Пока мы обменивались информацией о Меропе и Томе-среднем, грубо наплевав на предварительные вежливые разговоры о погоде, нам подали чай, и все немного пришли в себя.

- Том, мы не знали о тебе. Наш сын тогда пропал, а когда вернулся, вёл себя, как умалишенный. Кричал, что его заколдовала ведьма Меропа, силой увезла его с собой в Лондон, женила на себе обманом, но наваждение вдруг пропало.

- Мистер Риддл, - обратился я к Томасу-старшему, слишком уж много мужчин с одинаковыми именами собралось в старом поместье на холме. - Мы, собственно, случайно о вас узнали. Искали родственников матушки вашего внука, а про ваше местопребывания нам сказал бармен в пабе. Он заметил сходство Тома с вашим сыном.

- Да, это даже не сходство, а будто точный портрет! Впервые такое вижу, но оба Тома совершенно одинаковы в этом возрасте! - воскликнула дама, которую сложно было назвать бабушкой. - И семья бедняжки Меропы совершенно отвратительна, простите меня за такие грубые слова, но это так и есть. Они постоянно с кем-то дерутся, ругаются, пьют. Да и с девочкой плохо обращались, она была у них вместо служанки, это родная-то дочь! Том, подумай, стоит ли тебе общаться с такими невоспитанными людьми?

Из дальнейшего разговора мы узнали, что их сын находится в отъезде, но это было и к лучшему. Боюсь, что взволнованный подросток не выдержал бы отрицательных эмоций от отца. Встречаться с Марволо, а тем более с Морфином, Том не захотел. Так что несколько часов спустя мы вышли из родового гнезда Риддлов и вернулись домой.

Я не стал загружать ребёнка беседой по душам и отпустил его в комнату, спокойно всё обдумать и переосмыслить свалившуюся на него информацию. Хоть Риддлы-старшие и отнеслись ко внуку довольно положительно, но не последовало никаких приглашений погостить, только просьба писать им по случаю. В этом доме подростка никто не ждал, и наследника в нём не видели…

***

Первого сентября я доставил на вокзал Тома, а сам камином переправился в Хогвартс, в свои покои. Вечером, сидя за преподавательским столом, я рассматривал шеренгу первокурсников, в которой выделялся своим высоким ростом и буйной шевелюрой юный Рубеус Хагрид.

Новый/старый знакомый герой детской книги попал, как и в каноне, на Гриффиндор. Он занял место за столом под ало-золотым флагом, вызывая удивлённые, а иногда и откровенно насмешливые взгляды. По какой причине сын великанши и волшебника попал на обучение в Хогвартс, мне было непонятно. Иной склад мышления, часто присущий полукровным потомкам волшебных существ, вряд ли даст ему доучиться до конца и получить диплом. Гораздо проще было бы за те же средства нанять частного учителя. Но весь педагогический состав был просто поставлен директором перед фактом, что юный полувеликан-волшебник зачислен в Хогвартс. Не иначе, какой-то очередной социальный эксперимент нашего министерства.

Отгремел “Лондонский блиц”, начались бомбёжки остальных городов Британии. Некоторые ученики, проживающие в магловском мире, с ужасом ожидали сообщений в газетах о новых разрушениях и смертях. В магическом мире тоже царили сумбур и паника. Не только маглы уходили на фронт, но и волшебники были патриотами и воинами, и ещё не заимели привычки просто отсиживаться в стороне. В силу своих талантов маги вступали в особые подразделения, боролись с волшебниками из армии противника. Даже в обычном мире было известно об Аненербе, что уж говорить о мире магии. Мои таланты зельевара были востребованы как никогда. Все лекарственные зелья ставились вариться огромными котлами.

Я же был счастлив, что дети находились под защитой школы, и бомбы были не страшны скрытому в складке пространства замку. Но приближалось лето, а вместе с ним и каникулы. Маглорождённые дети боялись возвращаться домой, а у многих из них даже не было возможности связаться с семьёй. Они не могли отправить в неизвестность волшебную птицу и-за боязни нарушить Статут, и им оставалось только догадываться, как именно добираться до своих родных. Дети старались не думать, есть ли у них ещё эти дома и жива ли семья.

В связи с этим я решил обратиться к директору Диппету с предложением. Конечно, его не касались условия проживания учеников вне школы, но всё же он был довольно сострадательным человеком. Хотя мерить мага, родившегося в далёком 1637 году, современными понятиями о добре и зле - довольно бессмысленное, а то и безнадёжное дело. Иная мораль, иные ценности, да сама психология трёхсотлетнего человека для меня были как дебри Запретного леса. Но я всё же рискнул, иначе перестал бы уважать себя.

Описав всю проблему с маглорождёнными детьми, страхи которых обсуждались даже в моём клубе, я попросил помощи для них. Особо я подчеркнул, что Хогвартс - Убежище со времён своего основания. Именно здесь прекращались кровная месть и вражда, воюющие кланы зарывали топор войны на территории школы. И знаменитая фраза, что “В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает”, теперь стала актуальна как никогда.

Диппет обещал всё обдумать и решить проблему наилучшим способом. Потом мы ещё несколько раз обсуждали с директором этот вопрос, составляли письма членам попечительского совета с просьбой о финансировании нашего благотворительного проекта. В итоге было принято решение, о котором объявили за месяц до окончания учебного года.

- Господа студенты! Те из вас, кто проживает на магловских территориях и не имеет возможности связаться с семьёй, могут подать заявление деканам и, после их рассмотрения, остаться на лето в Хогвартсе, под защитой. Наши уважаемые профессора согласились пожертвовать частью своего отпуска, чтобы присмотреть за вами летом. Руководство школы приняло такое решение, потому что заботится о своих воспитанниках.

Речь директора завершилась аплодисментами, а авторитет учителей взлетел на недосягаемую высоту. Я же тихо наслаждался своей маленькой победой. Защитить от ужасов войны тех, кто рядом: выполнено.

========== Глава 14 ==========

Каждый день видя Рубеуса Хагрида в Большом Зале или на своих уроках, я невольно вспоминал о спящем в глубине подземелий замка василиске. Не скрою, меня интересовал как сам тысячелетний змей, так и те знания, которые могли быть оставлены Салазаром для потомков. Да и поэкспериментировать с ядом древнего мифического чудовища тоже было довольно завлекательно для любого мастера зельеварения.

Однажды я застал полувеликана-первокурсника в библиотеке, за просмотром довольно редких книг по магозоологии. Это напомнило мне, что юный натуралист мог уже завести себе необычного подопечного, либо находится в процессе.

- Мистер Хагрид, смотрю, вас интересуют волшебные животные? - обратился я к увлекшемуся ученику, пропустившему моё появление.

- Ну да, сэр. Я люблю зверушек. И они того, очень забавные и милые.

- Нисколько не сомневаюсь! И даже готов с вами согласиться, но вы же понимаете меру ответственности за таких опасных существ?

- Какой ответственности? Чего? - испуганно вскинулся любознательный мальчик, самую чуточку ниже меня ростом.

- Мы в ответе за тех, кого приручаем. Если ваш питомец кого-нибудь поранит, или, упаси Магия, покалечит или убьёт, то вся вина ляжет на вас как на хозяина. За нападение на мага вас исключат из школы и сломают волшебную палочку, а ещё будет оштрафован ваш опекун, которым на время учебы является ваш декан.

- Что?! Как?! Не-не-не… Я не хочу, чтоб профессора наказывали! Я того, просто люблю волшебных зверей и хочу с ними дружить!

- Вот как, прекрасный порыв и желание для столь юного волшебника. Думаю, я могу вам немного помочь.

В тот же день, прихватив парочку бутылок медовухи, я отправился к моему дорогому другу (неугомонному ценителю магических страшилищ) профессору Кеттлберну. Он с радостью принял меня и выслушал просьбу о помощи и покровительстве одному чудному гриффиндорцу.

- Сильванус, мы знакомы уже немало лет, и с течением времени от тебя, друг мой, остаётся всё меньше. Мои зелья сильны, но и они не справляются с последствиями твоего общения с “братьями нашими меньшими”. Ты не думал что-то изменить в этой порочной тенденции?! - подкалывал я захмелевшего товарища.