– Кем ты себя возомнил? – Ао оборачивается, сохраняя невозмутимость на лице. Но смотрит сквозь него. Глаза суживает, скривился, будто кислое что проглотил. – Ты всего лишь средство мести. Я с тобой не потому, что хочу тебя, я хочу только отомстить. Мне все равно, с кем. Не с тобой, так другого найду. Ты оказался рядом в удобный момент. Все, Арес, ты мне больше не нужен.

Арес отшатывается, застыв с распахнутыми глазами. Сглотнул судорожно – кадык туда-сюда заходил.

Держаться. Так правильно. А фраза в голосе засела.

«Ты мне больше не нужен».

«Не нужен».

Необходим.

Выдохнуть. Спрятать бурю, боль скрыть. Подбородок кверху, плечи расслабить, спину прямо. Контроль.

– Все дело в истинности. Иначе я бы никогда не стал столь близок с тобой. Это инстинкт и ничего более. Ты уезжаешь и это мой последний тебе приказ.

Не дожидается ответа. Не ждет, когда Арес снова поймает его. Оставляет позади, ощущая его боль, как собственную. Или… она и есть своя? Понять бы. Ему должно быть все-равно. Должно быть.

Выдох.

Вдох.

Шаг, еще один. Осанку держать, руки в замок.

Он – Аори Фахо. А значит, переживет.

***

Никто и не говорил, что разрывать связь – просто.

И то, что последствия будут позитивными, тоже. Но тот факт, что Арес – такой злопамятный Арес – пришел к его двери ночью, скребся, пустить просил – чуть не сбросил Ао из выбранного пути. Он даже к двери подошел. Однако же, не открыл. Руку себе расцарапал, к дверям прислонился и долго слушал, ждал, когда Арес уйдет. Но тот просидел до утра.

Пришел Юта, прогнал. Понял, видимо, что к чему. Ао нехотя поднялся с пола, осознав, как же замерз. Юта с придворными всполошились, начали переодевать, умывать, красить. Он бездумно двигался, поворачиваясь по воле чужих рук. Успокоительный чай помог думать яснее. Ао предполагал, что Арес на эмоциях пойдет к Энири и проведет с ним ночь, но ночь альфа провел у его двери.

И Ао не знает даже, что хуже.

Однако же, Энири спокоен сегодня. Не дерзит, высокомерие не показывает. А когда Ао приказывает чете покинуть покои, тот остается. И теперь заметно, омега не играет. Серьезен.

– Аресу плохо, – говорит Энири внезапно-грустным тоном. Жалостливым. – Я не могу ничего сделать. Прошу вас…

– Ты меня просишь? – переспрашивает Ао. Энири сам на себя не похож. Встрепанный какой-то, прическа впервые небрежная: волосы волнами по плечам.

– Я люблю его и прошу вас позволить мне сделать его счастливым. Позвольте нам вступить в брак.

– Брак?..

В горле пересохло, и Ао схватился за кружку с успокоительным уж слишком нервозно. Меж ребрами знакомой болью колет. Краткими уколами-вспышками, раз за разом. Он старается выровнять дыхание. Во-от так. Глоток, еще один. Скоро станет легче. Скоро он превратиться в статую и никогда больше не почувствует этой мучительной боли. Скоро… возможно ведь поменять себя? Вполне. Окаменеть бы прямо сейчас. Да негоже с таким лицом каменеть: перекошенным в смешанных чувствах.

И неправда то, что Энири недостоин Ареса. Он будет лучшей партией: умный, задорный, красивый и главное – любящий. Это он сам Ареса недостоин. Только мучить его умеет. Боль причинять. Нет. Пусть представить Ареса с другим – невыносимо, но…

Отпустить.

– Будь по-твоему, – выдыхает Ао. – Я скажу Теду о вашем намерении. Церемонию назначим на начало триады Вьюг. Как раз открытие брачного сезона. Так что готовьтесь. Чем быстрее, тем лучше, – последнее он говорит себе. Без срывов, эмоций. Успокоительное подействовало.

Энири улыбается, но без яда. Благодарно. Кланяется. Уходит, окрыленный будто, Ао же думает, что это его крылья забрали. Он сам отдал Ареса. Чего жалеть теперь? О чем вообще?

«Ты мне больше не нужен».

Ты мне нужнее, чем кто-либо.

Он усмехается иронично, на чашку в руках смотрит. А чай кругами расходится – руки дрожат. Утомился. Не спал ведь. Почти двое суток, если поездку в Вондер считать. Из соседней комнаты голос Теда, к детям пришел. Слышно, как с Джейми говорит. Тоном ласковым. Юта на фоне. А чашка трясется сильнее, Ао сжимает ее до треска, сдерживая порыв бросить в сторону комнаты с мужем. Но выпивает содержимое, большими глотками. Давится, кашляет, хрипит.

Все хорошо. Все замечательно. Как нельзя лучше.

Не плакать. Ничего не произошло. Все. Хорошо. Встать, чашку на столик, складки на одежде расправить. Во-о-от так. Как обычно. Ничего, не, произошло. Двери – другие – скрипят тихо. Ао по запаху знает, кто.

Арес. Измученный, осунувшийся. Ао все ожидает увидеть привычную улыбку, но ее нет. И не будет. Он комкает ткань одеяния, взглядом в сторону. Почему Арес пришел, после того всего? Почему не возненавидел? Наверняка узнал о браке. Но кричать на него сил нет. И хотения. Ао заставить себя не может. Тед за стеною.

– Скоро ты обретешь семью, – выдавил Ао как можно спокойнее. – После церемонии вы отбудете на вашу родину. Родители Энири состоятельные, а ты продолжишь их дело. У них нету наследников-альф. Энири – хорошая партия для тебя. И вы одной расы. Я делаю лучше для тебя, пойми.

– Хорошо, пусть будет, как ты желаешь, – отвечает Арес. – Только знай, что я однолюб.

И смотрит так проникновенно, что Ао в дрожь бросает. Он хватается пальцами за ткань, сжимает, губу закусывает, чтобы не прокричать «стой!» в спину. Арес уходит. Это все. Все. Теперь точно.

Шаг.

Второй.

Ао не выдерживает. Догоняет, вцепляется в него, в спину врезаясь.

Арес оборачивается, удивленный, но сказать не успевает. Ао тянется на цыпочках и целует, чуть зуб не выбил – ударился. Поцелуй с привкусом крови. Сумасшедший, на грани безумия. Арес сразу же перехватывает инициативу, к стене прижимает. Руками по лицу – дрожь. Судорожно, жарко.

– Не могу, – отстранившись на миг, говорит Ао, – без тебя.

И снова прильнул. А пальцами по щекам, после на шею, прижаться. Ближе, ближе. Не отпускать. Ни за что. Да, он слабый. И пусть это последний их день в живых… если убьют Ареса, он умрет следом. И может быть в другом, далеком мире они смогут быть вместе.

– Ао, ты…

– Я соврал, – признается он, не разрывая зрительный контакт. Дышать тяжело. – Ложь. Я… – но слов не хватает, как и дыхания.

Да и зачем слова, когда тело говорит за него? Во рту солено, а он тянется за новым поцелуем. Губами к его пересушенным, шершавым. На этот раз спокойнее. Но спокойствие это недолго длится. Снова в жар, снова цепляться, дышать им и задыхаться, тонуть, тонуть, тонуть. Слышать его «люблю», отвечать молча. Ткань одеяния трещит, камешки ожерелья сыпятся – цок-цок-цок, и по полу. В разные стороны. Все-равно, что фамильная драгоценность Фахо. Все-равно.

Но голос Теда поблизости слишком реальный, чтобы быть выдумкой. Они застывают. Тед до сих пор в соседней комнате. Все, что разделяет их – стена. Одна-единственная стена. Надо бы остановиться, но… невозможно.

Ао хочет насытиться Аресом, как в последний раз. Так, будто через минуту мир погаснет. Пальцами за его одежду, пуговки расстегивает, дергая. Быстро. Быстрее. Арес перенимает его действия, помогая справиться. Треск, пуговицы летят вслед за бусинами – под ноги. Во рту сухо-сухо. В животе жарко-жарко. В голове стучит-стучит.

Губами к обнаженному плечу альфы, прикусить, пометить. Его. Это его Арес. Только его. Целовать, кусать, языком по коже, пока Арес раздевает его, не щадя наряд.

– Тише, – шорох оглушающе громкий, но и тише быть нельзя – спешка. Остатки одеяния прочь летят, Ао льнет к Аресу, прикасаясь к его горячей коже. Руками на спину – лопатки очертить, позвонки, вверх, ногтями впиться. Новый след. Больше следов.

Это. Его. Арес.

Руку за свою спину заводит, к ягодицам, хотя там давно липко от выделяющейся смазки. Вслед за его пальцем проникает палец альфы – Ао ахает, второй рукою рот зажимая. Ни звука. За стеною Тед. И это будоражит еще сильнее. Ао непривычно растягивать себя так – вместе с Аресом, но когда руку выдернуть пытается, тот удерживает. Он сам не замечает, как навстречу подмахивать начал: так, так, глубже. На этом стоило бы остановиться, но… Он хочет большего.