- Сама вижу, что не счёт от портнихи, - огрызнулась Варвара, теребя ленту, коя была в косу заплетена, - только я в ум взять не могу, от кого сие послание. Что за поклонник такой тайный объявился?

- Ах, а вдруг это тот бравый военный, с коим ты, сестрица, вальс танцевала? – восторженно выдохнула Капочка, девица робкая и мечтательная, большая поклонница французских романов.

- Да вря-я-яд ли, - с сомнением протянула Ксения, - господин Штольман, нянька сказывала, девиц бойких предпочитает.

Платон Платонович, один из пяти братьев славного рода Штольман и единственный - к вящему огорчению своей сестрицы Елизаветы - неженатый, находился в отпуску и пребывал у своего брата Якова Платоновича, наслаждаясь всеми прелестями жизни в столице с её балами, прогулками и прочими развлечениями, милыми сердцу военного

Самый обворожительный из всех сдержанных на проявление чувств братьев, Платон Платонович легко заводил знакомства и без труда пленял девичьи сердца, не спеша, впрочем, опутывать себя цепями Гименея. И то правда, зачем ограничивать себя одной, пусть и совершенной во всех отношениях барышней, коли всегда можно найти красавицу ещё великолепней? Платон был уверен, что тихие прелести семейного уюта никогда не смогут заменить ему блеска и азарта романтических отношений, не обременённых мелкими бытовыми вопросами, способными, как писал лорд Байрон, убить любую страсть. Братья неизменно подшучивали над Платоном Платоновичем, но - в отличие от сестрицы - не мешали блестящему военному наслаждаться всеми прелестями жизни, мол, пусть его, судьба придёт - и под лавкой найдёт.

- Тревожно мне, милые, - Варенька опять прочла записку, но написанное не изменилось, меж строк не проглянула ухмыляющаяся рогатая бесовская рожа. – Сердце чует, не к добру сие.

- У тебя вечно всё не к добру, - пробурчала Ксения, нервно губу покусывая, - ты словно ворона кладбищенская…

- Это я - ворона, да ещё и кладбищенская?! – вскинулась Варвара, растопырив пальцы и нацеливаясь на косу Ксении. – Ах ты…

- Девочки, девочки, ну что вы, перестаньте, - заметалась Капитолина, всплескивая руками и суетливо перебегая от одной к другой. – Девочки, папенька гневаться будет, коли опять заскандалите, и точно никуда не отпустит. Девочки, мы же тогда в торговые ряды попасть не сможем!

- Скажи спасибо, что я нонче добрая, - пробурчала Варвара, смахивая упавшие на лицо волосы. – Капка, хорош суетиться, зови горничных, для прогулки одеваться станем.

Ксения, у которой Варя успела-таки вытеребить пару волосков, хотела было мстительно фыркнуть, что Ерофей Петрович ещё своего благословения на прогулку не дал, но смолчала, не стала Капитолину огорчать, к коей испытывала нежную привязанность.

Господин Белозеров супротив прогулки девиц возражать не стал, другим озабочен был: сватов поджидал. Хотел он укрепить торговый союз с купцом Сахаровым союзом брачным, а помимо этого имел желание выгодно отдать воспитанницу свою за банкира Немеризова, человека пусть и старого, зато денежного и в высший петербургский свет вхожего. Для племянницы тоже жених был подобран, из золотодобытчиков, правда, скуповат, да и по-старообрядчески суров, ну так это и ничего, главное, что золото от родственника рекой потечёт, а то, что невеста супруга ни разу даже не видала, не страшно.

Жених карточку невесты созерцал, на прогулке встречал, в гостях наблюдать изволил и союз сей одобрил, вот и добро. А девку спрашивать никакого резона нет, потому как у неё в голове сплошные глупости, мужам солидным не интересные.

Барышни, пребывающие в блаженном неведении о планах Ерофея Петровича, легкокрылыми бабочками устремились в торговые ряды на встречу с неведомым Варвариным поклонником. Правда, у самого входа, там, где пряничные ряды начинаются, отвага Варю покинула, девушка побледнела, голову в плечи втянула, затравленно по сторонам озираясь.

- Ты чего это, никак, отступить вознамерилась? – прищурилась Ксения.

- Тошнёхонько мне чего-то, - Варя прижала ладонь к груди, - а ну, как обман это всё, баловство одно? А вдруг я ему не понравлюсь?

- Если бы не понравилась, встречу бы не назначил, - рассудительно заметила Капочка, ободряюще гладя сестрицу двоюродную по ручке.

Ксения задумчиво за ленты на капоре подёргала, нос наморщила, плечиком повела, близоруко хмурясь:

- Чего зря гадать-то, с умным человеком посоветоваться надобно. Вон, я примечаю, нянька Ульяны Макаровой идёт, может, она чем нам поможет.

Барышни согласно кивнули и порхнули к осторожно ступающей по скользкой дороге старушке, закутанной во всевозможные платки и шали, словно капуста. В первый миг нянька охнула и судорожно прижала в груди небольшой узелок, потом признала девиц, заахала, закрестилась мелко:

- Ой, касатушки, напугали бабушку! Рази можно так, у меня чуть сердце не выскочило, я ить и так с утра страху великого натерпелась, душу свою осквернила, теперь три недели в церкви прощение вымаливать буду.

- Убила что ли кого, Егоровна? – фыркнула Ксения, чувствующая себя куда привольнее со слугами, чем с господами, кои редко когда упускали возможность напомнить, что она - так, сбоку припёка.

Нянька размашисто перекрестилась, по сторонам огляделась и зашептала таинственно, покачивая узелок:

- У ведьмы я была, милые, у Василисы.

- Да ты что, - ахнули барышни, всплеснув руками. – Это той, что три года назад Наташеньке Белкиной в глаза лишь взглянула и сказала, что она княгиней станет?

- Той самой, - охотно отозвалась старушка, - меня к ней барыня послала.

- Зачем это? – нахмурилась Ксения, привычная к ожиданию пакостей, на кои, к слову сказать, жизнь никогда не скупилась.

Нянька огляделась, перекрестилась и зашептала сбивчиво, время от времени на узелок показывая:

- Так, знамо дело, Ульяна-то Поликарповна в красавца гусара влюбилась, а он на неё и не смотрит, за другой хвостом ходит. Вот барыня и приказала сходить к ведьме за зельем, чтобы разлучницу извести. А его приворожить. А Василиса мне три пузырёчка дала, один ишшо для самой Ульяны, чтобы стала она чаровницей, и все мужчины к её ногам падали.

Барышни переглянулись, покраснели, а потом Капитолина тихонько, отчаянно робея и ковыряя носочком башмачка рыхлый февральский снег, попросила:

- Егоровна, миленькая, а дай нам немножечко зелья того, чародейного. У Вареньки поклонник тайный объявился, да и нам с Ксюшенькой страсть как надоело в девках сидеть.

Нянька была женщиной доброй и отказывать не умела совсем.

- Только по глоточку махонькому, милые, - предупредила Егоровна, развязывая узелок и протягивая барышням тёмную скляницу с залитой воском пробкой.

Девушки согласно закивали и, осторожно отколупав воск и сковырнув пробку, по очереди отпили пахучего травяного зелья, обещающего удачу в делах любовных.

***

Полицейское управление, особливо столичное, повидало много всего: и ревнивых мужей, с пеной у рта требующих сообщить им, куда запропали неверные супруги, подчас повинные лишь в том, что связали свою жизнь с безумцами, и ловких мошенников, коих в пору кудесниками величать, и несчастных жертв чужого лицемерия или распутства.

Случалось, что порой даже повинные головы с покаянием приходили, а один раз даже агитатор заглядывал с пропагандой. Его проводили к господину Варфоломееву, тот внимательно выслушал, а после так убедительно ответствовал, что стал пропагандист отличным информатором.

Много разных людей повидали сотрудники полицейского управления, а потому удивить их багровым, яростно потрясающим кулаками посетителем было невозможно. Правда, городового Дубова несколько смутило то, что сим господином оказался купец Белозеров, человек в столице весьма известный, но беда, она ведь, как известно, в бумаги не смотрит и в равной степени приходит как к людям почтенным, так и весьма посредственным.

- Это безобразие! – забушевал прямо с порога Ерофей Петрович. – Я требую, чтобы злодея нашли и наказали по всей строгости!