— Да? — Валера при­под­нял бровь, мед­ленно под­хо­дя к кро­вати. — И час­то те­бе при­носят ви­но об­на­жен­ные муж­чи­ны?

— Хо­телось бы ча­ще, — прит­ворно вздох­ну­ла Надя, са­дясь. — Но, ду­маю, мы с лёг­костью это ис­пра­вим.

— Неп­ре­мен­но, — мно­го­обе­ща­юще про­тянул он, от­став­ляя ви­но и бо­калы в сто­рону и за­бира­ясь в пос­тель. Она се­ла свер­ху и креп­ко сжа­ла его бёд­ра­ми, чер­тя по гру­ди узо­ры.

— У те­бя яв­но при­бави­лось опы­та, — хит­ро улыб­ну­лась она.

— Да ну. — Его ру­ки лег­ли на её бёд­ра, об­хва­тили яго­дицы, креп­ко сжав. — А рань­ше что, бы­ло ху­же?

— Про­ще, — про­вор­ко­вала Надя, скло­ня­ясь к не­му и ле­гонь­ко це­луя в под­бо­родок, а затем и кусая его.

— Ты — ведь­ма, — вздох­нул он, од­ним дви­жени­ем ук­ла­дывая её на спи­ну и ока­зыва­ясь свер­ху. — И, кста­ти, так и не да­ла мне за­вер­шить на­чатое.

— Сей­час я не бу­ду те­бе ме­шать, — по­обе­щала она, слад­ко вздох­нув, ког­да его гу­бы вновь зас­коль­зи­ли по её те­лу.

— Валер.

— М-м?..

За ок­на­ми се­рело, ред­кие звёз­ды, поч­ти не вид­ные в ме­гапо­лисе, окон­ча­тель­но про­пали, обе­щая ско­рый рас­свет.

— А по­чему ты так и не же­нил­ся?

Надя ле­жала в его но­гах, на спи­не, и за нес­коль­ко ми­нут, про­ведён­ных в ти­шине, он ус­пел зад­ре­мать.

— По­чему? — мужчина за­думал­ся. — Зна­ешь, я не ви­жу в этом смыс­ла. За­чем?

— Что зна­чит — за­чем? Не­уже­ли ни ра­зу не по­яви­лось же­лание?

— От­но­шения — это слиш­ком слож­ная вещь, что­бы пор­тить ей жизнь. — Валера об­нял по­душ­ку, зак­ры­вая гла­за. — За­чем ус­ложнять то, что не тре­бу­ет слож­ностей?

— То есть, я для те­бя мо­гу стать слож­ностью? — спро­сила она, а сер­дце сжа­ло креп­кой, ле­дяной ру­кой в ожи­дании от­ве­та.

— Не-ет, — с улыб­кой в го­лосе про­тянул он. — Ты — са­мая луч­шая лю­бов­ни­ца, о ко­торой толь­ко мож­но меч­тать.

— И толь­ко?

— А что ещё ты хо­чешь ус­лы­шать? — с лёг­ким раз­дра­жени­ем от­ве­тил он. — Из­ви­ни, об­ру­чаль­ные коль­ца я с со­бой не но­шу.

— При чём тут это?

— Вот и я го­ворю: не на­до ус­ложнять. А сей­час да­вай пос­пим. Хо­тя бы па­ру ча­сов.

Надя рез­ко се­ла, гля­дя на не­го, и хо­лод в гру­ди стал силь­нее, ос­тро уко­лов тон­ки­ми ль­дин­ка­ми.

— Мне ка­жет­ся, те­бе по­ра.

— Нет, я ни­куда не спе­шу, — про­бор­мо­тал он, об­ни­мая по­душ­ку силь­нее.

— Нет, Валер, ты не по­нял. Те­бе по­ра.

Что-то в её го­лосе зас­та­вило его от­крыть гла­за и прис­мотреть­ся. Су­хой, го­рящий взгляд, сжа­тые в тон­кую ли­нию гу­бы — за нес­коль­ко се­кунд из лас­ко­вой, по­дат­ли­вой ко­шеч­ки она прев­ра­тилась в соб­ранную ль­ви­цу.

— Ты что, вы­гоня­ешь ме­ня? — уточ­нил он. Надя мол­ча­ла, и Валера про­тянул к ней ру­ку, улыб­нувшись:

— Иди сю­да.

— Ухо­ди. Я не шу­чу. — В гор­ле рос ко­мок, ме­шая ды­шать, и Надя от­верну­лась к ок­ну, стис­нув зу­бы. Ещё сло­во, и оби­да вып­леснет­ся на­ружу и за­топит всё, что бы­ло ночью, ед­кой го­речью.

— Как ска­жешь, — бро­сил он, под­ни­ма­ясь и со­бирая раз­бро­сан­ную по по­лу одеж­ду. Сон, как ру­кой сня­ло, а раз­дра­жение вски­пело, кло­коча в гру­ди. Че­го она от не­го ждёт? Что он зав­тра же к ней пе­ре­едет? Что они по­женят­ся и бу­дут вмес­те до смер­ти?

— Я од­но­го не мо­гу по­нять, — ска­зал он, зас­тё­гивая ру­баш­ку. — К че­му ты за­вела этот раз­го­вор? Что ты хо­тела от ме­ня ус­лы­шать?

— Я ус­лы­шала всё, что хо­тела, — ус­та­ло от­ве­тила она, не по­вора­чива­ясь.

— От­личный от­вет! — сар­кастич­но бро­сил он, под­ни­мая пид­жак. — Тог­да уви­дим­ся в офи­се.

Он вы­шел, и че­рез ми­нуту вход­ная дверь гром­ко хлоп­ну­ла. Надя вздрог­ну­ла всем те­лом, зап­ро­кину­ла го­лову, гло­тая слё­зы, и, гром­ко всхлип­нув, упа­ла на кро­вать, при­тяги­вая к се­бе по­душ­ку, на ко­торой он ле­жал, уты­ка­ясь в неё ли­цом.

========== 8 ==========

Злобное бессилие разрывало его изнутри. Прогнала, как какого-то мальчишку. Давно он не ощущал себя не у дел. Валера взглянул на часы: почти час ночи. Но сонливости он совсем не ощущал. Захотелось выпить чего-то покрепче, и он направился в ночной клуб.

Оглушающая музыка, мерцающие огни танцпола, десятки молодых людей — всё так привычно неинтересно. Валера присел за барную стойку и заказал виски. Сделав пару глотков, он обвел взглядом зал: ничто не привлекло его внимание. Он заметил, что сам привлек внимание местных девиц, которые дарили ему плотоядные взгляды, оценивая толщину его кошелька. Он ухмыльнулся и сделал очередной глоток. Ярость потихоньку сходила на нет.

— Белка, ну ты чего там закопошилась? — раздался мужской голос где-то совсем рядом.

Валера обернулся и увидел молодую девушку в компании молодых людей.

— Сейчас, блин, мама звонит. Подождите!

Они махнули ей рукой и ушли в сторону танцпола. Мужской взгляд изучил юную особу, которая так разительно не подходила под здешний интерьер. Практически ни грамма макияжа, одежда, которая едва ли предназначена для соблазнения таких вот толстых кошельков, и наивные, почти детские, глаза. Валера еще раз скользнул по ней взглядом, расплатился и вышел из заведения.

***

Прошла неделя с момента их ночи с Надей. Она не выходила на связь, решая рабочие вопросы исключительно по электронной почте, да и то, в основном с Денисом. Валера не настаивал на встрече, и не делал попыток пойти на контакт первым. Он лишь раз заказал букет цветов с текстом: «Прости, если сделал что-то не так. Мы взрослые люди и давно не подростки. Мне казалось, что наши желания совпадали, но, видимо, я ошибся. Извини».

Надя, получив букет цветов, швырнула его в корзину. Едва он покинул её квартиру в ту ночь, как она принялась избавляться от всего, что напоминало его. Простыня, пропитанная потом их тел, наволочки, пододеяльник — всё полетело в урну. Широко распахнутое окно должно было выветрить стойкий аромат его парфюма, душ и мочалка — избавить кожу от его прикосновений.

И всё же она скучала. Ненавидела себя, кляла, переламывала, но скучала. Он был с ней рядом все эти годы где-то в подсознании, а теперь обрел плоть и кровь. Бокал вина перед сном стал привычным ритуалом за эту неделю. Она тоскливо смотрела в окно и набрала его номер:

— Надюш? Приятный сюрприз, — раздался в трубке его голос.

— Можно я приеду к тебе? — голос дрожал, ровно как и её тело без его рук.

— Буду только рад, — бархатные нотки довольно завибрировали.

Всю дорогу она запрещала себе думать о том, что поступает неправильно. Наступает на старые грабли. «Лучше жалеть о том, что сделано» — убеждала она себя.

Он открыл дверь, впуская её внутрь. Роскошные аппартаменты в самом центре Москвы, с видом на Кремль. Босой, расстегнутая рубашка обнажала его торс.

— Я рад, что ты приехала, — улыбаясь, сказал он.

— Ненавижу тебя, — мучительно выдавила она, впиваясь губами в его губы.

Она сходила с ума от его запаха, от его невероятной притягательности, обаяния. Мужские руки избавляли её от одежды, притягивая к себе, как можно ближе.

— Ненавидишь? — прошептал он, смотря в её глаза, размазывая большим пальцем помаду с её губ.

Они припухли от его поцелуев и стали казаться еще больше:

— Ненавижу, — прошипела она, вонзая острые коготки в его спину.

— Докажи, — дразнил он, заставляя терять контроль.

Она убрала ладони с его спины и, замахнувшись, дала пощечину. Хлесткий, звонкий удар застрял в плотном воздухе, в котором разлилось желание.

— Дикарка, — он твердо схватил её за шею и притянул к себе обратно, прикусывая губы и скользя по ним языком.

Надя стащила с него рубашку и пробралась к ремню.

— Нет-нет-нет, моя хорошая. Не так быстро. Я не сплю с женщинами, которые меня ненавидят.

Мужчина развернул её спиной к себе, так резко, что она уперлась ладонями в стену, чтобы не упасть. Он провел кончиками пальцев по позвоночнику, посылая нервные импульсы в каждую клеточку её тела. Она дернулась, пытаясь выбраться из-под его контроля: