Пользуясь тем, что карлик со своими товарищами вновь склонились над сундуком и принялись разгорячено спорить, перебивая друг друга и пихаясь локтями, внучка волшебника осторожно поползла обратно в темноту.

Признаться честно, в её душе помимо нарастающего с новой силой страха обиженным ежом затаилось сожаление. Там, всего в нескольких шагах оставалась, возможно, величайшая загадка в её жизни? Вдруг клад ждал именно её? Нет, идти одной против разбойников – глупо. Тем более – болотные жители в беде. Надо их предупредить, иначе совсем худо будет!

Люся ползла в темноте, старательно выбирая дорогу, прощупывая каждую кочку, прежде чем доверить ей вес своего тела. Нередко на пути встречались чёрные провалы с холодной водой, отражавшие чёрное небо с редкими проблесками звёзд, и мягкие, неустойчивые кочки, готовые выскользнуть из-под перемазанных грязью рук. Порой вспыхивали и гасли таинственные болотные огоньки, маня к себе призрачным светом. Души утопленников? После всего, произошедшего с ней, Люся верила любым сказкам. Иногда на поверхности грязных луж, шумно надувались и лопались пузыри, – выходили болотные газы, на которые Люся вначале переложила всю вину за беспорядки. И неутомимо пищали комары… «Эх, мне бы Плюшино средство от этой пакости!» – в который раз мечтательно вздыхала девочка.

Страх опять отступил, сердце уже не грозилось вырваться из груди. Ночь, болото, путь наугад… «Куда-нибудь да выберусь. Всюду люди живут, помогут», – успокаивала она себя. Главное – двигаться, чтобы не замерзнуть и не попасть в трясину, а остальное как-нибудь само собой уладится. Должно же ей, наконец, повезти!

Найдя более-менее твёрдый островок, внучка волшебника встала и осмотрелась. Огонька кладоискателей не было видно. Значит она уже далеко. Ползти наугад по холодной земле не имело смысла. Да и устала она очень. Утром во всём разберётся. А сейчас главное согреться и не уснуть стоя…

– Если ты закроешь глаза и дашь возможность сумраку струиться сквозь твои взъерошенные мысли, если звуки ночи не возьмут верх над твоим испуганным трепещущим сердцем, ты найдешь путь к источнику своих сил… – тихий, едва различимый голос возник в темноте, – бархатистый, мужской голос, точно кошачье мурчанье успокаивающий и мягкий.

Люся вздрогнула, завертела головой, силясь понять, кто говорит. А невидимый собеседник тем временем продолжал.

– Там, где спрятан твой клад, на острове – бурый камень. Когда на рассвете Болотная Сирена прервёт свою песню, иди туда, стань лицом к солнцу, спиной к камню и сделай три и ещё шесть шагов на восток, сорви красную ягоду, брось через левое плечо и замри. Чтобы ты не видела, чтобы не слышала, жди двенадцать трелей Жар-Птицы, тогда повернись и будет тебе клад!

Голос стих, а когда ошеломлённая девочка очнулась от оцепененья, окликнула говорившего, уже никто не отозвался.

«Что означает «и будет тебе клад»? Кто эти «Болотная Сирена» и «Жар-Птица»? Всё не как в сказке! Сирены же на море живут, а жар-птицы в лесу! И зачем мне этот самый клад, если надо фей предупредить! Неправильные здесь сказки!»

Люсе оставалось только ждать, борясь с холодом, усталостью и накатывающим волнами страхом. Когда небо посветлело и приобрело сероватый оттенок, на болото снова спустился туман. Иногда девочке мерещилось – там, внутри белого марева проплывают фигуры людей в длинных плащах или неведомые диковинные животные. В более густых облачках, почему-то синеватого или зеленоватого оттенка, вспыхивали огоньки.

А потом зазвучала песня, от которой девочке, и так промокшей и продрогшей от ночных странствий по болоту и от утреннего тумана, стало ещё холоднее. Необыкновенно красивый женский голос меланхолично пел на неизвестном, звонком языке… И от звуков этой песни Люсе казалось – она воспаряет над болотом, постепенно покидая границы тумана, и стремится к небу, которое там, за кромкой облаков, такое бесконечно синее…

Усилием воли внучка волшебника смахнула наваждение. Как сказала бы её самая нелюбимая математичка Ангелина Семёновна: «Сон утром – преступление перед трудовым долгом!» Так что нечего спать!

Туман немного поредел, а чудесная певунья не унималась. Вообще-то девочка уже вполне могла отправиться на поиски фей. Но ночное происшествие удерживало её. Тем более – чуть в стороне проступали очертания бурого камня!

«Я ведь недолго совсем. Только дождусь, когда Сирена допоёт, и проверю… А вдруг там действительно клад!»

И Люся решительно направилась туда. Благо, что почва здесь была твёрдой.

– Так. Три и шесть шагов к востоку от камня… Ягода? Ага, вот эту сорвём и через плечо забросим…

Девочка замерла…

Все звуки исчезли, холодные щупальца тумана снова сомкнулись вокруг… Внучке волшебника на миг показалось – она перенеслась в мрачный средневековый город с толстыми крепостными стенами, величественными башнями с бойницами… Угрюмые высокие люди, шурша длинными плащами по мощёным мостовым, вели на поводках за собой гигантских медуз, змей и бабочек…

Люся испуганно вскрикнула и снова вернулась на болото. Только теперь к ней уже шла Сирена. Похожая на людей из мрачного города, в длинном сине-сером платье, с развивающимися чёрными волосами и с арфой в тонких бледных руках, она протяжно пела, двигаясь прямо на Люсю, не видя её. Помня о наказе, внучка волшебника решила ни в коем случае не уступать дорогу Сирене. Но та просто прошла сквозь девочку, обдав её ледяным порывом ветра, и продолжила своё странствие к неведомой цели…

Откуда-то сверху к ногам Люси, ошалевшей от обилия чудес, и уже почти потерявшей способность удивляться, слетела Жар-Птица и принялась клевать редкие красные ягоды на тонких стебельках… Девочка, боясь шелохнуться, заворожено смотрела на это диво. А птица вдруг подняла на неё свои лучистые глаза, расправила золотисто-алый переливающейся хвост и запела. Резковатые, казалось, недостойные такого восхительного существа трели, рассыпались колокольцами в утреннем воздухе. Люся с трудом опомнилась – нужно отсчитать их двенадцать.

Двенадцать! Девочка стремительно обернулась. На месте бурого камня стояла огромная каменная чаша. А на дне её лежали книга, свирель, ожерелье из ракушек, маленькая шкатулка и увядший цветок на ней…

– Это всё мне? – вслух спросила Люся, растерянно разглядывая явно древние предметы.

– Тебе, – прозвучал рядом ночной голос. – Не оборачивайся, мой вид неприятен для юных девиц. Можешь меня называть Лешим, хотя это не совсем так. Живу здесь почти с начала времён до их окончания. Когда-то твоему приятелю Плюше бессмертие подарил. Интересно мне иногда посмотреть, насколько неразумно люди обходятся с волшебными сокровищами. Правда, Плюша меня не развеселил. Он оказался умнее, чем я думал, не погнался ни за властью, ни за богатством… – притаившийся позади незнакомец усмехнулся. – Теперь твоя очередь получить от меня дар. Мне понравилось, как ты болота не испугалась, феям на выручку бросилась. Я тебя от трясины уберёг поэтому. Когда разрешу, забирай свои подарки. Как ими распоряжаться – твоё дело. Сам я к ним прикоснуться не могу и не знаю, в чём их польза. Тот, для кого они были спрятаны, уже за ними не придёт. Бери!

И Люся бережно вытащила из чаши все пять предметов. В тот же миг каменная чаша снова стала бурым валуном.

– Ну и что мне теперь со всем этим делать? – спросила сама себя девочка.

Она внимательно осмотрела ожерелье и свирель.

«Что в них особенного? Нужно ли было так запрятывать этот хлам? Или не хлам? Интересно, если я надену бусы и подую в дудочку, или как там её… джин появится или дождь пойдёт? Нет, надо спросить у деда. Он по таким штуковинам спец! А то мало ли что…»

Внучка волшебника предусмотрительно спрятала эти предметы в пристегнутую на поясе сумочку, уже зная, испробует находки до встречи со старым волшебником и его мудрым котом, не удержится. Улыбнувшись дерзким мыслям, она наклонилась над оставшимися «сокровищами».

Засохший неизвестный цветок казался таким хрупким. «А в чём твоя ценность, цветик-семицветик?» Люся вдохнула чуть горчащий аромат странной реликвии из прошлого, но та, толи от неожиданно налетевшего ветерка, толи от разогнавших туман солнечных лучей, мгновенно превратилась в прах, осыпав руки девочки желтоватой пылью…