Святогор сидел на полу, напротив разбитого окна. Пустая голова старалась выдать хоть какую-то мысль, но алкоголь начисто выветривал любые мысли и силы. Проведя в таком состоянии какое-то время, Святогор увидел флягу, лежащую на полу. Подобрав ее, Святогор с огорчением осознал, что она пуста. Не обращая внимания на сотворенный бедлам, словно все так и было, Святогор встал и вышел на улицу. Свежий воздух прояснял голову и навевал мысли. Он шел в сторону вокзала, мимо обжитых и пустующих домов. Дневной свет слепил и Святогор брел с накинутым на глаза капюшоном. Поселок жил размеренной жизнью и людей совершенно не волновало прошлое и будущее, их волновало лишь настоящее. На Святогора косо глядели, но тут же отводили взгляды, делая вид, что даже не заметили. У вокзала Святогор остановился и вгляделся в старые дома-склепы. Сейчас они были пусты. Святогор чувствовал себя как один из этих домов, таким же пустым. Еще пять лет назад, он даже не надеялся прожить и года, но потом – о чудо! Святогор, вместе с новой жизнью, открыл в себе веру. Вера помогла ему, подарила цель в жизни, но сейчас эта цель начала гаснуть и Святогор не понимал почему? Что же он не так делает? Неужели все то, что он делал для людей – это не то? Или может недостаточно? Да разве того, что он сделал мало?! Почему его бросили? Почему?! Из-за чего пустота внутри становиться все больше?.. Святогор пытался высмотреть хотя бы одного призрака на заросшем кладбище, но все хранило тишину и пустоту. Даже они бросили…

– Может, – глубоко вздыхая, тяжелым и тихим голосом проговорил Святогор. – Я сбился с пути?

Святогор напоследок кинул тяжелый взгляд на дома и направился к южной окраине поселка. В одном из домов жил старичок, который был местным самогонщиком. Постучав в дверь, из глубины дома Святогор услышал старческое брюзжание:

– Хто там еще?! Хакого лешего забыли?!

– Это я, – отозвался Святогор.

Последовала тишина, а затем нарастающий шум шаркающих шагов. Дверь открылась и на пороге показался совершенно седой старик с густой бородищей и мощными морщинами на лице, из-за которых складывалось впечатление, что перед вами волосатый Шарпей.

– Шо, опять? – недовольно буркнул старик.

Старик сильно картавил, из-за неполного зубного комплекта и от того его старческий вид еще больше становился стереотипным.

– Как будто к тебе за чем-то другим ходят? – пробасил Святогор.

– Давай сюды флягу.

Святогор протянул ему свою флягу. Старик резким движением выхватил ее из рук Святогора.

– Дров мне тохда ноколи.

Старик запер дверь, а Святогор направился отрабатывать самогон.

Раньше, Святогор просто помогал людям даром. Он мог и дров наколоть, и воды принести и много чего еще сделать и все даром. Словом – чистый альтруизм. Но теперь альтруизм почти что иссяк. Делать что-то за так не вызывало у Святогора чувство нужности и радости, а потому он помогал лишь в оплату, как например сейчас, за что-нибудь.

Валентин Иванович Йова был хоть и не особо приветливым стариком, но самогон он гнал отменный, а потому брали у него все. Но за даром он никогда не давал, а в уплату всегда просил что-нибудь сделать по хозяйству. Даже если этого хозяйства было вдоволь и с большим запасом, все равно. Порой Святогору казалось, что Валентин Иванович еврей, потому как сам он лишь самогон гонит, а по его хозяйству работает половина поселка. Вот и сейчас, дров в хозяйстве было хоть второй дом из них строй, а все рано, пока не наколешь столько, сколько нужно, дабы он был доволен, самогона не видать.

Святогор, за полчаса работы, наколол гору в половину своего роста и наколол бы еще, да колоть было уже нечего. Валентин Иванович, видя из своего окна, что Святогор закончил работу, вышел и вручил Святогору полную флягу. Не дожидаясь пока Валентин Иванович уйдет обратно в дом, Святогор отвинтил крышечку и присосался к фляге. Самогон острым ножом потек по горлу. Словно безумный барабанщик, градус ударил в голову и мир, вместе с телом приятно поплыл. Трезвенники утверждают, что алкоголем горю, депрессии и прочим нервным недугам не помочь. Да, проблему это не решает, но зато алкоголь дарит абсолютную безмятежность. Проблемы отходят на второй план и на все становиться наплевать. Одиночество? Пустота? Плевать…

Крепчайший алкоголь заметно ударил по разуму Святогора и тот вялым шагом побрел обратно. Всякий раз, когда Святогора начинали посещать мысли о том, что же не так стало с его жизнью, он прикладывался к фляге и алкоголь выветривал их, заменяя приятным дурманом.

За грозной внешностью Святогора пряталась жалость. Его прежняя сила исчезла. Одиночество, которое он любил, предало его, ибо одиночество не учит, не поддерживает, не делает сильнее, а в трудную минуту, оно как Брут всаживает нож в спину Цезаря. Одиночество – это лопата, которой человек роет себе яму. Нет, в небольших количествах оно полезно, помогает подумать о многом, но передозировка смертельно опасна, ибо рождает слишком много мыслей и вопросов. Одиночество сеет семена депрессии, а депрессия, если дать ей волю взойти, заставляет грызть самого себя. Когда депрессия перерастает в апатию, то градус самокопания возрастает и теряется воля. Именно поэтому многие и ищут утешения на дне бутылки, потому, что алкоголь глушит мысли. Единственное лекарство – это поддержка близких. Вот только… У Святогора не осталось тех, кто бы мог его поддержать, а потому его скоростной экспресс сейчас гнал без тормозов с вершины горы.

Сквозь хмель, Святогор смог разобрать лай собак. Местные собаки не лаяли без причины и чаще всего причина тому – кто-то извне, кто-то кто пришел из-за поселка.

Очередные странники пришли с севера. Они шли по железной дороге и их перехватили у входа в поселок. В целях безопасности, местная охрана проводила их для допроса. Странников продержали около часа и после того, как все были убеждены, что странники угрозы не представляют, были переданы на попечительство местного, скажем так, куратора вопросов о странниках. Эта условная должность подразумевала, в пределах мер безопасности, заботу о гостях. В заботу входило: предоставление временного жилья для отдыха, и возможность, не бескорыстная, разумеется, восполнения припасов. Всякий странник – это дорогой гость, но дорогой он лишь условно, ибо уже был случай, когда один захудалый гость, с виду – совершенно безобидный, после отдыха привел друзей. К счастью, дружки его не были грозными бандитами-мародерами, а были банальными и жалкими ворами. Этот гость осмотрелся и разведал что и как. Ушел, а потом ночью вернулся с друзьями и попытался ограбить склад продовольствия. Увы, для них та ночь была последней, ибо один из часовых поймал одного с поличным, ну и поднял тревогу. В попытке оказать сопротивление, все были убиты, а тех, кто попытался сбежать догнал, нашел и добил Святогор. С тех пор каждый гость дорог лишь пока оправдывает свою цену. В новом мире нет денег, в новом мире правит старый добрый – бартер. Ты – мне, я – тебе. Хочешь еды? Поработай! Хочешь спать? И снова – поработай! Труд – это самая весомая валюта, которая была в обиходе всю человеческую историю. Если есть что другое предложить – замечательно! Чаще всего, весомую цену имеет информация, а странники ею богаты. Именно благодаря странникам жители Белореченска узнали, что в мире еще есть люди и они не одиноки. Увы, но средняя численность общин не превышает и ста человек, а разброс между общинами может составлять от пары сотен, до нескольких тысяч километров! Как пример, ближайшая община на севере – это город Нарьян-Мар, который, если напрямик, то в тысячи километрах. Вот только напрямик там ни как, ибо эта община в прямом смысле живет на болоте в плавающих домах. Собственно, половина всего севера покрыта либо лесами, либо болотами. В основном, странники приходят с востока, редко с юга и вот первые с севера. Единственное направление, откуда еще никто и ни разу не приходил – это запад.

Гостей пристроили в бараке в восточной части поселка и там же им нашли работу, чтобы окупить запрошенные припасы. Из пяти странников работали лишь трое. Один был не трудоспособен, а еще один, по всей видимости их лидер, провел остаток дня, беседуя с начальником охраны. В поселке не было таких понятий как: главный, лидер, начальник, совет и тому подобное. Жизнь тут была демократичной и все решалось голосованием. Единственный, кто выступал в роли гласа народа – это начальник охраны, который, при необходимости, выступал на публике и произносил речи, но власть имел лишь над часовыми и патрульными. Из беседы с лидером странников, этот начальник – Сергей Виссарионович, узнал, что странники держат путь в Краснодар. Свой путь они начали после того, как в их общине случился бунт. Чтобы не попасть под раздачу, сбежали подобру-поздорову. Они шли несколько месяцев и было их вдвое больше. По поводу самой дороги, то северные болота больше опасны ядовитыми водами, чем какой-нибудь опасной тварью, но и такой там хватает.