Про леди говорили много хорошего, она была приветлива, её спокойствию могли только завидовать, к тому же она была весьма хороша собой – светловолосая, статная, она всегда держалась достойно, её движения были плавными, а в танцах ей не было равных. Леди-жена Тормера всё делала с душой, искренне и потому производила приятное впечатление.

Уоррк поделился, что более всего ему запомнилось желание леди быть если не любовницей, то другом своему лорду-мужу. Она посещала с ним все приёмы и балы и, в отличие от Тормера, умела покорять гостей своими манерами, образованностью и талантами. Брун Дримленс научилась разбираться в оружии и охоте, однажды, много лет назад, когда лорды собрались на землях Старскаев, чтобы отправиться на охоту, и леди Брун решила сопровождать мужа, сам Справедливый король отметил её успехи.

Леди Брун была старшей из сестёр, а замуж вышла последней. Никто и не надеялся, что лорд Тормер между двумя леди, достигшим лишь четырнадцати лет, и леди из Ветви Айсрок, которой стукнуло девятнадцать, выберет старую деву.

Благодарная леди старалась наладить отношения в браке, и ей это удавалось, а через полтора года после свадьбы родился здоровый и крепкий Рорри. После рождения сына лорд и леди Дримленс ожидали пополнения ещё четырежды, но дети либо рождались мёртвыми, либо не переживали и первой недели, и пара сдалась.

Рорри рассказывали, что после этого отношения могут испортиться, но его родители нашли в себе силы принять свою судьбу, и, хоть лорд Дримленс теперь не посещал спальни своей супруги, всё остальное осталось неизменным. Мать и отец наследника, как в романтичных сказках, что леди Брун читала в детстве Рорри, умерли в один день, и Уоррк заменил мальчику семью.

Старик всё твердил, что зря лишил своего воспитанника возможности общаться с равными ему. Советник считал друзей юного лорда необразованными, говорил, что их вера в множество примет, видения и сказки глупа. И ему не нравилось, когда Рорри отдавал приказы родителям своих друзей, а его хитрые приятели подыгрывали лорду.

– Дядюшка Уоррк, – протянул мальчик, – мы можем сказать, что мне поплохело. Или что ты чувствуешь себя неважно…

– Рорри! Не шути с такими вещами.

– А что? Ты ведь уже немолодой. – Наследник был уверен, что говорит всё верно. И совсем не понимал, что честные слова могут кого-то расстроить.

Уоррк благоразумно пропустил оскорбление мимо ушей.

– Тебе не три года, маленький лорд. На такие приглашения можно отвечать только согласием. Да, жизнь в замке будет для тебя сложной – лорд Аурон Старскай не станет подчиняться твоим капризам, тебе придётся научиться считаться с его мнением. Я надеюсь, ты многое освоишь.

– Тогда можно хотя бы позвать к нему и моих друзей? Мне не хочется дружить с этим Ауроном. Давай вернёмся за ними!

– Им не место при королевском дворе. Принц Аурон твоего возраста, вы сможете играть с ним. Уверен, там есть и другие дети и ты найдёшь себе новых друзей.

– Я не хочу новых! И я хочу обратно. Разворачиваемся!

Уоррк дёрнул поводья и остановился. Хмурое лицо советника не выражало ничего хорошего.

Рорри понимал, что ходит по краю. Уоррк был его наставником, но в последние циклы вместо почти полной вседозволенности он стал грубым и принялся воспитывать его. Зачем? Рорри в состоянии о себе позаботиться. Он лорд! Он всё сможет и сам! И всё он понимает. Неужели дядюшка Уоррк стал настолько стар? Квон, хороший друг наследника Дримленса, которого лорд называл своим будущим советником, сын конюха, всегда говорил, что, старея, взрослые становятся ворчливее.

Рорри остановил своего серого жеребца и взглянул на советника. Молодой лорд Дримленс редко смотрел на него и теперь был удивлён.

Конечно, он помнил, как выглядит друг его отца, он видел его много раз, но только сейчас Рорри понял, что Уоррк очень постарел – его волосы ещё больше поседели, его щёки стали впалыми, из-за чего его нос стал казаться больше и крючковатее, складка на лбу, что раньше появлялась, когда советник был недоволен, уже никуда не уходила, а и без того худое тело, казалось, высохло.

Уоррк был старше Тормера Дримленса, но Рорри поразился, как человек может измениться всего за пару лет. Только сейчас он понял, что ёрзает старик в седле вовсе не потому, что ему скучно, а чтобы найти положение поудобнее. Юный лорд подумал, а не болит ли у дядюшки Уоррка что-нибудь?

– Маленький лорд, я привык к твоим капризам. Иногда ты не понимаешь с первого раза то, что я хочу втолковать тебе, однако сейчас… Сейчас твоё поведение переходит грань дозволенного. Надеюсь, у тебя есть достойное объяснение?

Мальчишка кивнул. Его лицо было серьёзным, и Уоррк решил сменить гнев на милость.

– Рорри, мой мальчик. – от ласкового голоса лорду стало грустно – так Уоррк говорил с ним раньше, в детстве, чаще всего после того, как отец надолго увозил наследника из дома, а советник оставался править вместо Тормера. Рорри однажды спросил у отца, были ли у Уоррка дети. Лорд Дримленс сказал, что они и сейчас есть, но живут они далеко, а отца своего знать не хотят. Мальчик не смог узнать, что произошло тогда. – Расскажи мне, что случилось. Ты ведь знаешь, смысл моей жизни – служба вашему роду, я могу помочь и делом, и словом.

Довериться ли советнику? Он взрослый, он может и не понять. Но сейчас рядом нет Квона, он всегда знал, как понимать видения и отогнать беду.

– Когда мы отдыхали… Когда мы отдыхали, я уснул. И мне приснился плохой сон. Очень плохой!

Дядюшка молчал, позволяя Рорри закончить.

– Мне приснилось, что я смотрю на пламя, а там я вижу, как кусочки огня отрываются от пламени, складываются в тела тех, кто едет с нами, они кричат, а затем их головы падают на землю… И твоя тоже! Я видел, как всем отрубило головы. Я видел это! – Избалованный наследник не отличался храбростью, а тут и вовсе заплакал.

Уоррк подъехал ближе и погладил его по голове. Трусоватый наследник был и без того впечатлительным, а уж после смерти родителей обрёл веру в то, что умеет видеть будущее. Больше трёх циклов он обвинял себя в том, что ничего не сделал и всё время плакал, когда его мать и отец погибли. Тогда Уоррк помог ему, лорд отвлёкся, но теперь видения пришли вновь.

– Кому отрубят голову? – к ним присоединился рыцарь, присланный королём. Сир Радл Ловкий, привлекательный светловолосый мужчина, умел сражаться любым оружием, но его излюбленным был лук. Он отличался от других рыцарей, предпочитающих мечи, булавы или хотя бы копья, и не просто так считался превосходным стрелком. Сир Радл успел научить лорда Дримленса некоторым полезным хитростям с момента их знакомства.

– Всем, – робко повторил Рорри. Рыцарь его учил, но казался странным, наверное, из-за своей излишней приветливости.

– Почему вы решили так, милорд?

– Мне приснилось. Так было в моём сне – всем вам отрубили головы.

Улыбка озарила открытое и красивое лицо сира Радла.

– Милорд, вас провожают лучшие воины Его Величества, – он обвёл рукой большую часть сопровождающих, – и лучшие, – он без скромности указал на себя и своих братьев по оружию, – из рыцарей. Трое из них, в том числе и я, – мужчина отвесил шуточный поклон, – принадлежат к Серому Братству. С нами вам ничто не угрожает.

Теперь уже заулыбался маленький лорд, ему стало чуть спокойнее. Король и правда прислал людей для его охраны, лучших из лучших. И всё же сон не отпускал его.

– А если мы встретим плохих людей? – лорд считал плохими всех, кто мог причинить ему хоть какой-то вред. А запуганный историями о желающих его убить и долгими рассказами про разбойников, что убивают и грабят лордов, которые ему вещал Уоррк после погребения отца, он считал, что за пределами его замка плохие люди практически всё. И все они жаждали убивать и грабить исключительно его.

– Милорд, никто не навредит вам. Три Серых рыцаря, десять лучших сиров Его Величества и шесть десятков воинов – сопровождение, достойное короля во время бунта.

Их ряды пополняли ещё и слуги, но рыцарь не счёл нужным вспоминать о них. Эти люди помогали в походе, взяв на себя обязанности по приготовлению пищи и обустройству лагеря, но наследник верил, что при необоримости они тоже станут сражаться за него.