Тут же раздался стук в дверь, Лена открыла ее и со злобной усмешкой посмотрела на меня.

— В СССР секса не было, и у тебя не будет Зинаида, — зачем-то сказала она.

Эля расхохоталась, а Лена добавила: "Представляешь у нее с парнем секс, и тут она голосом Ельцина "Да! Да! Еще!".

— Ну что ты дорогая, имя Зина и секс — несовместимы, парировала Эля.

Стуча каблуками, они модельными походками отправились к двери, оставляя после себя шлейф дорогих духов. Дверь закрылась. Я осталась одна. Слезы тонкими струйками потекли из глаз, падая на мои ладони. Я сделала глубкий вдох, и задержала дыхание. Все замерло, мир остановился. Сейчас нет ни Эль, ни Лен, ни несчастной Зины. Только я и мое дыхание. Слезливый поток остановился едва начавшись. Вместо бесконечной жалости к себе, я хватаю диванную подушку и что есть мочи кричу в нее! Первый, второй, третий раз!

Пускай мое лицо сейчас не в лучшем виде, пускай вены вздулись на лбу — все это жалкая цена за

слабое, но облегчение.

Плакать уже не хочется. Вместо этого, я будто заведенная кукла начинаю генеральную уборку в

Олиной квартире. Все будет в порядке, я наведу здесь чистоту, все будет звенеть, блестеть и сиять. Затем я приготовлю отличный ужин, а весь вечер буду рассылать резюме. В этих заботах мне некогда

будет себя жалеть, и я очень надеюсь, что к вечеру лишусь всяких сил. Все чего хочется сегодня — устать настолько, чтобы ночью заснуть без единой мысли.

Глава II: Молодая женщина преклонных лет

Оля вернулась только к полуночи. Запах яблочного пирога с корицей все еще стоял на кухне, суп с фрикадельками томился в кастрюле, а жаренная картошка в сковороде.

Я отправила резюме в двадцать компаний, и даже в ЗАО "Тандер". Что угодно, только не бездействие и сидение на шее. Боюсь если не найду работу в ближайшее время начну раздражать и Олю.

Войдя в квартиру она немного прищурилась, и взглядом окинула обстановку. Как же хороша Оля! Безупречные черные лодочки, юбка-карандаш, потрясающая шелковая блузка и русая копна уложенная в изящный пучок.

— Зина! Как тебе удалось? Нет бардака у меня конечно не было, но здесь буквально все сияет и дышит свежестью, — Оля принюхалась и добавила, — свежестью и яблочным пирогом?

— А еще супом с фрикадельками и жаренной картошкой, — довольно отчиталась я. Жаренная картошка была нашим любимым блюдом в босоногом детстве.

Оля слегка скривилась и поморщила носик.

— Тебе придется есть все это одной. Я сейчас не ем подобного — диета. Закажу суши. Будешь? — спросила она.

Я отрицательно покачала головой, уткнувшись в смартфон. Снова стало не по себе. Снова я в роли слона в посудной лавке, даже с блюдами не угодила. Кажется этот город готовится выплюнуть меня. Всем своим существом он отторгает мою личность, выражая неприкрытую неприязнь.

— Зин, ты чего там обиделась? — бросила Оля, скидывая на пол пиджак, — не обижайся.

— Все в порядке, я просто ищу работу. Уже в двадцать мест закинула резюме.

Оля подошла к холодильнику, достала новую бутылку вина и прыснула в бокал, заполнив его на четверть рубиновым цветом. Она сделала глоток и с облегчением выдохнула.

— Убирай нафиг свой кирпич, я уже нашла тебе работу, — говорит она, осушив бокал.

— Серьезно? — у меня внутри все воспряло.

— Серьезнее некуда. Друг моего папика, Владимир Валежников богатый человек, уезжает на десять лет в штаты — диверсификация бизнеса понимаешь ли. Он увозит с собой весь обслуживающий персонал. За старшего в России остается его сын. Собственно отец хочет нанять чаду домработницу, которая будет поддерживать порядок двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Проживание, оплата, питание — система все включено словом. Но он хочет брать человека по знакомству, и рекомендациям, а с не поддельными резюме из агенств. Ты у нас честная, работящая, мой Игорь сможет тебя запросто рекомендовать!

— Сын… а сколько ему лет? А где это находится… — мялась я. Я конечно радовалась возможности, но положа руку на сердце: быть прислугой у богатенького мажора — не то о чем я мечтала. В этой роли меня смущает — абсолютно все.

— Он почти мой ровесник — двадцать восемь, — ответила Оля, хватая свой айфон. Чего ты мнешься, Зин? Работа не нужна, мне все отменить?

— Нет-нет. Нужна конечно.

"Отлично мажор, который еще и младше меня", — расстроилась я про себя.

"Меджвежоночек привет", — томно произнесла Оля в трубку. "Зайка соскучилась". "Да, да меджвежоночек. У зайки для тебя хорошие новости: Зинаида завтра будет на собеседовании. Можешь быть уверен, Владимиру она понравится!".

"Без меня меня женили". - пронеслось в голове. А я настолько бесхребетная, что не могу оспорить предложение. Да и нужно ли? Если взглянуть в ближайшее будущее, то жить с Олей, ловить ее настроение, не попадаться на глаза в моменты ПМС — не менее унизительно, чем убирать в доме сына богатых родителей. Скоро мое пребывание начнет ее раздражать, так что вариантов нет — нужно не только идти, но еще и молиться, чтобы меня взяли.

— Завтра в десять утра, в бизнес-центре "Авалон", — сказала Оля присматриваясь ко мне.

— Никуда не годится Зина, ты в своем Матыгино совсем скукожилась. Сейчас никто не носит этот хлам. Идем! - она помчалась к гардеробной.

— Вот держи, — на изящных Олиных пальчиках болталась вешалка с белоснежной рубашкой, — и вот это тоже, — в меня полетели строгие черные брюки совсем не Олиного размера, а еще вот это лови: прямо на плечо мне приземлился голубой шелковый шарфик.

— Это мамины шмотки, забыла их когда приезжала. Они ей больше не нужны — прошлый сезон, а тебе в самый раз. И Зин, давай тебя покрасим? Не обижайся, но у тебя волосы как выцвевшая шкура медведя.

***

Я проснулась крашенной брюнеткой, волосы цвета темный каштан блестят гораздо больше, чем мой прошлый оттенок. Спасибо Оле, она сделала мне легкую укладку и подарила свои духи. Я очень волнуюсь, добираться до бизнес-центра нужно на метро — страшно заблудиться! Опасаюсь не понравиться этому Владимиру, словом всего боюсь. Да и осадок от пары прошедших дней так и не отпускает. Тягостное ощущение собственной несостоятельности везде преследует меня. Видимо сам город чует это, и вторит мне событиями: на выходе из метро в мою сторону плюнул бомж, пройдя пару кварталов я увидела двух мужчин, которые буцкали друг друга кулаками в лицо словно в боксерские груши. Стоит ли расценивать это как знаки судьбы, или я должна стиснуть зубы и двигаться в неизвестность? Я выбираю второе, ведь известность родного поселка — это депрессия, рутина и бытовуха, от которой кажется нет спасения.

Я приближаюсь к центру "Авалон". Стеклянный монстр, похожий на небоскреб зловеще возвышается надо мной. Я всегда боялась таких помещений, для меня даже ЛеТуаль и РивГош — магазины повышенной важности, даже там я ощущаю себя не в своей тарелке. Сердце колотится, так сильно — что я содрагаюсь с каждым ударом. Сглатывая делаю шаг вперед, охрана проверяет документы и сумки. Лифт несется на двадцатый этаж, я смотрюсь в зеркало: на меня глазеет круглое лицо с коровьим взглядом усталой женщины. Я поправляю прическу, перекидываю локоны, машу головой, кручусь — но все мимо. Я — противоположность гламура и лоска. Дух Мотыгино невозможно скрыть, он силен, он не намерян отступать, осквернив своего жителя однажды — он уже никогда его не отпустит. Он будет кричать о том, как безнадежно далек от красивой жизни его носитель. Я с грустью вспомнила свой дом, сервиз, вечно недовольную мать. В мыслях пролетела природа родных краев — сколь бы куцой она не была, я всегда буду любить это скупое проявление жизни, эти деревья, запахи, дворы — уродливые и безнадежные, но неизменно родные. Выдохнула. Мой этаж — пора Зина!

За стеклянными дверьми просторного кабинета кипит жизнь: сотрудники снуют в разные стороны, носят бумаги, все заставлено цветами — попытка сохранить зелень в каменных джунглях.