенты, полиционеры и пенсионеры. Особенную остроту разговоры о казни приобретают на фоне растущей преступности и терроризма.

Одни выступают за, другие – против. Словом, точка в дискуссии, наверное, не будет поставлена никогда.

У противников и сторонников смертной казни масса аргументов, но, в основном, на эмоциональном уровне. Проблема же весьма серьёзна, требует основательного и неторопливого разбора всех «за» и всех «против». Здесь – всего лишь попытка такого рода.

Каково отношение к смертной казни в разных странах? Где и как ЭТО происходит? За что? А где не происходит и почему?

Этот триллер (или хорор, если угодно) – и для просто любопытствующих, и для интересующихся предметом в силу профессии.

Серьёзней всего проблема изучена в Соединённых Штатах Америки. С них, пожалуй, и начнём, но оговорюсь сразу: в этом материале мной сделано всё, чтобы довести читателя до транса, до ужаса, до шока с тем, чтобы он как можно глубже проникся предметом. Поэтому утончённых натур, несовершеннолетних, беременных, психически неуравновешенных и шибко впечатлительных прошу прекратить чтение прямо на этом слове.

В США штаты сами выбирают способ умерщвления преступников (виват, демократия!). Наиболее распространёнными являются электрический стул, инъекция яда, газовая камера.

В Техасе, например, в вену вводят яд. В некоторых штатах стреляют, или вешают, запускают в газовую камеру.

Впервые электростул был применён в штате Нью Йорк в 1888 году. Этот способ умерщвления человека (ну как человека – злостного преступника – авт.) был сочтён более «гуманным», чем повешение.

Казнь на стуле (см., например, фильм «Зелёная миля»), имеющая более чем вековую историю, представляет собой своеобразную традицию. Происходит это так.

За четыре недели до казни приговорённого переводят в особый блок тюрьмы. Личные вещи отбирают, прогулки, общение с другими заключёнными, родственниками прекращаются. Разрешается видеться только с адвокатом. За четыре дня до казни за смертником устанавливается круглосуточное наблюдение. Теперь и адвокат не имеет к нему доступа. С осужденного снимается мерка одежды, в которой он будет похоронен. Смертник письменно излагает свои пожелания относительно похорон и указывает получателя личных вещей. Три раза проводится проверка стула и генератора. Главный врач тюрьмы заранее подписывает свидетельство о смерти, где указывает причину: «Казнь на электрическом стуле».

Приговорённому разрешено последнее свидание с родственниками в ночь перед казнью.

В половине пятого утра смертника последний раз кормят. К шести утра ему бреют голову и правую ногу. Он принимает душ и переодевается в похоронную одежду. На голову и ногу наносится гель, хорошо проводящий ток.

В семь утра три сотрудника тюрьмы приводят приговорённого в камеру смерти и прикрепляют ремнями к электрическому стулу. Разрешают сделать последнее заявление. Электрик присоединяет к правой ноге электроды и надевает их на голову, которая накрывается затем кожаным колпаком. Палач в маске давит на рычаг вниз.

Родственники жертвы душегуба смотрят на происходящее через стекло…

Надеюсь, начитанный читатель тут вспомнит казнь Клайда Грффитса, описанную в нетленном романе Теодора Драйзера «Американская трагедия» (который, к слову, в США давно забыт – авт.):

«И потом, в темноте этого зимнего утра, – последние минуты: пришли тюремщики, сделали надрез на правой штанине, чтобы можно было приложить к ноге металлическую пластинку, потом пошли задергивать занавески перед камерами. И потом – последний путь; преподобный Мак-Миллан по правую руку, преподобный Гилфорд по левую, а надзиратели – впереди и позади Клайда. И ноги его, казалось, переступали как-то автоматически… пока его вели все дальше и дальше к той двери. Вот она перед ним… вот она распахнулась. И вот наконец электрический стул, который он так часто видел во сне… которого так боялся… к которому его теперь заставляют идти. Его толкают к этому стулу… на него… вперед… вперед… через эту дверь, которая распахивается, чтобы впустить его, и так быстро захлопывается… а за нею остается вся земная жизнь, какую он успел изведать».

Таким образом, когда мне говорят, что, мол, всё – к лучшему, в сознании моём рисуется тот электрический стул. Видимо – не всё, как показывает изложенное выше.