— Топчи скользкую гадину! Бей фурию!

Заведённый болельщиками Верзила, ожесточённо замолотил кулаками пустой воздух, по — боксёрски упруго прыгая механической куклой вокруг вертлявой малявки.

Бесспорно, он был профессионалом по части мордобоя, но до грациозного противника ему далеко, очень — очень далеко. Бой больше походил на игру кошки с мышью, хотя их размеры смешили. Превосходство фурии, как окрестила её толпа, было абсолютным. Это чувствовалось во всем: она не старалась нападать или добивать противника, даже не калечила— просто разминалась, как на тренировке. Все зелёные вышли из поединка лишь слегка контуженными, только упрямый Верзила вставал и вставал, чтобы вновь и вновь броситься в атаку. Он упорно не желал смириться с поражением. Такого твердолобого типа могли убедить исключительно весомые аргументы— в виде сломанных костей или отбитых внутренностей.

Девушка не торопила события. Она ждала, пока Верзила поднимался с песка, лениво уклонялась от града ударов, затем— неуловимое движение… и Верзила кувыркался в воздухе, разбрызгивая из носа кровь.

Следовала новая атака— короткий встречный удар ногой… и Верзила со звоном в ухе опять летел на песок.

Неожиданно представление закончилось. Парень чересчур рьяно ринулся в очередную атаку и набрал уж очень большой инерционный момент. Фурия ловко избежала пудовых кулаков, дёрнула тушу агрессора по ходу движения и тот, развернувшись, вылетел на край песчаной арены.

Верзила вовремя сумел сгруппироваться и перекатился, гася силу удара, но, почему — то, вставать не торопился.

Толпа зрителей обрушилась шквалом недовольных возгласов.

Собравшись с силами, боец тяжело приподнялся на локтях, но… тут же с гримасой боли рухнул без чувств.

Файл окинул взглядом место падения гиганта и заметил овальный камень, вросший гладкими боками во влажный речной песок. Именно об него Верзила сломал себе рёбра, уж не одно— это точно.

Девушка бесстрастно глянула в сторону поверженного колосса, затем окинула небрежным взглядом зевак. Она совершила полный круг обзора— мужики стыдливо опускали глаза, никто не посмел бросить ей вызов. Девушка глянула за их спины— обожгла Файла взором. На мгновение замерла, но, не найдя в глазах ничего кроме мальчишеского восторга, прекратила осмотр кандидатов в калеки и, взяв за руку подружку, неторопливо удалилась в лес.

— У девчонки красивые глаза, словно голубые озера, — восхищённо прошептал Файл и, почувствовав за спиной дыхание старика, спросил — Кто она?

— Мать фурия, — старик не скрывал уважения в голосе.

— Почему мать?

— Ну, если бы она была рядовой фурией, то мужиков на куски рвала. А эта— обходительная, перебесилась за сотню лет.

— Сотню?!

— А ты думал, что это сопливая девчонка тут мужиками жонглировала, — ядовито хихикнул старик. — Как бы ни так. Да ты не на смазливую мордашку смотри, ты в душу ей загляни.

— Уже, — признался Файл, и, наконец, понял, что в голубых омутах он видел отражение вечности.

— Ха, глазки фурии мальчику приглянулись, — продолжал издеваться старик. — Ты ей ещё в любви признайся. Она тебя уж приласкает, аж косточки захрустят.

— Но она так выглядит… — Файл сделал неопределённый жест рукой, очевидно выражавший одновременно и изящество линий гибкого тела, и смазливость личика моложавой фурии.

— Так вы — ы–глядит, — передразнил старик и брезгливо сплюнул. — Забудь о ней, как о женщине. Фурия уже своё отлюбила. Клан фурий— профсоюз мстительниц. А мстят они нам, мужикам.

— За что? — вырвалось у Файла, о чем он тут же пожалел.

— Зелёный, — презрительно фыркнул старик, — зоны не знаешь.

— Но смотрится девчонка, все же, не по годам, — настаивал Файл.

— На Лежбище все появляются в «первородном» теле, какими их впервые запихнули в Адскую зону. В аду смерти нет— тут живут вечно молодые.

— Вечно? — усомнился Файл.

— Ну, во всяком случае, тысчонку лет твою телесную оболочку Шарды обязуются регулярно штопать.

— А потом?

— Сдохнешь, — зло обрубил старик и, повернувшись спиной, потопал к брошенному без присмотра провианту.

Старик скрылся из вида, оставив Файла с уймой вопросов. Но, хотя душу убаюкивало обещанное бессмертие, экспериментировать на собственной шкуре очень не хотелось. Заметив, что с позором ретировавшиеся зелёные, злобно косясь в сторону орешника, о чём — то ябедничают вожаку блатной стаи, Файл поспешил предупредить дедушку. С опытными зэками его «дипломатия» не имела шансов на успех, нужно было срочно менять позицию.

Глава 6. Бессмертные мученики

Глава 6. Бессмертные мученики

После вынужденной прогулки по лесу, Файл со стариком вернулись на Лежбище. К этому времени зэки уже ушли, оставив после себя изуродованный ореховый куст и двух раненых.

Урки не церемонились ни с растением, ни с калеками. От густого орехового куста остался лишь торчащий вверх веник голых палок и клубок измочаленных ободранных веток. С неудачливыми сокамерниками поступили так же— ободрали с них всю одежду и, как изломанный бесполезный куст, бросили голых умирать.

Калеки сидели, прижавшись спиной друг к другу, и, склонив головы набок, с горечью смотрели в сторону откочевавшего вниз по ручью человеческого стада. Хрустальный поток быстро уносил в чащу леса мутный след, торопливо стирая оставленные на дне отпечатки.

— Убрались паскудники, — старик, прищурившись, бросил настороженный взгляд в дальний конец лужайки. — Оно и к лучшему, не люблю, когда за спиной бродит стая падальщиков.

Файл оценил угол падения солнечных лучей сквозь густую крону хвойного леса:

— Уж вечер близится.

— Заночуем на Лежбище, — решил мудрый дед, и то ли пояснил, то ли помолился — Пусть хранят нас Шарды от всякого лиха.

— По — хорошему бы, костерок соорудить, — с надеждой глянул на многоопытного зэка Файл.

— Это дело, — охотно кивнул старик. — Давай мешок с провизией, а сам дуй в чащу, за сушняком.

Файлу было интересно узнать, как дедуля добудет огонь, но он предположил, что сей процесс длительный и тоже потребует его физического участия.

Однако он недооценил профессионала. Пока Файл старательно формировал запасы сушняка, со стороны лужайки уже потянуло дымком. Куча хвороста достигла угрожающих размеров и тягач, надсадно кряхтя, потащил её волоком к берегу ручья.

Когда транспорт с дровами прибыл, старик бросил в костерок пучок веточек орешника и недовольно просопел:

— Тебя только за смертью посылать, — и, скептически оценив размер кучи, съязвил — А побольше ты приволочь не мог?

— Торопился, — виновато пожал плечами запыхавшийся Файл, сразу не поняв издёвки.

— Ты, сынок, собрался дровами торговать?

— Я думал, от диких зверей надо…

— Чег — о–о-о?! — старик аж привстал от удивления. — На Лежбище? Звери?

— Ну — у–у, — смутившись, промычал Файл и попытался загладить дикое невежество — Я думал… на четверых— это немного… на ночь.

— Так ты, охальник, ещё и двух баб пригласил? — зло хихикнул старик.

— Нет, тех калек, — Файл кивнул в сторону раненых. — Мы же пустим их к огню?

— Это ещё с какой радости?! — встали домиком мохнатые брови старика.

— Они же умрут, если им не помочь.

— Ну и что? — не понимая в чем проблема, пожал плечами ветеран. — Мы же не берём на себя грех убийства. Шарды нам срок не набавят. А жалкие придурки слегка помучаются и отправятся на другой уровень, чуть ниже. Приключение будет им наукой. Не беспокойся, Шарды позаботятся об их бессмертных душах. — Старик произвёл в воздухе непонятный жест.

— Шарды? — задумчиво промычал Файл.

В мозгу Файла крутилась мешанина россказней о всемогущих смотрителях Адской зоны. Парень жил на окраине галактики, туда ещё не дошли нововведения Гай Сира. Хотя уже и на Тальбао начали мыслескопировать преступников, но сажали все ещё в обычные зоны, рудники в дикой местности.

— Чудик, ты откуда свалился? Понятно, что зелёный, но не до такой же степени. Ты, вообще, хоть слышал про Адскую зону? — вывел молодого из задумчивости скрипучий голос.