Хоть какое-то развлечение.

А дуреха, возжелавшая танца с императором, все-таки нашлась. Точнее, нашлась какая-то немолодая родственница этой дурехи, буквально дотолкавшая ее до Ромула.

Император вежливо отказал несчастной девушке, сославшись на усталость. Многообещающе улыбнулся ее родственнице. А как только начался танец, опять исчез в комнатке за троном.

Из нее он вышел в короткий коридорчик. Старательно хромая дошел до балкона и тихонько с кем-то там «поговорил», точнее, рассказал короткую и очень пошлую версию сказки о деве-чайке. Несуществующий собеседник ничем не выдал своего присутствия, и Ромул спокойно ушел, размышляя о том, кто же и по какому срочному делу исчезнет из дворца. А вернувшись в бальный зал, увидел запропастившихся невест. Они стояли разноцветной стайкой ближе к правому дальнему углу, выгодно выделяясь на фоне цыплят-дебютанток, и о чем-то разговаривали. И среди них даже была Радда, серьезная и прекрасная в темно-зеленом платье. И это было странно. Ей было вовсе не обязательно появляться на этом балу. Ее имя не называли при входе. Ей наверняка не выдавали книжицу для записи танцев. И…

– Дева-чайка пришла, когда бал был в самом его разгаре. Тихонько проскользнула мимо стражников, которым даже не пришло в головы остановить такую красавицу, надела туфельки и гордо вплыла в зал. И все взоры мужчин разом сошлись на ней. А император узнал в этой деве незнакомку, сбежавшую от него на пляже, – зазвучал за спиной голос невидимой Ларамы

Ромул улыбнулся краешком губ.

– А эти девы просто пришли потанцевать, – сказала Ларама. – Как и та, чайка которая. Умнеют. А в сказке, той, которую придумал светловолосый менестрель, дева-чайка вовсе не танцевала на балу с императором и не убегала от него, прыгая с балкона и превращаясь в птицу. В той сказке он не посмел ее пригласить, чтобы не привлечь излишнее внимание к девушке. Он ее нашел потом, на том самом пляже и предложил потанцевать. А мелодия лилась из раковины. Менестрель тоже был не глуп и понимал, что родителям дочерей, вошедших в возраст невест, нельзя давать времени все выяснить про прекрасную деву до того, как состоится свадьба. Потому что тогда она может и не состояться.

– Хм, – отозвался Ромул. – А кто поменял окончание сказки?

– Да кто ее знает? Сама как-то поменялась. Слушающим, видимо, не хватало погони, поисков всей империей и счастливо воссоединения, когда император уже отчаялся. Вот сказка и изменилась.

Ромул улыбнулся и подумал, что идея с танцем под звучание волшебной раковины не так и плоха. Впрочем, раковину можно заменить на обыкновенный амулет из тех, которые грустные девы хранят в шкатулках, чтобы послушать музыку, когда очень хочется.

Врываться посреди ночи в девичьи комнаты – нехорошо.

Но насколько это нехорошо, Ромул понял только в тот момент, когда ему в кадык уперся кончик тонкого лезвия, а милая девушка, которая только что спала, превратилась в злобно глядящую фурию.

– Это я, – осторожно сказал Ромул, вопреки здравому смыслу с интересом наблюдая за тем, как с девичьего бедра медленно сползает покрывало.

Радда печально вздохнула, убрала от шеи императора меч, с которым, видимо, спала в обнимку, и вернула покрывало на место.

– Что вы здесь делаете? – спросила севшим ото сна голосом.

– Пришел пригласить вас потанцевать, – признался Ромул, распрямляясь.

Похоже, будить Радду, погладив ее по щеке, было не лучшей идеей.

Впрочем, Ромул сейчас даже засомневался, что идея пригласить ее потанцевать на балконе под звездами была такой уж хорошей. По крайней мере, надо было ее предупредить. А то от неожиданности могла и голову случайно снести. А потом оплакать.

А уж сколько это доставит проблем разным людям, начиная от со-Яруна и заканчивая волками, сбежавшими на Хребет Дракона…

Ромул даже улыбнулся, представив, как они все забегают.

Правда, остаться без головы даже ради этого как-то не хотелось.

– Потанцевать? – удивленно переспросила девушка, расправляя покрывало на поджатых ногах так, чтобы ночной визитер даже при всем желании не мог ничего предосудительного там рассмотреть.

Мстительное покрывало тем временем стало сползать с груди. Справа. Слева оно было прижато рукой.

– Да, – подтвердил Ромул. – На большом балконе, выходящем на внутренний дворик, тот, который со всех сторон обнесен стенами. Там моя матушка любила читать. И старая липа как раз цветет.

– И кузнечики на скрипочках играют, – серьезно сказала Радда. – Под их музыку и будем танцевать.

– Ну что вы, – оскорбился Ромул. – У меня амулет с мелодией есть. Межен принес.

Радда тихонько фыркнула, а потом величественно велела:

– Выйдите, дайте мне одеться.

И Ромул послушно вышел. В потайной коридор. Закрывать за собой замаскированную среди деревянных панелей дверь он не стал. Просто прижался спиной к стене и закрыл глаза, напоминая себе, что благородные мужчины за прекрасными женщинами не подглядывают. Ну, разве что случайно увидят на пляже. Да и там сказочный император не стал подсматривать из-за камня, а сразу же вышел.

– Решив посмотреть вблизи, – тихонько пробормотал Ромул и улыбнулся.

Собиралась Радда недолго. А когда зашла в коридор, оказалось, что платье для танцев на балконе она сочла излишеством, предпочтя то ли мальчишечий, то ли волчий темный костюм. И даже меч с собой взяла, хотя сама говорила, что мечник так себе, ну, видимо, в сравнении с другими волчицами. Еще Радда взяла связку амулетов, половину из которых тут же повесила на шею Ромулу, заявив, что так ей будет спокойнее. Щиты Ларамы, конечно, хороши. Но, как показала практика, и их можно разрушить, если приложить усилия.

Ромул не возражал. Предложил девушке локоть. И когда она чинно положила на предплечье свою руку, повел по коридору. Старому и не шибко чистому, хотя ему и не давало совсем уж зарасти грязью какое-то плетение. Ничего интересного, кроме попадавшихся по пути дверей и слуховых щелей в этом коридоре не было. Радда от скуки даже зевать начала. И смущаться из-за этого.

Зато на балконе ей понравилось. Днем на этом балконе можно было читать или пить чай, потому что солнце на него заглядывало только ближе к вечеру, да и то, совсем ненадолго. Сначала ему мешали вьющиеся розы, посаженные в огромные кадки и красиво оплетшие сооруженные специально для них решетки. Они превращали балкон в этакую арку и днем здесь наверняка было гораздо красивее, чем ночью, не зря это место так любила покойная императрица.

Потом солнце, заглянув на балкон, пряталось за стенами и деревьями, и постепенно опускалось в море. А с балкона можно было любоваться закатом.

Любоваться звездами тоже ничто не мешало, как и тонким серпиком луны, почему-то перевернутым лодкой.

– Рога небесной коровы, – сказала Радда. – Моя нянька любила рассказывать сказки об этой корове. И лучше бы там действительно была она, а не отражение луны, или даже нескольких разных, в разное время, из других миров. Хотя красиво. Но знать, что это все фальшивое и на самом деле у нашего мира нет ни звезд, ни луны, ни даже солнца…

Радда вздохнула и понюхала едва раскрытый бутон розы. Потом тряхнула головой, улыбнулась Ромулу и бодро добавила:

– Зато липа настоящая и пахнет она очень приятно.

Ромул кивнул, достал из кармана амулет с мелодией и поставил его на плетеный столик.

В музыке Межен толк знал. И мелодия, тихонько зазвучавшая из амулета, была под стать балкону и ночи, хотя и напоминала ту, которую играют при танце «семь шагов».

Ромул шагнул к девушке и предложил руку. Она вложила ладошку ему в ладонь и шагнула навстречу. И оказалось, у волчих костюмов есть большое преимущество перед бальными платьями. У этих костюмов не было жесткого корсажа, который, как просветила Ромула мать, не позволял всяким глупым неумехам горбиться, даже сидя. Точнее, особенно сидя. Потому что если сидеть недостаточно прямо, он неприятно впивался в тело в самых неожиданных местах. Ромул тогда девушкам посочувствовал. И даже не подозревал, что этот же корсаж делает танец менее интригующим делом, чем он мог бы бить. Потому что колет ладонь и отвлекает от партнерши. А еще он слишком жесткий и не дает почувствовать, что под рукой женская спина.