– Все!

Полковник, поймав взгляд Олега, кивнул, приседая и заваливаясь направо. Физрук отзеркалил его движения, уходя в кувырок. Не удерживаемые больше на месте створки с противным скрежетом поползли вниз.

Секунда, вторая, третья. Последнее, что увидел Алексей, смотрящий в щель между створкой и дверью, был обреченно-встревоженный взгляд лаборанта, пришедшего в себя.

– Что теперь? – Алексей посмотрел на невозмутимо отряхивающегося полковника, а в голове забилась предательская мысль:

«На черта мы вообще сюда полезли?! Интуиция, понимаешь! Интуиция скажет тебе с крыши прыгнуть – прыгнешь?»

– Плевать на створки, поспешим! – полковник хрустнул шеей. – Не зря тут такая система, ой, не зря. Бьюсь об заклад, впереди еще одна дверь, но уже посущественней! За мной!

«А и прыгну! – внезапно успокоился Алексей. – Плевать, что подумают все вокруг! Если не надеяться дойти до конца, то зачем вообще идти? Если всю жизнь развивать интуицию, то зачем потом ее не слушать?!»

И он побежал за физруками по коридору, уходящему под небольшим углом вниз. Бежать было легко. Пока бежишь, складывается ощущение, что еще не все потеряно, что ты еще успеваешь – внутренние часы будто замедляют свой ход.

Андрей Николаич оказался прав – дверь была, точнее не дверь, а стекло. Огромная стеклянная полусфера слегка мерцала при свете потолочных ламп. Внутри нее стояли офисные столы, какие-то здоровенные компы, шкафы с проводами, огромные катушки, потрескавшиеся от электрических разрядов.

В центре подкупольного пространства был постелен ковер, на котором стояли диванчики со столиками, по периметру сферы висели плазменные панели с какими-то графиками, цифрами и обратным отсчетом. Находившиеся внутри люди (кто-то с недоумением, кто-то с интересом) наблюдали за непонятной троицей, ворвавшейся в бункер.

– Время? – коротко бросил полковник, цепким взглядом охватывая помещение.

– Минута, – тут же ответил Алексей, которому даже на часы смотреть не пришлось, он ЗНАЛ, сколько осталось секунд до полудня.

– Лежа, стрельни-ка вооот в эту стекляшку, – полковник указал на стеклянную дверь, – остальные только не разнеси.

Одиночный выстрел раскатом грома прозвучал в тишине бункера, вслед, наперегонки, донесся звон разбитого стекла и крик людей из стеклянной сферы.

– Заходим и знакомимся, – криво улыбнулся полковник, шагая вперед.

– Вы что натворили??? – с кулаками бросился на Алексея мужичок в халате, но, получив от Олега точный удар в челюсть, прилег «отдохнуть» прямо на усыпанный осколками пол.

– Спокойно, ребята, патронов на всех хватит, – хрипло сказал полковник. – Итак, у нас два вопроса: что, мать вашу, здесь происходит, и… есть минералка?

Ответы полковник получить не успел. Гул, ставший привычным за неделю пребывания в городке, вдруг изменился. И это почувствовали все.

– Началось, – облизал губы Алексей, которому вдруг стало очень жарко.

– Что вы наделали, идиоты? – прошипел какой-то на удивление молодой ученый в очках. – Какого черта вы вообще тут делаете? Почему вы не со своими школьниками в специально приготовленном для вас укрытии?!

Где-то вдалеке словно лопнула струна. Захотелось забиться под какой-нибудь диванчик. А через несколько секунд напряженной тишины Алексей увидел бирюзовую волну, несущуюся в их сторону. Как будто в пруд бросили камушек и от него пошли круговые волны. И что-то ему подсказывало, что «камешек» этот был брошен именно в центральном конференц-зале…

– Ну почему у нас постоянно так? – горестно поднял глаза к потолку разговорчивый очкарик. – Хлебом не корми…

Договорить ученый не успел. Волна была визуально различима, светилась мягким голубым светом и представляла собой искрящиеся током и разбавленные озоном электрические всполохи, среди которых периодически появлялись непонятные разноцветные завихрения.

«Хах, вот я и дождался… магии», – глупо улыбаясь, подумал завуч, завороженно смотря на приближающуюся радужную воронку.

Алексей даже не успел возразить самому себе, что это не магия вовсе, а «результат заявленного научного эксперимента, опасного, наверное!», как все его тело словно пронзили иголки, а самого его затянуло в целенаправленно летящую прямо на парня разноцветную воронку.

Сознание возвращалось вязко. Образ сменялся образом, обрывки реальных воспоминаний переплетались с давно лелеемыми мечтами…

Вот президент вешает ему на шею орден «За заслуги перед Отечеством» и вручает покореженный советский светильник… Вот в честь открытия новой современной школы с крытым бассейном на крыше и подземной парковкой взрываются магические фейерверки, осыпаясь звонкими стеклянными слезами… Вот полковник заставляет директора школы душить опоздавшего на урок трудовика.

Вот секция «Прорыв», на которой Наташа рассказывает о недавно собранной в школе машине времени, которую назвали «Маховик», а стоящие вокруг дети с удивительно серьезными для их возраста лицами слитно аплодируют… Вот какой-то отряд идет сквозь клочья туманов – первым шагает огромный доспех со светящимися глазами, за ним идут еще четыре едва различимые фигуры, от которых так и веет угрозой… Вот ученики весело машут Алексею из стоящего посреди поля боя автобуса…

«Стоп. Ученики!»

Монотонный, приятный калейдоскоп видений прекратился. Страх, вцепившись в парня невидимой, но от того не менее крепкой хваткой, потащил Алексея куда-то вверх и вправо.

«Как там дети, что с ними?» – болезненная мысль неприятно запульсировала где-то в затылке.

Окружающий мир в очередной раз мелькнул, пошел рябью и словно рухнул в темноту, заставляя парня испытать фантомное ощущение падения.

Алексей услышал скрип несмазанных петель, почувствовал дуновение прохладного воздуха, в нос ударил легкий аромат фиалок. Разом заболели мышцы шеи и спины. С трудом разлепив глаза и борясь с желанием сплюнуть горькую слюну, он мутным взором оглядел хижину. Земляной пол, соломенные стены, пара столбов для поддержания крыши, стол со стульями и… все?

«Это что, какая-то реконструкция?» – лениво подумал завуч, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Взгляд зацепился за стол, на котором виднелся кувшин. Справа от стола стоял плетеный стул, далее колыхалась занавеска, выполняющая роль двери. И наконец его взгляд сфокусировался на мальчугане, сидящего у косяка дверного проема.

– Пс, мальчик, а где дверь-то? – не удержавшись, хрипло поинтересовался Алексей, которому чертовски сильно хотелось пить.

Услышанный при пробуждении скрип никак не вязался с колышущейся занавеской. Паренек вздрогнул, переставая терзать что-то наподобие губной гармошки, уставился на Алексея и что-то протарабанил на незнакомом ему языке.

– Ну вот, языковой барьер, красота! – себе под нос пробурчал Алексей. – Мой юный казахский друг, думаю, ты не будешь против, если я попью?

С этими словами он, кряхтя, принял сидячее положение, попутно замечая, что скрип несмазанных петель исчез.

«Не припомню казахского национального инструмента, издающего такие скрипучие звуки», – молодой завуч с силой потер глаза ладонями.

Он до сих пор не мог взять в толк, где он находится и как здесь очутился, а последние минуты словно смазались в памяти. Городок, автобус, белый халат лаборанта, бег по подземному коридору, красивая стеклянная полусфера…

В голове по новой забили набаты. Посидев немного и набравшись сил, Алексей дождался, пока барабаны перестанут стучать у него в висках. После чего аккуратно встал со своей лежанки и подошел к столу. Самочувствие в целом было сносным, вот только дико болели голова и спина. Похоже, он обо что-то неплохо приложился.

Не найдя стакана, Алексей жадно приник к глиняному кувшину. Жадно глотая такую вкусную воду, он посмотрел вслед умчавшемуся куда-то парнишке.

«Сейчас, наверное, приведет кого-нибудь постарше. Хоть кто-то же должен говорить здесь по-русски? Елки, как голова-то раскалывается…»