Крепкое зловоние и набегающий туман дал Святогору четко понять, что болото потревожено и теперь нужно было как можно быстрее покинуть его, пока еще не поздно. Однако до края болота было далеко, вода и туман прибывали, а охотники догоняли. Ветер подхватил туман и поднял его вверх, скрывая весь обзор. Святогор сбавил скорость. Каждый шаг теперь был более осмысленным и осторожным. В тумане замелькали силуэты, а позади, где должны быть охотники, раздались крики и ругань. Силуэты то появлялись, то исчезали, то проносились словно молнии. Святогор взглянул на туман иными глазами и не увидел ничего, кроме светящейся дымки тумана. Туман сгущался и во взоре золотых глаз Святогора свечение было невыносимым. Глаза были бесполезны, а без них туман наполняли зловещие силуэты. Через какое-то время пропали и звуки, словно туман глушил все вокруг. Повисшую тишину разрезал лишь слабый и тяжелый гул, от которого все нутро закипало гневом. Святогору хотелось броситься на эти силуэты и разорвать их, но остатки здравомыслия останавливали его. Святогор брел, стараясь не потерять самообладание, пока не наткнулся на громадную тень. Эта тень занимала все пространство, словно впереди стояло огромное создание. Раздался тяжелый гул, за которым последовали крики людей. Святогор краем сознания понимал, что это кричали охотники, которые попали в ловушку. Болото поглощало их и Святогор понимал, что и он попал в ловушку, из которой ему так просто не выбраться. Тень колоса поднималась, словно готовилась нанести по Святогору удар, как вдруг! Раздался пронзительный рев, от которого все болото содрогнулось, сбивая Святогора с ног. На короткое мгновение в тумане образовалось окно и Святогор увидел очертания леса. В тумане появилась тень похожая на человека, которая словно бы звала за собой. Необъяснимое чувство заставляло Святогора подчиниться и пойти за силуэтом. Туман прояснялся и Святогор мог уже различить отдельные деревья. Впереди, на границе болота и леса, Святогор увидел две фигуры. Он видел фигуру человека и громадного оленя с деревом на голове. Человек манил Святогора рукой, а олень бил землю копытом. От каждого удара содрогалась земля, а туман судорожно рассеивался, словно и не туманом он был. Ярость испарялась вместе с туманом, оставляя после себя странную немощь. Сознание Святогора начинало темнеть и каждый шаг становился все труднее.

Как он покинул болото, Святогор не помнил. В себя он пришел в какой-то землянке, где резко пахло сыростью, землей и плесенью. Святогор, с перевязанным плечом, лежал на застеленном брезентом лежаке и разглядывал помещение. В помещении хозяйничал человек, который что-то готовил.

– Где я?.. – с трудом выдавил Святогор.

– Ты у меня дома, – бодрым голосом ответил человек, не оборачиваясь.

– У тебя? А кто ты?

Человек обернулся. Это был Джа. Все такой же седовласый и с неизменной улыбкой.

– Джа! – воскликнул Святогор. – Господи!

Святогор, пытаясь встать, искал слова, которые затерялись у него в голове.

– Да-да – Я. Ты бы полежал еще, а то туман сильно по мозгам бьет.

– Да я в порядке.

– Всякий больной, почувствовав облегчение, говорит так же, даже не зная, что облегчение – это лишь начало, а не конец выздоровления. Ты мне лучше расскажи, что за чертовщина была на болоте?

Повисла тишина. Святогор тупо смотрел на Джа, не зная, что ответить, а Джа смотрел на Святогора ожидая его ответа.

– Так и что же стряслось? Какой черт дернул тебя и охотников на болото? Вы на кого-то нарвались в лесу?

– Да… – выдавил Святогор. – На меня.

– Прости, не понял?

– На меня, – повторил Святогор. – Они за мной гнались.

Святогор поведал историю последней ночи. От услышанного Джа присел, пытаясь собрать мысли в кучу. История Святогора поразила его, но словно бы не удивила. Словно Джа ожидал чего-то похожего, но не в таком свете.

– Вот тебе и раз… – произнес Джа, ставя точку в истории Святогора.

– Что мне делать?.. – сокрушенно, словно в пустоту, спросил Святогор.

– Ну, явно не возвращаться назад. И дураку ясно, что обратный путь тебе заказан.

– Да, я и сам это понимаю.

– Да и тут тебе лучше не оставаться. Они так просто не забудут и в покое тебя не оставят.

– Что тогда делать?

– Ну, эту ночь можешь побыть у меня, а потом прости… Потом тебе придется уйти. Ты угроза не только для себя, но и для меня.

– Извини… – сокрушенно произнес Святогор.

– Да ладно… Не переживай, я попробую что-нибудь придумать.

Остаток дня Джа и Святогор провели в каком-то одиночестве. Они почти не разговаривали. Каждый занимался чем-то своим, а ближе к вечеру, когда Святогор пришел в норму, Джа, со словами: «Я вернусь утром, а ты ложись и поспи. Тебе это будет полезно», покинул Святогора, оставив его наедине с самим собой и своей совестью.

Святогор пытался уснуть, но буря и шквал мыслей начисто отбивали желание спать. Святогор ворочался и тяжело дышал, пытаясь силой заставить себя заснуть. В какой-то момент, ворох мыслей понес сознание бурным потоком и Святогор не заметил, как сон навалился и погрузил в себя. Сон совести рождает кошмары. А сейчас совесть Святогора горела адским огнем, выжигая душу. Святогор видел жуткий кошмар, в котором он пытался убежать, но, сколько бы он не старался, каменные ноги еле-еле волочились, а его преследователи догоняли его, пока не догнали и не схватили. Его били и истязали, а Святогор пытался бить в ответ, но все его истязатели словно бы из тумана, пропускали удары Святогора сквозь себя. Удары сопровождались хоровым криком. Толпа кричала одно и то же слово «Чудовище! Чудовище! Чудовище!». Ужас поглощал Святогора сковывая движения. Толпа, крича и беснуясь, стала расступаться. Святогора подхватили и куда-то понесли. Его крепко держали, не давая возможности двинуться. Его несли под ревущий хор к какой-то яме. Подойдя ближе, Святогор увидел открытый гроб на дне ямы. Словно мешок с картошкой, его скинули на дно этой ямы. В рокочущей толпе показалась девушка – мать той самой девочки, которая держала в руке лопату. Толпа бесновалась и все громче, и громче ревела, выкрикивая одно и то же слово. Мать глядела на Святогора ненавистными глазами, а толпа словно клубок змей начала сплетаться в единую массу.

– Это ты виноват! – гневно прокричала девушка. – Чудовище!

Святогор с ужасом смотрел в ее глаза, а девушка принялась орудовать лопатой, засыпая Святогора землей. Святогор, засыпаемый землей, под рокочущий гомон, закричал в ужасе, осознавая неизбежное.

В холодном поту, с диким тремором во всем теле и чудовищным ревом ужаса, Святогор вернулся в реальный мир, все еще видя перед собой жуткий кошмар. Какое-то время Святогор сидел, безумно трясясь от страха и тяжело дыша. Ощущение реальности постепенно возвращалось. Святогор схватился за голову, издав крик душевной боли. Какое-то время он сидел так, схватившись за голову, и силой прогонял стоявший перед глазами сон. Вскочив как ужаленный, он вылетел на улицу и принялся, грозно ревя, крушить все, что попадалось под руку, выпуская гнев и ярость. Святогор, не щадя рук, драл стволы деревьев, сносил и вырывал молодые деревца, метал булыжники и все, что попадалось, до тех пор, пока не выбился из сил. Пав на колени перед небольшой лужей, Святогор тяжело дышал, не в силах более крушить. Гнев понемногу стихал и сквозь пелену ярости Святогор разглядел в отражении воды свое лицо. Он, сгорбившись, сидел на коленях, опустив окровавленные руки и глядел на свое отражение, собираясь с мыслями.

– Ты думал, – произнес Святогор, обращаясь к своему отражению. – Что получил шанс искупить свое зло? Это зло не искупить, потому, что это порочный круг. Сделав выбор, ты замыкаешь этот круг на себе! Круг блядской человеческой морали! – выкрикнул Святогор, ударяя по отражению, и расплескивая во все стороны воду. – Круг, из которого не выйти, – сквозь зубы произнес Святогор, видя, как возвращается вода и его отражение. – Потому, – продолжил Святогор сквозь зубы. – Что совесть – это убийца, которого ты сам взращиваешь внутри себя, принимая эту сраную мораль! – Святогор ударил по отражению другой рукой и когда отражение вернулось, начал кричать на отражение. – У жизни нет морали! Жизнь ценит лишь жизнь, а ты ее только отнимаешь! – Святогор ударил обеими руками. – Вот она и наказала тебя, обременив этой тушей… – ревел Святого, видя, как его отражение вновь возвращается. – Человеческая мораль – это когда: сбежал – трус! – удар по отражению. – Нанес удар – убийца! – еще удар по отражению. – Дал себя убить – ничтожество! – удар обеими руками по отражению. – И все… При любом раскладе ты не прав! Либо люди буду казнить тебя, либо ты сам себя… Человеческая мораль – это путь поперек самой жизни. Ты мечтал об одиночестве, ну так на! Пожалуйста! Подавись! – Святогор несколько раз ударил отражение. – Ты искал в одиночестве спасения? – тяжело дыша продолжил он. – Теперь это не спасение, а бремя… Бремя, которое ты возложил на себя сделанным выбором! – Святогор пристально глядел на свое отражение, вглядываясь в золотеющие глаза и продолжал сквозь зубы, раскаляясь от гнева. – Ты слушал людей и избрал их мораль, а теперь ты чудовище! И не люди сделали тебя им, а ты сам! Сам! Сам превратил себя в чудовище, своим выбором! Жизнь лишь завернула тебя в соответствующую пачку, дабы все видели! Ты сам виноват!