Густав редко видел своего отца, Эриха Иоганзона, владельца мызы[63] Ваза в погосте Ридбогольм. Тот, как шведский государственный советник, человек занятой, мало уделял времени своим детям. И его, Густава, самого старшего из детей, с малых лет воспитывал его дед по материнской линии, бывший государственный правитель Монс Карлсон, при дворе которого он и жил. Содержали его скромно, чуть ли не в нужде, чтобы он познал хлеб насущный и из него вырос бы неизбалованный, сильный мужчина, какими были его предки, мужественные викинги, служители Одина, бога войны.
В памяти у него остались наиболее яркие детские впечатления. Когда ему исполнилось десять лет, он считал себя уже взрослым. Тогда он жил у Стена Стуре Старшего, по-свойски, поскольку его бабка Бригитта, с отцовской стороны, была дочерью Густава Стуре и сестрой государственного правителя, вот этого Стена Стуре Старшего. В то время он и попался как-то раз на глаза датскому королю Хансу I, отцу маленького принца. Десятилетний мальчик, с открытым, дерзким взглядом, понравился королю. И тот просил его у Стена, чтобы забрать с собой в Данию, показать своему сыну. Он рассчитывал, что такой «зверёныш» как раз подойдёт для его сына, и это благотворно скажется на нём, когда у него будет перед глазами такой же буйный, как он сам… Стен вежливо отказал ему. Затем он, обеспокоенный этим интересом короля, срочно отправил Густава к его родителям на их мызу в погосте Ридбогольм, в Упланде, подальше с глаз короля.
Начались его годы обучения: история, математика, письмо, латынь…
Урок латинского языка вел у них, схоларов[64], магистр-датчанин. И обычно он дурно, с презрением отзывался о Швеции… Однажды Густав не выдержал такого.
– Вот, вот тебе твоя Дания! – стал рубить он шпагой книгу, которую держал в руках магистр.
Но его учитель не остался в долгу:
– Дрянь! Ты кончишь жизнь свою в темнице!..
Густав взглянул ему в лицо, всё так же со шпагой в руке. Какая-то муть закрыла ему глаза… Ещё мгновение – и произошло бы непоправимое…
Магистр побледнел, поняв, что хватил лишнее с этим вспыльчивым мальчишкой, отступил назад от его шпаги… И у него перед глазами полыхнул огнем красный кафтан из английского сукна, в котором тот, этот балбес-мальчишка, ходил всегда на лекции и вызывающе вёл себя.
Это Густав выскочил из комнаты, мельком заметив ужас в глазах своих сверстников схоларов…
Через три года умер его покровитель Стен Стуре Старший.
И Густав прибыл опять ко двору по вызову уже нового государственного правителя Сванте Нильсона Стуре.
Сванте, однофамилец Стену, не был родственником ему. Неробкий сердцем, он был отважным, не раз показал себя в сражениях. Кровь древнего королевского рода бурлила в нём. И это наложило отпечаток на всю его жизнь. Стен же был родом из графства Шлезвиг-Гольштейн, земли в Германии, графы которой объединились в персональной унии с Данией. И ещё при жизни Стена между ним и Сванте было немало стычек, поскольку оба выступали против Кальмарской унии, датского правления, унижения шведов, против аристократии, государственного совета, стоявших на стороне унии. И оба они, соперничая, ревниво относились друг к другу из-за этого, толкаясь на одном и том же поле, деля его, растаскивая и ослабляя. Было это ещё при жизни датского короля Кристиана I, деда маленького принца. Желая восстановить свою власть, власть Дании, в разваливающейся унии, Кристиан I пришёл к Стокгольму с флотом и армией. И здесь, вблизи столицы, шведы и датчане столкнулись. Кристиан I потерпел поражение и ни с чем ушёл в Данию. А Стен Стуре Старший стал государственным правителем. Во время своего правления Стен безрассудно ввязался в войну с русскими. Русские полки осадили Выборг, отторгли у Швеции Карелию, Лапландию, другие земли… Московский великий князь Иван III заложил в устье Нарвы, напротив немецкого города Нарва, на Девичьей горе, каменную крепость, назвав её своим именем – Ивангород. Но Сванте Стуре взял её с небольшим отрядом, предложил её Ливонскому ордену, зная, что ему не удержать крепость. Магистр ордена отказался, чтобы не навлекать на Ливонию гнев московского князя… Эта война отняла жизни у многих шведов, всколыхнула недовольство в среде народа против Стена. И этим воспользовался уже новый датский король Ханс I, отец маленького принца, заключивший перед тем союзнический договор с Москвой, с великим князем Иваном III. Он сместил силой Стена с поста государственного правителя. В Швеции власть перешла опять к олигархам, сторонникам унии, к датскому королю… Но через четыре года, в июле 1501 года, в Вадстене шведы снова избрали правителем Стена Стуре. В это время Стокгольм находился в руках датчан. Там пребывала и супруга короля Ханса I. Стен осадил столицу. Город сдался, но королева укрылась в замке, хорошо укреплённом, который Стен осаждал ещё восемь месяцев. Ханс I снарядил флот и направился к Стокгольму спасать супругу. Но за три дня до его прибытия она сдалась шведам. Ей возвратили свободу только через полтора года. Стен Стуре Старший лично проводил её до границы и на обратном пути умер тринадцатого декабря 1503 года. В январе 1504 года шведы, недовольные датским правлением, аристократами, завладели Стокгольмским замком, избрали в правители Сванте Стуре…
И вот, представ перед новым правителем, Густав попал под обаяние его: рослого, сильного, внушительного и уверенного… А голос-то! Как рявкнет!.. Но ещё больше, чем поразил его Сванте, это было то, как он относился к гражданам, к тем же простым крестьянам, четвертому сословию в риксдаге[65], приходившим на заседания в грязных лохмотьях. Сванте дружески здоровался с ними, обнимался, не отказывался выпить с ними чарку крепкого рома. Он был с народом, он демократом был, за это аристократы ненавидели его.
Теперь для Густава начались годы обучения другим искусствам. Забавы рыцарские, копье и меч сдружились с удалью, силой, ловкостью его. Звенели шпоры, латы рыцарские на нём, закованном до самых пят в железо. И следил, следил он сквозь щели бацинета за соперником, за всем, что окружало его… Затем кидал он в азарте коня вперед, сшибал корончатым копьём соперника на землю в поединке у барьера. И упражнялся он в квинтине[66] с копьём турнирным и боевым.
И так прошли ещё несколько лет его обучения.
И вот настало время показать, что получил он в забавах шутовских, ристалищах и поединках жёстких.
Но внезапно умер его кумир – Сванте Стуре. И Густав, под впечатлением от происходящего в Швеции, сразу же откликнулся, когда его, молодого и энергичного, вызвал в Стокгольм новый государственный правитель Стен Стуре Младший, сын Сванте…
В ту эпоху Швеция раздиралась ещё и борьбой между светской властью и Церковью. Церковь давно уже превратилась во вторую светскую власть, набрав могущество богатствами, скопившимися у неё за века. Многие замки и поместья перешли как дарения в руки церковников, но не насытили их души алчные. И потянулись они к власти светской, земной, легко променяв её на власть небесную… И схлестнулись они. Во главе первых встал Стен Стуре Младший, вторых же поднял на него упсальский архиепископ Густав Тролле. Правитель осадил укреплённый замок архиепископа в Стекете, взял его штурмом, пленил самого архиепископа. Затем на сейме в Арбоге он лишил его архиепископства.
Собрав своих приближённых, соратников, дворян, Стен Стуре Младший прямо объявил им:
– Господа, товарищи мои боевые! Нам предстоит тяжелая и опасная борьба за нашу Швецию! За освобождение её от ига датского! Король Кристиан II не оставит это без последствий! До тех пор пока жив, он будет пытаться восстановить свою власть здесь, будет цепляться за Кальмарскую унию!.. Каждый из вас знает, что принесла нам, шведам, эта уния! Унижение от датчан, оскорбление и насилие! Грабеж и беззаконие под видом благого дела, со словами на устах о том, что заботятся о нас!.. И я призываю вас готовиться к отражению нападения датчан! Укреплять замки, собирать ополчение! Учиться воинскому искусству и обучать других!.. Не пройдет и года, как сюда придут и флот и войска короля Кристиана…
