– Ты больной, Фикса?

– Да ты не кипешуй, послушай.

– Я не кипешую…

– Погодь, Лом. Слушай. Коли мы собрались до Южного идти, то надо провизией запастись. Сам же говорил.

– Ну.

– Ну вот тебе и провизия. Молодое мясцо! Хех!

– Отпустите меня! – вмешался в разговор детский голосок. – Я вам все свои сухари отдам!

– Конечно отдашь. Ну так что, Лом, как тебе такая идея? Пырнем ножичком, разделаем. А косточки нетопырям оставим. Никто и не узнает. Зато до Южного сытые доберемся. Как тебе идея?

– Хреновая! – крикнул я, выскакивая из-за двери.

Кривая очередь – и двое ублюдков лежат на полу с размноженными черепушками. В углу стоит парнишка, хнычет. Так я и встретил этого пацана, Алешку. Странный, если не сказать загадочный пацан. Из разряда мистики. А может, он один из этих, из инопланетян? Тогда зачем своих убивал? Нет, тут что-то другое. Разобраться бы. Не люблю тайны.

Впереди что-то лязгнуло, выводя меня из задумчивости и хриплый дребезжащий голос произнес:

– Руки вверх! Сейчас я тебе мозги вынесу, падла!

1

– Не слишком ли ты дерзок для простого охранника? – спросил я, хмуро поглядывая на открывшееся в воротах забрало, в котором виднелась заспанная рожа.

– А ты кто такой вообще, чтобы с тобой любезничать?

– Новенький что ли?

– А че, тебе-то что с того?

– Мне – ничего, а вот тебя ничего хорошего не ждет.

Я тюкнул морду кулаком в забрало. Попал точно в нос. Здоровяк взвыл.

– Падла! Я тебя…

Заскрипели ворота, с КПП выбежал толстяк. Потрясывая при каждом шаге огромным похожим на коровье вымя вторым подбородком, он огляделся, увидел меня.

– Щас я тебе все кости…

С таким даже стыдно драться. Кусок мяса. Резких тычок в печень – и толстяк воет на земле. Вот и все.

– Ты чего? – почти плача, заскулил тот. – Ребро мне сломал!

– Не сломал. У тебя там приличная броня из жира. И на будущее тебе совет – выучи всех начальников и их замов в лицо, чтобы такого конфуза не повторилось, ведь второй раз можно и не так легко отделаться.

Из дежурки выскочил перепуганный начальник караула. Обдав меня перегаром, вытянулся по струнке, отрапортовал:

– Начкара Корейко. За прошедшие часы дежурства инцидентов, нарушения границы, незаконного…

– Корейко, это кто у тебя такой? – перебил я того, кивнув на лежащего.

– Это новенький, Константин Андреевич.

– А чего он у тебя на посту спит? Да и ты вроде как выпивал?

– Не выпивал! Видит бог, не выпивал! А того немедленно на губу отправлю!

– Ладно, разбирайтесь тут сами, – махнул я. Встревать в разбор полетов не было никакого желания. Добраться бы до кровати и уснуть. Даже жрать перехотелось.

– Костя! – окликнул знакомый голос.

Я поднял голову вверх, увидел в окне Петровича, начальника базы. Тот высунул из форточки свою лысину, которая в вечерних сумерках походила на бильярдный черный шар. Не хватало только восьмерки с боку.

– Здравия желаю, Федор Петрович! – поприветствовал его я.

Шеф кивнул, бросил:

– Костя, зайди на минуточку, поговорить надо.

Я натянуто улыбнулся, тяжело вздохнул и направился к шефу. Чуяло сердце, опять будет долгий пустой разговор. Петрович любил потрепаться.

В комнату начальника базы было темно и накурено. Посреди стоял массивный дубовый стол, на котором восседал Петрович. Пафос он любил. Вот и сейчас над креслом я увидел новую табличку, выведенную краской прямо на стене.

БАЗА «СВОБОДА»

– красовалась надпись.

– Нравиться? – увидев мой любопытный взгляд, спросил Петрович.

– Ничего так, эффектно, – уклончиво ответил я.

Говорить, что выглядит это, мягко говоря, нелепо, не хотел. К чему расстраивать старика?

– Вы что-то хотели? – мягко подвел я его ближе к делу.

– Да, – кивнул Петрович и закурил новую сигарету от окурка. Потом надолго зашелся в лающем кашле.

Я терпеливо ждал, погружаясь в сонное состояние.

– Ты куда пропал? – наконец прокряхтел старик, отойдя от приступа. – Я искал тебя повсюду, а мне Гена сказал, что ты за периметр ушел.

– Верно, – ответил я. – На разведку ходил.

Говорить про желание отведать шашлыка из кабанчика лучше не стоило, Петрович такие вольности не любил.

– А чего разведывал?

– Инфа поступила, что на Пятой улице призраки обитают.

– Да, тоже слышал, – кивнул старик. – И как, подтвердилось?

– Никак нет. Призраки отсутствуют. Только какое-то похожее на собак зверье. Мелочь.

– Не захватил экземплярчик для наших ученых? – прищурился Петрович.

– Не удалось.

– Жаль, – старик отложил сигарету в пепельницу, привстал с кресла. – Костя, ты присядь. Тема серьезная для разговора у меня к тебе.

Я сел. Ожидая не доброе, стал внимательно слушать.

– В общем, дело такое, – Петрович подошел к окну, долго задумчиво смотрел куда-то в даль, прежде чем продолжить. – Перестановки надо кое какие произвести.

– Согласен, – кивнул я. – Начкара надо менять. Совсем своих оболтусов распоясал. Спят на посту, в лицо людей не знаю. Да и сам начкара…

– Да я не про это, – Петрович повернулся ко мне. Каким-то не своим голосом прошептал: – Меня надо менять.

– Чего это? – не понял я. – Как это? Федор Петрович, вы чего…

– Надо менять, – твердо ответил тот. – Я тут недавно к врачу нашему ходил, к Лешке Смирнову, ты его знаешь. Он осмотрел меня, выявил в общем болячку одну нехорошую.

– Болячки излечить можно, Петрович. Ты скажи только какие лекарства добыть, мы мигом за периметр смотаемся, найдем все, что нужно.

– Да тут уже никакие лекарства не помогут, – задумчиво ответил старик. – Уже последняя стадия. Никакие примочки не помогут. Не долго, мне Костик, осталось. Не долго, – Петрович взял сигарету, усмехнулся: – Да я и не переживаю по этому поводу даже! Смерти я не боюсь. Свое пожил, нормально пожил, перед богом совесть чиста.

– Перед каким богом, Петрович?! Ты же в бога не веришь! Атеист.

– Да вот шут его знает, Костя. Последнее время думал о многом. Честное слово, всю жизнь переосмыслил. Есть там бог, или нет? – и сипло рассмеялся. – Через недельку-другую узнаю!

– Так скоро? – вытянулся в лице я. И, опомнившись, поспешно начал извиняться: – Я, это, Петрович, не в том смысле, я просто…

– Да ты не тарахти. Да, две недели максимум мне осталось. Легкие болезнь все сожрала. Вот так вот, Костик, бывает. Ну я не про это сейчас. Со мной все понятно. Тут у меня душа про другое болит.

– Про что?

– На кого базу нашу «Свободу» оставить? Ей сильная рука нужна. Понимаешь, о чем я?

Я лишь кивнул, все слова застряли в глотке.

Петрович остервенело вдавил окурок в пепельницу, достал из пачки новую сигарету.

– Я поэтому поводу очень долго думал, два дня уснуть не мог! И только одна у меня кандидатура достойная на эту должность.

– Какая? – с настороженностью спросил я, уже начиная догадываться к чему приведет этот разговор.

– Известно какая, – улыбнулся Петрович, прикуривая сигарету. – Ты.

2

– Почему я?! – подскочил я с кресла.

– Да ты присядь, Костя, – Петрович мягко усадил меня обратно. – Не кипятись. Выслушай. Я понимаю, что новость для тебя неожиданная, может даже несколько шокирующая.

– Конечно шокирующая! – закричал я. Сложно было совладать с эмоциями. – Петрович, почему я? Мне, конечно, приятно, что из всех претендентов ты выбрал меня, но ведь…

– Из каких претендентов?! – рявкнул старик. – Назови хоть одного достойного.

– Шилов чем не претендент?

– Шилов с людьми общий язык не может найти, он через неделю всю базу раком поставит, и тут либо бунт будет кровавый, либо разбегутся все в разные стороны.

– Хорошо, а Кульков?