Посвящается любимому супругу

Благодарю мир и всех когда-либо живущих. Вы вдохновили меня на эту книгу.

Лист клёна взлетел,

Танцуя, скрылся вдали.

Пора перемен.

Сумерки – моё любимое время, когда мир, перед тем как выцвести, на несколько мгновений становится предельно чётким и ярким. Время превращения, время перехода.

Мне всегда нравилось проводить его, сидя на ступеньках старого дома, всматриваясь в огненные цвета осеннего леса, синюю дымку далёкой Священной горы. Ловить это ощущение грани между светом и тьмой, такое естественное для настоящего кицунэ, но недоступное для меня.

Завтра моё совершеннолетие. И первый рабочий день.

Служба в архиве – всё, на что может рассчитывать такая, как я. Не умеющая шагать в пространстве и не владеющая магией кицунэ.

Богиня не одарила меня вторым обликом. Я родилась человеком. Всё, что у меня есть от кицунэ – это белый с золотистым отливом хвост, прекрасный слух и умение видеть сквозь иллюзии. Неудивительно, что большинство обитателей Долины сторонятся меня. Кому приятно, когда замечаешь то, что хотелось бы утаить? Ведь кицунэ – мастера иллюзий и превращений.

К сожалению, я поняла это не сразу.

– Какая красивая!

– Эту нефритовую заколку мы с мамой купили в Долине весны. Работа мастера Кейтаро, – щебетала Лейко в компании восхищённых девочек.

– Она же деревянная.

– Завидуешь, Хикари? Тебе-то никогда не попасть в его лавку. О, она такая огромная! А сколько там всего! – под громкие описания пёстрая стайка отправилась на практический урок, а я осталась одна.

– Но она же деревянная. Я видела такие на нашем рынке…

Обрывки непрошеных воспоминаний. И болезненные уроки молчания.

Я привыкла, что слишком отличаюсь ото всех и как-то само собой моими друзьями стали книги. Не только учебные свитки – сказки и легенды, рассказы о других Долинах, землях людей, заметки путешественников…

Если практические занятия мне совершенно не давались, то на теоретических я блистала. В школе даже говорили: «Я что, Хикари, всё знать?» И хотя немного гордилась, это не избавляло от одиночества.

Поэтому, когда в преддверии экзаменов ко мне подошла Наоми с просьбой помочь, я очень обрадовалась. Мы занимались вечерами, проводили время в библиотеке и на лужайках, делились бенто. Три месяца пролетели незаметно. Потом пришла напряжённая пора выпускных испытаний и распределения.

Оценки решали нашу судьбу на ближайшие 50 лет: куда нас направят и какое место в ранговой системе мы займём. Не сдавших экзамен ждала участь обслуги. Получившие средние оценки устраивались на должности личных помощников, наблюдателей, приказчиков. Лучшие становились полевыми лисами в землях людей и подмастерьями в долинах с перспективой дорасти до храмовых лис и мастеров.

От ранга зависел доход и зона проживания, возможность посещать определённые рёканы и чайные дома, даже места на фестивалях.

Экзамены могли стать пропуском в лучшую жизнь или наоборот её ухудшить. А так как пересдать возможности не было, эти дни я вспоминаю будто страшный сон.

Подмастерье в архиве Долины осени – самое большое, на что я могла рассчитывать при своих способностях. И теперь это место моё. Рада ли я? Не знаю.

Где оно, моё место?

Я рассеянно гладила прогретые за день ступени крыльца.

А потом заметила малыша-кодама, который покачивал головой, приглашая за собой. Ещё один мой друг, как и книги, негромкий.

Он жил недалеко, в молодом клёне, и присматривал за окрестным лесом. Эти деревья вырастила моя бабушка, которую я не знала. Дом тоже остался от неё.

Вчерашний ветер улетел, но успел напроказить. Ветка засохшей сосны упала и придавила молодой росток. Потребовалось немало усилий, чтобы аккуратно её переместить.

– Новое всегда приходит на смену старому, да?

Лесной дух согласно затрещал и, проводив меня, растворился в сумерках.

***

Утро началось со стука в дверь.

– Ты не встала?! – ещё не рассвело, а мама ураганом ворвалась в дом. Следом зашёл отец. – Сегодня такой важный день.

Она о моём совершеннолетии и жемчужине?

– Тебе надо постараться и показать себя. Подмастерье – серьёзная должность. Не то что какое-то стихоплётство… От него только ветер в голове, – мама пригладила и без того безупречную причёску. – Будь любезна со всеми, не высовывайся с сама знаешь чем. Этого не любят.

– Да, мама.

– А там подыщешь себе кого-нибудь, наконец. У соседок уже все дочки пристроены. Одна ты без жениха… Если так не получается, может, хоть должность привлечёт. Работай хорошо. Эту возможность нельзя упускать. Ну всё, пора бежать. У меня в школе столько проблем, столько проблем. Пошли, дорогой!

– С днём рождения, дочка, – повернулся в дверях отец и одними губами произнёс: – Постарайся.

На утро у меня горький чай. Никак не могу перестать надеяться. И каждый раз ругаю себя за это, разочаровываясь.

Ничего. День только начинается. Я потянулась и пошла переодеваться. Строгое тёмно-голубое шёлковое кимоно – то, что надо для первого рабочего дня.

Так как я не могу перемещаться в пространстве, дорогу до архива мне предстояло преодолеть пешком. Мимо багряной кленовой рощи, маленьких магазинчиков и чайных домов, мастерских, просыпающегося рынка, рёканов, где уже встречали первых гостей, и гордости Долины осени – театра иллюзий, спящего после вечернего представления. Архив находился как раз за ним.

Огромный комплекс состоял из главной башни, возвышающейся передо мной, музея, библиотеки и вотчины счетоводов, которые вели списки кицунэ. Именно они учитывали, сколько полновесных тофу по милости Инари должен получить каждый служащий во всех четырёх Долинах.

Здесь трудились сотни кицунэ, которые, как и я, спешили на своё рабочее место.

Двухэтажное здание библиотеки имело несколько пристроек. Слева находилось хранилище с узкими окнами. Справа – мастерские, где трудились переписчики и переплётчики. Это мне рассказал отец, который в бытность преподавателем часто приходил сюда заказывать выписки по интересующим его вопросам. Посетители принимались на первом этаже, тут же размещался каталог. Управляющая и её помощницы работали наверху.

В столь ранний час в приёмном зале была лишь пухлая девушка в розовом, усыпанном колокольчиками кимоно. Она стояла на приставной лестнице и, балансируя, доставала карточки из узких выдвижных ящиков. Каталог занимал целую стену.

– Извините… Доброе утро.

– Доброе утро, госпожа…

– Я Вада Хикари. Новичок-подмастерье.

– Вот как. Я Судзуки Има. Пожалуйста, поднимайтесь.

Наверху я представилась управляющей, и меня определили в помощь двум сёстрам-двойняшкам Мицуно и Сузу, которые занимались приёмом новых книг. Работая, они трещали без умолку. Именно их голоса я слышала ещё внизу.

– Сегодня в театре новая постановка – из мира людей. Проходи, не стой в дверях.

– Да ты что?! Давно такого не было.

– Называется «Горная ведьма». Садись тут. Хикари, да? И это ещё не все новости. Держи, – вручила мне стопку книг Сузу. – Потом покажут осенний закат на Фудзи. Клянусь хвостом, это будет что-то незабываемое.

– Не видать мне своих ушей!

– Вот тебе карточки: заполни описание для каталога. Образец тут. Такое пропускать нельзя, Мицуно. Начало в семь. Будут все. И Хитоши, – добавила она шёпотом.

– О-о!

Под бурные обсуждения грядущей премьеры я приступила к работе и к обеду закончила. Сузу взяла карточки, чтобы проверить, и отпустила меня перекусить, попутно рассказав обо всех ближайших закусочных.

Еда для служащих оказалась бесплатной и вкусной. Мисо-суп, жареный тофу с овощами, бодрящий чай, сладости. М-м-м… Ещё один плюс моего нового положения. Настроение поднялось. Готовая к очередным заданиям, я отправилась назад.