Валера молча слушал её, а внутри закипал от ярости:

- Да что с вами такое сегодня? - не выдержал он, едва она закончила речь, - это твоя месть? Решила мне отомстить, да? За то, что ушел тогда?

Она улыбнулась:

- Мне не за что тебе мстить. Я хочу жить дальше. Встретить своего человека, влюбиться, выйти замуж.

- А я что? Не подхожу?

- Валер, ты сюда прибежал не за тем, чтобы вернуться, не потому, что любишь меня, а чтобы не ложиться в холодную постель. У тебя на лбу всё написано. Я смотрю на тебя и вижу себя полгода назад, когда ты бросил меня. Теперь, вероятно, бросили тебя. Я не злорадствую, нет. Наведи порядок в своей голове и перестань бросаться в крайности. А к пустой постели, поверь, привыкаешь достаточно быстро. Впрочем, как и к вокзалу. Что выбрать - дело твое, но знай одно: и там, и там пустота. А теперь уходи.

Он не нашелся что ответить, понимая правоту её слов.

- Ты так уверенно об этом говоришь. Много ли мужчин побывало в твоей постели за эти полгода?

Она рассмеялась и подошла к нему вплотную. Пальцы прошлись по щеке и задержались на нижней губе:

- Я почти поверила в то, что ты ревнуешь. Могу обрадовать: ни одного… Спать с разными мужчинами, ровно как и тебе с женщинами - это всё равно, что зайти в парфюмерный магазин и пытаться среди сотен запахов уловить один единственный. Представь, тебе предлагают один аромат, а затем суют второй, третий… Не предлагая обесцветить предыдущие запахи ароматом зерен обжаренного кофе. И все запахи сливаются воедино. Ты перестаешь отличать один от другого, а потом и вовсе чувствуешь тошноту.

- Не пытайся сделать из меня какого-то извращенца. Да, я виноват перед тобой, я увлекся другой девушкой, признаю. Так и ты признай, что ты сейчас мне просто мстишь.

Её пальцы продолжали скользить по его губе:

- Тебе бы это хотелось услышать. Так было бы проще для тебя: ощущать свою власть надо мной. Знать, что ты кому-то нужен, особенно после того, как от тебя отказались. Огорчу: нет, не мщу. И не держу, и не нуждаюсь.

Его ладони опустились на её бедра, он почти с силой сжал её ягодицы, оставляя свои следы.

- Хочешь сказать, что еще час назад ты притворялась, когда я владел твоим телом? Я же видел, как ты нуждалась во мне.

- Ты мужчина, а я женщина. Секс - это нормальный процесс между людьми, испытывающими влечение друг к другу. Я свой голод утолила и больше тебя не хочу.

Его ладони продолжали яростно сминать её упругую попку, зарождая внутри него новую волну нестерпимого желания.

- Зато я свой - нет.

Он рывком сделал поворот и вжал её в стену, навалившись сверху. Валера так же напористо срывал с её губ поцелуи, стараясь проникнуть как можно глубже. Завладеть ею полностью, доказать, что она его. Он удерживал её за запястья рук, на случай, если она начнет вырываться. Альбина не сопротивлялась, выждав, когда он оторвется от поцелуя и скользнет губами по шее, продолжая достаточно грубо трогать её, она прошептала ему на ухо:

- Если ты сейчас же не остановишься, то клянусь, что завтра на столе будет лежать мое заявление об изнасиловании…

========== 4 ==========

В первую секунду ему показалось, что он ослышался. Поцелуй моментально прекратился, но рук своих мужчина не убрал:

— Что ты сказала? — сухим голосом пробормотал он.

— То, что я сказала тебе до этого. Я больше не хочу тебя. А ты пытаешься взять меня силой. Знаешь, как это называется?

— Ты что? С ума сошла? Ты же хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Какое еще насилие?

— Валер, отпусти меня и уходи.

— Ты блефуешь, я это точно знаю. Но, видимо, сегодня с тобой спорить бесполезно. Хорошо, будь по-твоему.

Валера разжал свои руки и отступил назад. Он скрылся в спальне и через пару минут вышел полностью одетым. Скользящий мужской взгляд прошелся по её силуэту, но вслух он не произнес ни слова.

***

Прошло несколько недель. Гастрольная жизнь закружила чередой концертов и сменой городов. Валера попробовал позвонить Лизе, но та, видимо, сменила номер телефона. Альбина же просто не отвечала на его звонки. Он решил дать ей время и не беспокоить.

Альбина намеренно игнорировала его звонки, радуясь, в глубине души, тому, что он не отступает. Держать кого-то на крючке оказалось весьма приятным занятием. Раньше она была добычей, теперь же концепция сменилась.

Перерыв в гастролях группы — это возможность побыть наедине с собой любимой и посвятить себе время. Любимая кофейня, излюбленный столик у окна и чашка ароматного латте со свежей выпечкой. Она читала книгу и была настолько погружена в чтение, что не заметила, как мужчина за соседним столиком, вот уже как минут 20 не сводил с нее глаз.

— Что читаете?

Незнакомый мужской голос заставил её вздрогнуть и поднять глаза.

— Простите, что?

— Вы так увлечённо читаете, что даже не заметили, как ваш латте уже остыл, а я не свожу с вас глаз последние 20 минут, — он улыбнулся и присел за её стол.

Альбина обескуражено на него посмотрела:

— Простите, но вам не кажется, что я не приглашала вас сесть за мой столик? — она была раздражена его бесцеремонностью.

Мужчина улыбался и внимательно изучал её. Девушка почувствовала себя полностью обнаженной перед ним. Казалось, он открыл её, словно ту книгу, что она сейчас держала в руках, и перелистывал страницы её жизни, не находя в них ничего интересного.

— Давид. Меня зовут Давид. А как вас? — улыбка не сходила с его губ.

Альбина замешкалась, не зная, что ответить. Возможно он и впрямь не знал, кто она.

— Альбина.

— Альбина, какое красивое и необычное имя.

— У вас тоже, надо заметить.

Он чуть вскинул бровь:

— Отчего же. Для грузин моё имя весьма распространенное, а я родом из Грузии.

Только сейчас Альбина заметила в его речи заметные “южные” нотки. «Только еще одного грузина мне и не хватало» — продумала она.

Заметив её реакцию, Давид настороженно заметил:

— Вас это смущает?

— Меня смущает только ваша бесцеремонность, а не ваше происхождение, — она старалась придать своему голосу пренебрежение, но у нее это почти не получилось.

— Я бы сказал иначе. Настойчивость. Вы мне понравились, вы одиноки, так почему я не могу подойти и познакомиться с вами.

— С чего вы решили, что я одинока?

Он вновь улыбнулся, а затем провел своим пальцем по её безымянному.

— Незагорелая полоска кожи от кольца… Еще совсем недавно вы принадлежали кому-то, а теперь вы свободны. Пьёте остывший латте, читаете книгу, совсем не смотрите на часы и в окно, а значит — никого не ждете, и у вас не назначено свидание. Во всяком случае — пока.

Чем дольше он говорил, тем больше интереса вызывал у Альбины.