И крыло отвалилось, беззвучно. И сразу стало расползаться все там же темным туманом. А призраки его подхватили и оттащили подальше от обижено заоравшей твари, чтобы не приросло.

Правда, ослабел обескрыленный дракон не сильно. Того, что у него осталось, все еще хватало, чтобы развалить и дом, и половину острова. И выпускать его по-прежнему было нельзя, а как убить и растащить на неопасные клочки силы, Валад уже не представлял. Но это не значило, что он собирался сдаваться и стоять на месте, ожидая, пока дракон поджарит, вспомнив, что вообще-то он тварь огнедышащая. Или раздавит, пытаясь сожрать проклятый меч.

Из обрубка крыла клочками сочилась сила. Дракон замотал башкой. Боль он вряд ли ощущал, скорее неудобство и еще больше возросший голод. А потом принял решение и по-змеиному выбросил вперед голову, пытаясь все-таки проглотить паутину защиты, прежде, чем связываться с более сильным и кусачим источником.

Призраки отвесили дракону оплеуху остатками его же крыла. Часть он успел проглотить, зато остальная часть вбила его голову в тело так, что шея стала короче в два раза.

Дракон облизнулся раздвоенным языком, уставился на Валада и тихо засвистел.

– Щит держите, – сказал маг призрачным помощницам и бросился к дракону.

А за спиной пахнуло жаром и комок огня расползся по паутине.

И Валаду наконец-то стало весело. Битва же. И можно сбросить злость, не боясь что-то нечаянно сломать.

И забыть на время обо всех проблемах не просто можно, а необходимо. Если не забудешь, шансов победить не будет.

А это тело ему все равно никогда не нравилось. Мальчишка был слишком смазлив, слишком нетерпелив, да еще и недостаточно силен. В предыдущем теле он бы этого дракона скрутил в бесформенный ком, не особо напрягаясь. Жаль, что оно так не вовремя заболело и это совпало с пришествием очередного носителя силы божественного демона. На самом деле, сильного носителя, куда этому дракону. А никого способного помочь рядом не оказалось.

Впрочем, он бы, наверное, в любом случае никого звать не стал. Тварей, выросших из людей, отдавших свое тело демону, он никогда не любил и предпочитал их давить самостоятельно, и как можно быстрее. Не давая жрать и расти.

И иногда тому, кого сейчас зовут Валадом, было даже интересно – а соображает ли король Золотых Туманов, что столько веков пытается сотворить? И знает ли, что если бы этих тварей в империи не убивали раньше, чем они стабилизируются и станут по настоящему сильными, а то и разумными…

Вот знает ли этот недоумок, что пытается множить себе конкурентов? Причем, конкурентов не просто привязанных к демону, а слившихся с ним. А значит, значительно и значительно сильнее, чем король.

И что если бы их не убивали, божественный демон с радостью бы порвал привязь, разделился между этими своими «детьми» и оставил бы короля с носом. Или скорее сожрал бы в первую очередь.

Впрочем, просвещать короля на этот счет никто не собирался. А то он ведь мог додуматься впустить демона в себя, слиться с ним окончательно. Просто для того, чтобы стать еще менее смертным. А в то, что он не сумеет сохранить при этом большую часть себя самого, король мог и не поверить. Ну, или счесть это достойной платой, как и многие до него.

– Идиоты, – прошептал Валад и рубанул недомечом дракона по лапе, никакого результата этим не добившись, но опять сумев отвлечь его от паутины и заставив плюнуть огнем, на этот раз расползшимся по щиту, растянутому над головой помощницами. – Как же я это ненавижу.

Дракона надо было ослабить. Иначе убить его не получится, даже вложив в удар самого себя.

Впрочем, он это и так знал. Еще в тот момент, когда выгонял из комнаты ценных женщин и прочих девиц.

Сорра, несмотря на большой живот, шла с таким выражением лица, словно была полководцем, которому предстояло в конце пути произнести вдохновляющую речь перед войском, а потом лично его возглавить, ведя в бой.

Маялина выглядела растерянной и, похоже, боялась не только за себя, а вообще за всех разом, возможно даже за весь дворец, впитав в себя страх, который мог помешать кому-то сражаться.

Лиин невидяще смотрела перед собой и поглаживала живот. А еще она время от времени начинала шевелить губами, беззвучно разговаривая то ли сама с собой, то ли с ребенком.

Служанки и волчицы обступили эту троицу готовясь ловить, направлять и защищать.

Впереди в ладони над полом летел призрак мертвого императора.

За спинами переводимой в более безопасное место компании летел еще один призрак.

Среди волчиц да и служанок наверняка были сильные маги, а потом из боковых коридоров еще и какие-то мужчины набежали, некоторые с мечами, некоторые обвешанные накопителями и амулетами.

И Ирьена вдруг поняла, что шпион из нее еще хуже, чем убийца. Да она половину этих мужчин вообще ни разу не видела. И чем занимается большинство волчиц, понятия не имела. Да и не сильно интересовалась.

А еще Ирьена чувствовала себя лишней и, если бы не держащая за руку Камена, могла бы попробовать отстать и забиться в какой-то темный угол, чтобы никому не мешать. Чтобы не чувствовать, что случайно заняла чье-то место. Что бесполезна, что…

– Это еще что за ерунда? – растерянно спросили сразу два мужских голоса справа, и Ирьена словно вынырнула из какого-то полусна.

Обернулась. Проследила взглядом, куда смотрят резко остановившиеся то ли волки, то ли стражники. Заметила вяло шевелящиеся полупрозрачные щупальца и, не успев еще сообразить, где их уже видела, вырастила на ладони комок огня и запустила в непонятное нечто. И щупальца пропали с легким хлопком, а по коридору поплыл запах лаванды и горячего железа.

– Сосуны, – выдохнула Ирьена.

– Что?! – переспросила незнакомая девушка.

А призрак, летевший замыкающим, развел руки в стороны и коротко велел:

– Быстрей! Потом спросите! Выжигайте пакость, если увидите, оно усыпляет и жрет энергию.

– Да, что? – попытался задать глупый вопрос кто-то, но получил подзатыльник и повелительное:

– Вперед!

Сору, вместе с ее животом, подхватил на руки какой-то мужчина и компания ускорила шаг. А когда, наконец, дошла до помещения, в котором уже была и Ловари, и муж хозяйки архипелага, и множество других людей, включительно с сильными магами, Ирьене вдруг стало спокойно-спокойно. И она опять же не сразу вспомнила, что в такие хорошо освещенные и полные неспокойных людей комнаты сосуны не сунутся. Попросту не смогут воплотиться в пакость со щупальцами.

Беременных рядком усадили на диванчик. Призрака, тоже видимо встречавшегося с сосунами, расспросили, и начали раздавать приказы набившимся в комнату магам и ночным волкам.

У Ирьены тоже спросили почему она решила швырнуть огонь, и девушка честно призналась, что видела эту пакость когда-то в мертвой рыбацкой деревеньке, далеко на севере. И что рыбаки, похоже, сами эту пакость к себе домой притащили, вместе с поднятыми со дна сундуками и позолоченным чудищем, явно когда-то украшавшим нос корабля. И что, как удалось выяснить, боятся эти твари яркого солнца и не менее ярких эмоций. Огонь их попросту убивает. А вот одинокого человека они запросто усыпляют и выпивают из него жизнь. А в той деревеньке они вообще воплотились ночью и выжили там двое подростков, удравших на пляж, вопреки родительской воле. Но и у них с головами был непорядок, не отличали потом снов от яви. И везде видели чудовищ, особенно в сумраке.

Призрак же подобных тварей видел в своей далекой юности. И в его случае их вытащили из пещеры. Тоже, вместе с найденными сокровищами. Видимо, это была какая-то защита или вообще проклятье для воров. Потому что появились они только после того, как сундуки открыли. А пока ждали учителя, опасаясь ловушек, никакой пакости ниоткуда не выползало.

– Значит, где-то во дворце находится какая-то древняя шкатулка, – заключила Ловари. – Сундук вряд ли смогли пронести.

– У кого-то из просителей была шкатулка. Наследство от дяди. Которое этот проситель с братьями не мог поделить, – сказала одна из волчиц.