Итак, что же человек делает, столкнувшись с подобной ситуацией?

В Париже остается лишь одно – отправиться куда-нибудь поесть. И выпить бокальчик вина. Или два. Поэтому я ушел, закрыв дверь за собой на ключ. (Как будто кто-то мог позариться на мои старые носки и мерные стаканы.) В нетерпении ожидая свой первый обед в Париже, я прогулялся по улице и остановился возле маленького кафе. Весь на нервах и совершенно разбитый после своего менее чем успешного заселения, я заказал salade[13] и первый из многих бокалов вина, которые, как я сразу предположил, станут хорошей стратегией преодоления любых проблем, а их явно было не избежать.

После обеда я вернулся в квартиру и позвонил ее владельцу, жившему за границей. Он пообещал, что придет маляр и отремонтирует мою двухкомнатную квартиру, и это означало, что я должен был съехать, прежде чем въехать – первый из взрывающих мозг французских парадоксов.

Я думал, что такое несложное задание, как ремонт двух комнат, займет у маляра не более недели. Просто не учел, что владелец нанял маляра-француза.

Первое, что я хотел бы сказать любому, кто переезжает во Францию, это чтобы он не ждал, что все будут искать самый целесообразный способ достижения результата.

Если не верите, просто встаньте в очередь парижан, ждущих свои багеты в boulangerie[14], и вы увидите все сами. Вы нигде больше не услышите столько дискуссий о том, какой багет лучше: pas trop cuite или bien cuite (светлый и мягкий вариант против хорошо пропеченного и хрустящего), traditionnelle или ordinaire, demie или entière…[15]

Послушайте в очереди к volailler[16]: Из той poularde[17], что в корзине, получится более наваристый бульон, чем из poulet fermier[18], что в витрине? Цыпленок справа точно такого же размера, как тот, что рядом с ним? И они действительно по одной цене? Можете взвесить обоих и проверить? А другие у вас есть?

Переговоры, жестикуляция и споры намного важнее, чем конечный результат, когда покупатель получает товар и уходит. И когда наступает пора платить, этот простой акт тоже может длиться вечность, пока каждая драгоценная монетка не будет передана кассиру. Почему-то, когда речь идет о французах, они всегда реагируют с удивлением при наступлении момента оплаты. Как будто покупатели говорят: «В конце концов, вы ждете, что я еще и заплачу?»

Меня часто спрашивают: «Чем ты занимаешься в Париже?» Люди думают, что я целыми днями только и делаю, что прогуливаюсь по магазинчикам, продающим шоколад, и булочным. Понимаю, что это звучит на удивление скучно: «Ну, вчера я, например, покупал скрепки для бумаг». Или «В понедельник я пытался вернуть неисправную вещь продавцу. Во вторник я искал шнурки для ботинок».

Здесь я привык отводить м-н-о-г-о времени на повседневные дела и понял, что это правило, а не исключение: любое заведение закроется как раз когда я туда приду (конечно, с вежливыми excusez-nous[19] на табличке, висящей на двери), или, например, в аптеке будет огромнейший выбор всех мыслимых и немыслимых травяных чаев, кроме самого распространенного – ромашкового. Который, конечно, единственный и требуется моему страдающему желудку.

Первый раз, когда мне пришлось что-то вернуть в Париже, я наивно полагал, что это займет всего пару минут. Аккумулятор для телефона в моей новой квартире марки Darty, который я купил взамен умершего, не работал. Так как в магазине на стене большими буквами было написано: Notre Objectif: 100 % de clients satisfaits[20], я думал, что все будет легче легкого. Зайду, поменяю и пополню счастливые ряды тех самых 100 % довольных клиентов.

Я вошел в магазин и встал в небольшую очередь в acceueil[21], которая, несмотря на то что это слово также переводится как «добро пожаловать», парадоксально оказалась самым негостеприимным местом во Франции. Я ждал и ждал… ждал и ждал… ждал и ждал. Хотя передо мной было всего два человека, моя очередь подошла лишь через полчаса. Каждое действие длилось вечность, с многочисленными переговорами и возражениями с обеих сторон, оканчивающимися в итоге либо неохотным принятием решения отправить клиента к кассиру, либо поражением последнего, когда тот пожимал плечами и уходил.

В Соединенных Штатах менеджер на стороне клиента и обычно помогает разрешить спор в его пользу.

Его задача – приглядывать за сотрудниками. Так что лучше его не звать, если вы не хотите столкнуться с двумя противниками вместо одного.

Когда подошла моя очередь, я надеялся вручить неработающий аккумулятор и получить взамен рабочий, или мне вернут деньги. Вместо этого меня направили вниз, к стойке обслуживания покупателей.

После изучения целой кучи документов, собранных в три толстые папки на металлических кольцах, клерк начал собирать досье. Было заполнено множество бланков, поставлены многочисленные штампы с датой, сняты ксерокопии. Затем был вызван менеджер, чтобы поставить свою одобряющую визу, что он сделал крайне неохотно, после изучения содержания толстой папки в течение нескольких минут в поисках подозрительных граф, которые я не заполнил в попытке всучить им обратно чертов аккумулятор. Наконец меня послали обратно наверх, видимо, чтобы получить возмещение.

Уверенный, что дело сделано, я гордо предоставил в высшей степени незаинтересованной женщине за стойкой мою папку с документами, ожидая, что мне вручат новый аккумулятор. Вместо этого я должен был подойти к следующей стойке, где мое досье вновь было внимательно изучено, и, возможно, мне был бы предоставлен заветный аккумулятор.

Женщина за новой стойкой провела какое-то невообразимо долгое время, ища замену на компьютере. Когда она не нашла ни одного, я оптимистично спросил: «Может быть, я мог бы просто получить назад деньги?»

И вот что я вам скажу в итоге: если предполагается, что в той рекламной фразе информация правдива, они должны уменьшить стопроцентное количество довольных посетителей на одного.

Вернувшись домой, полностью неудовлетворенный как покупатель, я обнаружил там обещанного artiste[22]. Спустя две недели он должен был закончить свою работу, но так и не нанес последний штрих и не думал уходить. Я снова чувствовал, как день за днем мой радостный оптимизм тает. Предоставив в полное его распоряжение свою квартиру и уехав жить к другу, я глупо предполагал, что, если вернусь домой и начну все там обставлять, он поймет намек, закончит работу и уйдет.

Вместо этого он оставил все свои инструменты валяющимися на полу и каждый день возвращался, чтобы что-то еще доделать, не имело значения что, даже какую-то ерунду: перекрасить нижнюю часть двери, нанести еще один слой краски на потолок в туалете или покрыть краской плинтус за холодильником. Потом он уходил, предупредив, что завтра вернется, чтобы доделать еще что-то очень важное. Еще через пару недель всего этого я обнаружил, что понятия «окончание» вообще нет в его повестке дня, что было странно, ведь ему уже заплатили, и я уверен, он мог бы найти что-то поинтереснее, чем слоняться по моей квартире с лестницей, разбрасывать везде тряпки и отыскивать плохо прокрашенные углы.