Он затаил дыхание и перехватил её руку. В глазах вспыхнул огонь. Одним движением девушка разожгла в его сердце войну.

— Дразнишь? — голос хрипел от возникшего напряжения.

— Хочу… — улыбаясь ответила она.

Сплетенные вместе пальцы потащили друг друга к выходу. Минутное метание двух тел по парковке в поисках своего автомобиля. Валера внезапно забыл, где оставил машину. Он вобще забыл всё и потерялся сам.

— Может поцелуешь? — игриво заметила она, едва они сели в машину.

Мужской взгляд жадно скользил по её губам и ниже, раздевая её тело. Оставляя без одежды, вбирая всю в себя.

— Нет, не сейчас. Я и так с трудом сдерживаюсь.

Он завел мотор и вжал педаль в пол. Выпитое за вечер лишало девушку границ. Она делала то, что хотела. Руки скользили по его бедру, зарываясь все глубже.

— Аль, тормози. Я сейчас врежусь, — он с трудом себя сдерживал.

Она придвинулась к нему еще ближе, и её губы и язык коснулись мочки уха. Она прикусила его. Пустая трасса и резкий визг тормозов. Машина резко затормозила, развернувшись поперёк дороги. Он взорвался в доли секунд, впившись в её губы. Жадно блуждая руками по телу, раздевая, обнажая, забирая себе всю, без остатка.

Кресла приняли горизонтальное положение, притягивая за собой сплетающиеся тела. Она целует в подбородок, трется лицом о его щетину. «Скажи, что не любишь меня… Прогони… Скажи, что тебе от меня нужен секс и больше ничего… Не втягивай меня в любовь…». Он лишь глубже проникал в нее, шепча на ухо. «Люблю… Слышишь, люблю… Ты не уйдешь…». Она закрывает глаза. Текут слезы. Любовь с завязанными глазами. Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться.

========== 14 ==========

Влажная от пота мужская спина поблескивала в свете приближающихся фар. Раздался пронзительный гудок.

— Валер, черт. Мы же на дороге.

Хитрая улыбка коснулась его губ:

— Любимая, а кто меня завел настолько, что я забылся, где мы?

— Это всё вино. Не надо было мне пить.

— Только попробуй свалить всё на алкоголь, а по утру сбежать от меня.

— Вобще, была такая мысль… Но сейчас…

Альбина взяла его за руку и крепко сжала. Шептала что-то нежным голосом, но он не разбирал её слов. Тембр голоса пьянил и завораживал. Она прикусила его за подбородок и спустилась губами вниз по шее, впиваясь в неё поцелуем.

— Аль, осторожно. Оставишь следы, — чуть хрипя от наслаждения, сказал он.

— А ты против? Это моя метка, значит ты мой.

— Думал, предложить поехать ко мне, но… Дорога слишком долгая, а ты сводишь меня с ума, подожди.

Он поднялся и завел мотор, автомобиль совершил пару маневров и остановился на обочине.

Девушка вновь притянула его к себе, повернулась спиной и как кошка стала тереться об него. Он жадно вдохнул запах её волос. Заниматься любовью в машине было неудобно, места катастрофически не хватало, но это лишь придавало еще больше эмоций. Плавные и неспешные движения чередовались с быстрыми. Стоны. Запотевшие окна.

— Поедем ко мне?

— Ммм, нам вроде и здесь неплохо, — ловя губами его губы, ответила она.

Лукавый блеск голубых глаз лишал его самообладания.

— Мне мало места, чтобы осуществить всё то, что я хочу.

— С этого и надо было начинать, поехали!

***

Добраться до квартиры Валеры оказалось совсем непросто. Страсть, обоюдное желание метали их тела по лифту, затем коридору и наконец за пределами входной двери в квартиру.

Валера перебирал пальцами влажные от пота волосы Альбины, прижимая как можно ближе к себе.

— Аль, давай оставим всё прошлое в прошлом. И у тебя, и у меня оно есть, в котором было немало близких людей, теперь ставших чужими. Давай поставим в этом разговоре жирную точку и будем жить дальше.

Их пальцы сплелись, её губы коснулись его влажного плеча:

— Я люблю тебя. И готова начать всё сначала.

— Не сначала… По-другому. Всё будет иначе, поверь.

— Если б я не верила тебе, то меня бы тут не было. Мне нужно поговорить с Давидом.

Она почувствовала, как его тело напряглось.

— Не ревнуй. Я так и не смогла его полюбить, хоть и увлеклась им поначалу, признаю. А сейчас… Не знаю. Случайно увидела в его почте послание от Лизы.

Она вновь ощутила, как его тело вздрогнуло:

— Да, вот такая ирония судьбы! Они, видимо, любовники. Были или есть… Не знаю.

— Ты поэтому вчера напилась? — тихо спросил он.

— Отчасти. Всё смешалось…

Альбина покрепче обняла его, целуя щеку, скользя языком по губам.

— Но я должна расстаться с ним по-человечески. Забрать вещи, сказать последнее пока, понимаешь?

— Конечно. Я буду ждать тебя.

Поцелуй на прощание, и она скрылась в ванной комнате.

***

Рука чуть дрогнула, касаясь звонка. Тишина, тяжелые шаги и резко распахнутая дверь. Из темноты коридора она увидела лицо Давида. Белоснежная рубашка, полностью расстегнутая, обнажала волосатую грудь. Он будто постарел на десяток лет и осунулся.

— Ты куда пропала? Я места себе не находил.

Альбина переступила порог, выдыхая чувство вины перед тем, кто был готов изменить её жизнь. Она подняла на него глаза и увидела зверя. Холодок пробежал по спине, а ноги предательски задрожали.

— У Лизы спроси! Где ты был, когда я звонила тебе вчера? Занят был? Это уже даже не смешно! Из миллиона женщин — именно она, — она говорила запальчиво, понимая, что лучшая защита — это нападение.

— Какая Лиза? Она была до тебя. Я не встречался с ней. Я правда был занят делами, увидел твои пропущенные уже поздно, — его голос чуть дрогнул.

Альбина почувствовала, что он говорит правду, но отступать было поздно.

— Ладно, неважно. Я пришла, чтобы.

— Молчи, — в отчаянье он не дал ей договорить, — заткнись, я не хочу ничего слышать.

Он сделал шаг вперед, вплотную подойдя к ней, вдыхая её запах и ощущая чужой, мужской. Давид закрыл глаза, пребывая некоторое время в прострации, а потом, на смену отчуждения, пришла дикая первобытная сила. Зверь победил. Голое животное желание овладело им. Вместо слов — рычание. Он поднял руку и зазвенел хлесткий удар пощечины, рубцом опаливший щеку, она оступилась под ударом, утратив способность защищаться, Давид подхватил её на руки и потащил к первой подходящей поверхности.

Альбина колотила его по спине, скорее по инерции, хоть как-то обозначая свой протест, но он этого не замечал. Повалил её на стол, она царапала ему грудь, лицо, спину, но это ничуть не останавливало его. Силой грубо перевернул на живот. Разорвал трусики и швырнул в сторону. Коленом раздвинул бедра, судорожно приспуская свои штаны. Она что-то кричала, но он не слушал ее. Прижал всем телом, словно гранитная плита. Одна рука закрыла ей рот, а вторая удерживала тело. Боль пронзала её насквозь, но она не могла издать ни звука. Двигался глубокими резкими толчками, вызывая у нее лишь жалкие всхлипы. Его руки блуждали по телу, силой сжимая ее. Ему было бесконечно мало этого. Он перевернул ее на спину и смотрел в глаза. Такого Давида она не знала прежде: