Я успел привыкнуть к тому, что её пальцы по-прежнему переплетались с моими, что чаще всего девушка делала неосознанно. В основном она старалась избегать нежностей, о чем я её и просил, а потому в эти редкие минуты я не отвергал её, ведь понимал, что она нуждалась хоть в толике моего холодного тепла, расцениваемого за любовь. Всё больше Дженна выдавалась уязвимой, будто кто-то разом проглотил все её стремления быть наряду с теми, кто был для неё недосягаемым. В глубине души я надеялся, что она забыла об этих воздушных замках, отыскав в себе подобие гордости, но в то же время подозревал, что девушка решила сдаться, не предприняв ни единой реальной попытки хоть как-то изменить жизнь к лучшему.

Дженна дала больше свободы от себя, не навязываясь бессмысленными телефонами разговорами перед сном, безумно долгими прощаниями перед порогом её дома, куда я ежедневно провожал девушку, или сводящими с ума попытками узнать и понять меня лучше. Она будто наконец поняла некую истину, что предстала загадкой для меня, и я всё больше терзался тем, что не мог понять, почему это изменило Дженну? Ведь если таков был её хитро-мудрый план заполучить меня, то это если и не задевало моего сердца, то всё же задевало то, что можно было едва душой обозвать.

Иногда её тишина выводила из себя. Я привык слышать её голос на фоне собственных мыслей, что обращались к одной только Джо, но когда Дженна молчала, сосредоточиться оказалось сложнее. Казалось, другого я от неё и не требовал, но и это было слишком. И дело ведь было не в Дженне. Всего лишь в том, что из двоих лишь я один понимал, что как бы мы не подстраивались друг под друга (чего я и не собирался делать), мы не найдем нужных путей к тому самому чувству. По крайней мере, не я. Я давно решил, что Дженна не та самая, идеал которой хоть и был размытым, но в этом случае, отрицание было обосновательным.

Ночь последнего холодного октябрьского вторника я провел в постели Дженны. Девушка дала себе немного воли во сне, не отпуская меня из своих объятий, что всё время мешало мне уснуть. Я осторожно вскидывал её руки, как она успевала забросить на меня ногу, и это безумие не заканчивалось до самого утра, с чем пришлось смириться. Поэтому когда прозвенел будильник, я ещё больше спрятался под одеялом, когда Дженна отцепилась, дав немного свободы, только чтобы унять треклятый телефон.

— Пора вставать, — лениво произнесла девушка. Я отвернулся от неё. Глаза жгло от дневного света, рассудок был затуманен сном, о котором я мечтал, да так и не сумел увидеть. Дженна стала тормошить меня и от одного прикосновения её рук, захотелось без лишних церемоний послать её куда подальше, чего, тем не менее, я не собирался делать. Слова застряли посреди глотки. Я не хотел упрекать нежный неосознанный порыв девушки лишь потому, что мне он был неприятен. По правде говоря, гораздо приятнее он оказался бы, если бы на месте Дженны был кто-то другой. — Мы опоздаем на занятия, — несколько раздражительно сказала девушка, легонько толкнув меня, хоть и сама по-прежнему не двигалась с места.

— Думаю, нас не выгонят из-за обычного опоздания, — промычал через силу. Зажмуренные крепко глаза болели, но я не мог их открыть, хоть те и не смыкались полночи. Я был бы не против, если бы Дженна ушла в школу, пока я смог бы хорошенько выспаться, после чего незаметно убраться домой.

— Если опаздывать, то хотя бы из уважительной причины, — мне не нравились игривые нотки в тоне Дженны. Когда её губы коснулись моей спины, рука скользнула под одеяло. Это отбило всякий сон. Тело поддалось тайному желанию, но никак не здравому рассудку.

— Не думаю, что это достаточно уважительная причина, — я взял руку девушки и отодвинул от себя, когда она ловко перебралась наверх. Может, только в этом был секрет Дженны? Подсознание не пускало в голову мысли о том, что меня к ней тянула исключительная физиология, но никак не жалость, которой я умело прикрывался. — Джемма, — неуверенно пролепетал я, взяв в привычку называть её этим именем, от чего девушка лишь немного поморщилась. Джо от сокращения своего имени и то больше сердилась. — Вчера я использовал последний презерватив, — вообще-то в рюкзаке была ещё целая упаковка про запас, но я не хотел, чтобы она это знала.

— Я пью противозачаточные, — Дженна закатила глаза. Аргумент был вполне убедительным, поэтому, не дожидаясь возражений, девушка заткнула меня поцелуем. — Не будь ханжой. Я чувствую, как ты хочешь этого, — и вот в глазах появился проблеск ещё той старой Дженна, что оказалось приятным, но в тоже время хотелось вернуться к новой угрюмой версии. Произошло не более, чем-то, что девушка забыла себя проконтролировать, что научилась делать в последнее время. В конце концов, перевернув Дженну на спину, я сдался. Эта маленькая победа заставила её улыбнуться.

И я мог бы даже обнаружить это утро вполне приятным, невзирая на ужасную ночь, если бы не телефонный звонок. Дженна с тяжестью выдохнула, велев не отвлекаться, но я не мог. Вдруг это была Джо? И хоть номер абонента был засекречен, сердце забилось быстрее.

— Фред? — спросил неуверенно незнакомый женский голос, который я не мог опознать то ли из сонливости, то ли неудачливости подобранного момента. — Это Тильда. Пожалуйста, скажи, хоть слово!..

— Да, это я. Что-то случилось? — я и не заметил, как задержал дыхание. Тильда не стала бы звонить просто так. Должно было что-то случиться с Джо. Странным было лишь то, что она не обратилась к родителям подруги. Разве что дело было безотлагательным или не требующим особой огласки. За доли секунды мой мозг стал выдавать самые невероятные варианты произошедшего, и во всех из них я должен был спасать Джо, как глупый герой комиксов.

— Ничего плохого. Дело лишь в том, что сегодня день выборов, и Джо позарез нужна чья-то помощь. Через час должны состояться дебаты, а я не могу быть с ней. Ты сможешь приехать?

— Что? — переспросил, как идиот. Подобного варианта я не предвидел. — Прости, я понял. Да, я смогу. Всё в порядке.

— Только поспеши. И если можешь, возьми несколько бумажных пакетов. Они ей понадобятся, — сказала на прощание Тильда, прежде чем сбросить вызов.

Я остался стоять посреди комнаты Дженны в одном нижнем белье, словно заговоренный. Все планы на день, что должен был повторить сценарий многих предыдущих, был разрушен. Я остолбенел, пытаясь собраться с мыслями, упорядочить свои действия и спасти Джо, пока в этом не преуспел чёртов Вуди Кёртис, обожаемый девушкой так сильно.

— Кто это был? — голос Дженны вывел меня из оцепенения, и я начал стремительно одеваться, собирая с пола разбросанные вещи. — Что случилось? — в этот раз обеспокоенно спросила девушка.

— Прости, спешу. Нужно помочь другу, — второпях говорил, застегивая пуговицы на рубашке, которых будто бы стало вдвое больше, когда я спешил.

— Это касается её? Джозефины? — с упреком спросила Дженна. Нотки ревности выдавали её. Я даже улыбнулся, узнавая в ней ту самую девушку, от которой невольно хотелось бежать куда подальше, не оставляя по себе и видимости сожаления.

— На уроках вряд ли появлюсь, — бегло выпалил, оставив Дженну одну, выбравшись через окно её спальни наружу, чтобы не быть замеченным её придурковатым братом. Будь в доме ещё и отец девушки, ноги бы моей там не было бы. Хватало рассказов о нем. Личной встречи с ним я не жаждал. Хватало проблем с собственным отцом.

Карманных денег хватило на автобус, которого, к счастью, пришлось ждать не больше пятнадцати минут, длившихся, словно вечность. Я был беспокоен. Не находил себе места, переминаясь на месте, пока другие смотрели на меня с некоторой озадаченностью. Неотрывно смотрел на часы. И не впервые ли в жизни спешил, хоть и дело было совсем не во времени. Дело было всего лишь в том, что это был важный день в жизни Джо, и я должен был быть рядом с ней, хоть и не она меня пригласила. Я вообразил себе облегченный выдох и нежное приветственное объятия, обнадеживающее «Я так ждала тебя» и вместе с тем немое изумление из-за того, что я был там, рядом с ней, в решающий момент её жизни.