Лежа на гостеприимной пышной постели, я улыбалась закрыв глаза. Так сладко, тепло и хорошо я не ощущала себя уже очень долгое время. Грезы одурманили, и сон снизошел со всей неизбежностью его сладкого плена.

***

Я очнулась от громкой электронной музыки, басы, басы… Господи! Который час?! Хватаю телефон и вижу, что уже половина десятого вечера. Как долго же я проспала. А что если Валентин заметил, мое безделие? Или кто-то из прислуги… хотя меня даже никому не представили. Побежала в ванну, чтобы быстро привести себя в порядок. Нужно составить план… план уборки, план действий. Сейчас осмотрю дом, и запишу, что и как часто нужно делать покомнатно…

Раздался звонок. Оказывается в комнате есть телефон. От неожиданности у меня внутри екнуло.

— Зинаида? Это с пункта охраны. Пройдите в дом для обслуживающего персонала, Антонина Петровна оставила вам кое-какие инструкции.

— Мне их там кто-то передаст?

— Да, на месте все узнаете.

Бредя по втором этажу под модную, депрессивную музыку я ощутила беспокойство. Басы неистово отдавались пульсацией в висках, скозь смутную мелодию слышался смех мужские и женские голоса. Валентин с приятелями находились в гостинной. Вид с лестницы открывался на нее отличный, я старалась стоять ближе к стене, чтобы остаться незамеченной.

Четверо мужчин и три девушки. Компания пьет дорогой алкоголь. Одна из девушек длинноволосая блондинка взгромоздилась на стеклянный стол и начала танцевать. Валентин закурил, что-то, что явно не являлось простой сигаретой. Два его приятеля, осматривали блондинку пустыми глазами. Рыженька и девушка с каштановыми волосами, как могли пытались перетянуть внимание на себя. Они громко смеялись, снимали что-то на смартфон. Та что была рыжей бесцеремонно села на колени Валентину и чмокнула в щеку. Он не сдвинулся с места, все также продолжал курить, даже не положив руки ей на талию. Прильнув к нему лицом, она улыбнулась фаянсовой улыбкой и сделала селфи. Затем проделала это же самое и с его приятелями. Блондинка все также кружилась в танце на стеклянном столе. "Ходит по тонкому льду", подумалось мне, вдруг стол разобьется. Но ее казалось это не волновало, она будто была уже не здесь. Ее движения становились все медленее и медленее до тех пор пока не превратились в плавное раскачивание, без каких-то замысловатых па. Наконец она просто остановилась, и опустив голову замерла. Приятели не сразу заметили, что их спутница из танцовщицы превратилась в воплощение зомби. Когда компания наконец заметила изменения, все тут же громко рассмеялись, схавтившись за смартфоны. Валентин отделался легкой ухмылкой, без особого энтузиазма. Он копался в своем телефоне и постоянно затягивался, иногда отвлекаясь на разговоры с парнями. Казалось его что-то беспокоит.

Я слишком долго стою здесь… нужно как-то попасть в домик для прислуги, не попавшись на глаза всей честной компании. На втором этаже куча всяких входов, выходов, переходов. Какие-то ведут в кладовки, иные вообще в тупики. Я запуталась! Блуждаю кругами, не могу понять как выйти на задний двор, минуя основную лестницу. Чувствую себя крысой в лабиринте! Жар приливает к голове, что-то нужно делать. Придется идти через мажоров.

Пустившись по лестнице, я мечтала о том, чтобы на мне оказался плащ невидимка, и в глубине души очень надеялась, что на меня просто не обратят внимание. Так и должно было бы быть… Но.

Стоило мне попасть в поле зрения собравшихся, как один из друзей Валентина, светловолосый блондин со скошенным подбородком тут же встрепенулся.

— Валек, че это? Нормально вообще, что она через нас проходит? — сказал он, прикрывая одну часть стола какой-то папкой.

— Она новенькая, расслаблься, — ответил Валентин, и жестом подозвал меня к себе, — не ходи здесь. Для прислуги есть отдельный вход.

— Поняла. Прошу прощения.

Кажется мои щеки пылают как светофор, а сама я готова сгореть со стыда. Хотя если вдуматься, то никто черт возьми не сказал никаких правил. Разве так делается?

Когда я уходила, почувствовала легкое касание в районе спины, которое затем сопроводилось противными женскими смешками.

Оказалось девушка с каштановыми волосам и надутыми губами, швырнула комок каких-то фантиков мне в спину, обернувшись я увидела, что Валентин целуется с рыжей, а блондинка лежит на полу и бормочет что-то.

Омерзительное чувство. Будто бы в лицо плюнули. За что? Просто за то, что я горничная? Мерзкие избалованные засранцы. Первый рабочий день, и я уже как будто в помоях искупалась! Гадко от того, что это — уже отлично знакомое мне чувство. Дежавю Лены с Элей, отношение тоже — просто декорации сменились.

Злость лишила меня страха, еще пятнадцать минут назад я готова была мямлить и трястись перед другими работниками этого дома, но сейчас мне уже наплевать. Даже если меня выставят, если не заладится — пускай. Вернусь на кассу в Магнит и не облезу.

Дверь открывает пожилой мужчина, встречая меня теплой улыбкой.

— Виктор, — тянет он мне руку, — Садовник.

Минув порог домика для прислуги, я как будто перенеслась в другое измерение. Тепло, уют, канал культура что-то рокочет по телевизору. Все доброе, старое, человеческое — во всем еще теплется неравнодушие.

Меня усадили за стол, на котором стояли свежие румяные пирожки, а в чашках дымился горячий чай.

— Зинаида! Можно просто Зина? — спросила полная, пышущая силой и энергией женщина. Она улыбнулась, и вместе с ее улыбкой в меня влетела волна позитива и солнечного заряда.

— Да, да конечно. Господи, как я рада вас видеть! — не сдержалась я. Даже не подумала о том, странно ли это будет звучать, для людей которых вижу впервые.

Оказалось лучистая дама — повар, ее зовут Людмила. Пирожки ее были божественны, будто в начинку она точно добавила частичку своей неиссекаемой энергии. В Людмиле я ощутила уверенность, силу и совершенно волшебный источник позитивных вибраций. Таких людей не часто встретишь, но если встретишь, то уже не забудешь и с улыбкой вспоминаешь. У них всегда найдется доброе слово, шутка или ламкоство. Они как будто добрые феи и волшебники этого мира.

Виктор садовник — дотошный старичок, он знает о растениях ВСЕ. Еще бы! Содержать внушительный сад в идеальном состоянии.

Людмила рассказала, что главный шеф-повар уехал с Владимиром, и вообще добрая часть персонала теперь в США. Владимир решил, что для преемника достаточно горичной, повара, садовника, пункта охраны и водителя. Людмила сказала, что если я застану Валентина в дурном настроении, то удивляться не стоит. До отъезда отца он был занят инвестициями в различные проекты, развивал свой бизнес, а теперь вынужден львиную часть времени уделять концерну отца. Ведь его он оставил за главного.

Наша чайная беседа длилась несколько часов, мы общались так — будто были знакомы всю жизнь, и по правде сказать, я бы еще сидела и сидела. Но время шло к полуночи, а вставать нам предстояло в шесть утра. Мне передали инструкции Антонины, которые она вместила в целую стопку распечатанных листов А4. Основное правило этого дома оказалось простым в своей формулировке: будь незаметной и делай свою работу. Мне подумалось, что быть незаметной — это то чем я всю жизнь была, так что проблем с этим быть не должно. Распрощавшись с новыми знакомыми, я отправилась в особняк, который на контрасте с домиком казался мне совершенно холодным и неуютным.

Теперь я знала, с какого входа мне следует зайти, чтобы ни с кем не пересечься. Направляясь к запасной лестнице ведущей на второй этаж, я увидела, что на диване перед низеньким стеклянным столиком лежат девушки и один из друзей Валентина. Они о чем-то лениво говорили. По столу рассыпан белый порошок… неужели, то что я думаю… Минуя небольшой коридор на первом этаже, мое внимание превлекла дверь ванной комнаты — она оказалась приоткрыта, полоска света золотилась на темном паркете. Стиснув кулаки от нерешительности я всеже слегка толкнула ее. Там в джакузи, полной пены лежал Валентин, голова его запрокинута назад, глаза закрыты, а рот приоткрыт. Руки безвольно повисли на бортах ванной.